Джордж Локхард - Красный дракон

• Название: Красный дракон
• Автор: Джордж Локхард
• Жанр: Боевая фантастика

Роман «Красный дракон» завершает историю планеты Уорр, знакомя читателя с дневниками могущественного мага Винга и его вечного врага, грифона Игла. Того самого грифона, что был рожден в один день и час с Вингом, когда небо озарило Черное Солнце...

В данной книге не продолжается история Ри, Хаятэ, Альтаира и Тиамат. Их приключения лягут в основу грядущего романа «Звезды на крыльях», который призван покрыть огромную полуторатысячелетнюю пропасть между завершением «Красного дракона» и началом «К востоку от Эдема».

---

беспомощного и едва живого от горя дракона всего одним ударом, «вогнав лезвие глубоко в мозг чудовища». А затем герой снял с несчастного шкуру и съел его язык, научившись тем самым понимать язык зверей и птиц… Что меня шокировало сильнее всего – вовсе не только драконы были объектом подобных извращённых фантазий. Например, в следующих сериях этого цикла, знание языка животных помогало Ажхану охотиться. Теперь он мог говорить со своей верной собакой, и вот что он ей сказал: «Когда завалишь оленя – не убивай его, поскольку мясо испортится на солнце. Порви жилы на ногах и охраняй, пока не подбегу я.» Мне стало так плохо, что целый день я пролежал в углу своих покоев, накрыв голову крыльями и зажмурившись от боли. Это была

детская книга. Это был герой, и человеческие дети мечтали быть на него похожими! В тот день ярость победила мудрость. Я рычал как зверь, круша стены замка, разнося в пыль скалы! Словно дух мщения взлетел я над Кастл-Роком, и молнии сверкали над моей головой, а за спиной собирались грозовые тучи. Ветер завывал как раненный волк, когда я рассекал небо Арнора, оставляя за собой огненный след из взбешенного воздуха. Я хотел крови, я хотел смерти! Это был первый и последний миг моей жизни, когда я отбросил разум

и рассудительность, дав волю чувствам. Мне неприятно вспоминать, что я сделал с Ажханом Дрэкханом, когда нашёл его в шатре Родрика. Оказалось, автором цикла был он сам… Вернувшись и придя в себя, я восстановил развалины замка и задумчиво прошёлся по пустым коридорам. Вдоль стен висело множество

картин, многие так или иначе касались драконов. К примеру, на одной из

картин предок Родрика с гордостью стоял, поставив ногу на шею молодому зелёному дракону, пронзённому десятком копий. На другой – рыцари носили доспехи с нашитой чешуёй… Первые дни в замке были для меня куда худшей пыткой, чем темница Родрика. Тогда, в подземельях, пытали моё тело. Сейчас, в королевском дворце, пытали мою душу. Часто я спрашивал себя, имеет ли смысл моя попытка. Узнав людей ближе, я более не строил иллюзий. Никогда мне не справиться с подобной ксенофобией и нетерпимостью. Никогда.

Единственное, чего я добился – отбросил себя самого на годы назад, ибо вновь познал вкус ярости и ненависти. Часто я с болью смотрел с воздуха на мирные сцены жизни арнорцев, а в голове пылали картины тех же людей, безжалостно убивавших любое непохожее на них существо. Даже если оно ничего им не сделало… Теперь я отлично понимал тех драконов, которые, как вытекало из легенд, сами охотились на людей. Страшно тянуло бросить всё, растоптать свои идеалы и превратить Арнор в кровавую смесь костей и мяса. Удерживало лишь сознание, что мне для этого достаточно щёлкнуть когтями. Не будь Силы, я немедленно бросился бы уничтожать врагов. Иногда мне так хотелось этого, что я улетал из замка и часами бродил по горам, с тоской глядя на чистое, синее, столь прекрасное и жестокое небо. Вновь, как и годы назад, неудержимо тянуло к самоубийству. Я плохо помню те несколько дней. Впрочем, не только ненависть явилась плодом моей попытки. К концу третьей недели стало ясно, что Арнор успокаивается. Жизнь постепенно возвращалась в привычную колею, хотя теперь люди и эльфы только и говорили, что о драконах и способах их убивать. Мне было тяжело слушать, но я терпел – мои сородичи на Локхе понятия не имеют о коварстве людей. Как скоро выяснилось, я тоже не имел о нём ни малейшего понятия… С ужасом я узнал, что не все драконы моего отца погибли в войне.

