Ирина Бороган - Новое дворянство: Очерки истории ФСБ

• Название: Новое дворянство: Очерки истории ФСБ
• Автор: Ирина Бороган
• Издательство: Юнайтед Пресс
• Жанр: Политика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-4295-0023-2

Книга известных журналистов Андрея Солдатова и Ирины Бороган («Новая Газета», «Версия») «Новое дворянство» — это первое и пока единственное серьезное и всестороннее исследование новейшей истории ФСБ.

Авторы — не просто профессиональные журналисты, специализирующиеся на теме спецслужб, они еще и прямые очевидцы множества драматических событий нашего недавнего прошлого — от трагедии «Норд-Оста» до Беслана. Тем не менее их исследование далеко от обоих равным образом распространенных идеологических полюсов — как от апологетических славословий чекистам, так и от истерических слоганов типа «ФСБ взрывает Россию».

Солдатов и Бороган опровергают и известное мнение, что нынешнее усиление влияния ФСБ на политическую жизнь России — это признак возрождения КГБ советского образца. По их мнению, нынешние российские спецслужбы — совершенно новый организм, хорошо вписанный в условия «периода первичного накопления капитала», и их преемственность по отношению к КГБ весьма условна.

---

За несколько месяцев до этого Умарова задержали вместе с дядей по подозрению в участии в незаконных вооруженных формированиях. Дядю Умарова судили и признали виновным. Самого Умарова отпустили, он вернулся в Дагестан. А через два месяца был найден мертвым.[282]

Внесудебные убийства противоречат российскому законодательству. Россия не объявляла войну в Чечне — там осуществлялась только контртеррористическая операция. При проведении контртеррористических операций правоохранительные органы должны действовать в соответствии с Уголовным кодексом РФ. Терроризм — преступление, предусмотренное Уголовным кодексом, а значит, террористов необходимо задерживать, предъявлять им обвинения и привлекать к судебной ответственности. Если суд решит, что они виновны, они должны отправиться в тюрьму. На смертную казнь в России объявлен мораторий, и в Уголовном кодексе ничего не сказано о возможности казни без предъявления обвинения и суда.

В конце 2005 года Валерий Дятленко, бывший генерал ФСБ, заместитель председателя Комитета Государственной Думы по безопасности, так прокомментировал практику ликвидаций, «Вы пишете о ликвидаторах, но это не соответствует действительности. Никому никто такого права не давал… Мелкие диверсионные группы сидят в лесных массивах, поэтому существует тактика борьбы с ними… Есть такой способ: идет отряд и выявляет или проверяет всех, кто находится в лесном массиве… Принцип: в лесу никого не должно быть. И если начинается огневое столкновение, то, защищая себя, они тогда, извините меня, воюют… Вот на границе ходят патрули