Некоторые уцелели, но путь домой был разрушен, и с тех пор люди просто охотились на несчастных! Они выслеживали беглецов в горах, где те

пытались переждать реакцию, и зверски убивали их такими способами, что у меня гребень вставал дыбом. В ход шло всё – от отравленных стрел и ям-ловушек, где жертву сжигали живьём, наливая сверху масло, до кошмарного изобретения неизвестного «героя»: тонкой стальной паутины, которой завешивали вход в пещеру. Несчастный дракон, возвращаясь домой, почти никогда не замечал на тёмном фоне прохода эту жуткую

паутину, окрашенную в чёрный цвет, и она рвала ему перепонку крыльев в клочья. А люди зверски добивали несчастного, не обращая внимания на мольбы о пощаде. Часто я не выдерживал и вызывал к себе наиболее отличившихся драконоборцев. Им я предлагал испробовать своё «исскуство» на мне, а потом всенародно убивал тем же способом, каким они убивали моих родичей. С отчаянием я понимал, как далеко назад отбрасывает меня каждая казнь, но я просто не мог совладать с собой. В конце концов, я был драконом, и гибель родичей жгла меня куда сильнее, нежели

угрызения совести. Хотя по отношению ко убийцам никаких угрызений я не испытывал. Скоро меня стали называть «самым жестоким правителем в истории». Не слишком правильно, но слово «правитель» указывало на огромный прогресс. Грифоны переносили меня хуже людей. Игл, а особенно Старр, постоянно нападали, пока мне это не надоело и я не заключил обоих в

темницу. При этом я ощутил страшную боль, которая была сродни той, что

пронзила меня в ночь, когда я решил, будто Сила мне лишь пригрезилась. По крайней мере, это была ДРУГАЯ темница, и цепей я на них не одевал… Но мысль, что я стал причиной мук, подобных моим собственным, рвала мне душу. Это было недостойно. Однако Игл и Старр наотрез отказались прекратить нападения. Мои доводы о невозможности победы вызывали лишь фыркание. Тем не менее, я уже хотел их освободить, когда… …Часто по ночам, невидимый, летал я над расположением армий Арнора, где в огромном шёлковом шатре экс-король Родрик устроил временную резизиденцию. Разговоры в шатре меня не радовали. День за днём, ночь за ночью люди обсуждали только одну тему – как победить узурпатора Винга, прозванного «Демоном» за цвет чешуи. Интересная деталь: маг Тириох, который остался жить после моего нападения на

Ронненберг, настаивал на массированой магической атаке с участием всех волшебников Уорра, а Родрик возражал… В конце концов они сошлись, что надо ждать Минаса и Крафта с их волшебным артефактом. Хотел бы я знать, что это такое. О тайне не ведали даже личные стражники короля. Время от времени из армии приходили известия: они шли днём и ночью, изматывая лошадей. Принц Минас не мог оставить войско, иначе уже был бы здесь вместе с отрядом грифонов. Вместе с Крафтом… С КРАФТОМ… О, боги… А тем временем орки сообщали, что люди и эльфы медленно, очень медленно, но всё же становятся мягче, спокойнее. Моя программа работала. Медленно, но работала. Я жил в огромном красном дворце, понимая, что каждый день моих мук – это чуть меньше мук для других. Орки тоже жили во дворце. Они так меня боялись, что не осмеливались даже смотреть в мою сторону и сразу падали ниц, стоило мне покинуть библиотеку или выйти во двор. Я не мог ничего с этим поделать и продолжал оставаться одиноким. О, небо, как я был одинок! Я родился в Каэр Мортаре и никогда не посещал Локх. Единственные драконы, виденные мною, были моими родителями. А их я потерял слишком рано и слишком сразу. Мне следовало побывать на Локхе. Уже два года назад я стал достаточно силён, чтобы перелететь океан, но тогда я считал, что драконы бросили моего отца на смерть. Сегодня я знал правду, только время сыграло со мной злую шутку. Я более не был свободным мыслителем. Теперь я стал королём, променяв свободу на рабство. Да, я – раб. Я раб своего дела и своих идеалов,

они держат прочнее любых цепей. Вечное противоречие: тот, кто посвятит жизнь борьбе за свободу для всех, сознательно отказывает себе в свободе. Ибо становится рабом своего дела… В мрачных размышлениях и делах прошла ещё неделя, а затем по Арнору прокатилась весть о возвращении Минаса Аннутирита. Люди смотрели на меня злорадно, предвкушая череп Винга на копье своего героя. Мы встретились на поляне в лесу, среди огромных деревьев. Я, и мои враги.

–Ну, здравствуй, Крафт – спокойно сказал я, глядя в глаза грифону. Тот мрачно ответил:

–Я ошибся, сохранив тебе жизнь. Надо было убить сразу. Милосердие привело только к ужасу.

–Крафт, лишь благодаря тебе я сегодня не истребляю вас тысячами. Вся моя ненависть собрана в точку, и вся направлена на тебя. Ты сам породил ужас, о котором говоришь. Он вздрогнул. Посмотрел на молчавшего Минаса. Кивнув, эльф поднял странное металлическое копьё с изображением змеи и отсалютовал мне, грифон прошептал что-то на родном языке. А затем они бросились в атаку. Я дал им вонзить копьё мне в сердце, ощущая сладкую боль от прикосновения металла.

–Умри! – закричал Минас, вырвал оружие из раны и ударил ещё раз, потом ещё, и ещё, и ещё… Кровь моя окрасила перья грифона в пурпур. Они кричали и били меня в сердце, в горло, под крылья. Скользкое от крови копьё выпало из рук Минаса, тогда он выхватил меч и сломал его об мою шею. Крафт в ужасе на это смотрел.

–Мне больно, – сказал я тихо, когда обессилевший эльф отступил. Издав невнятный, яростный вопль, Минас замахнулся обломком меча и бросился на меня с криком «Демон!». Грифон отвернулся, не в силах смотреть.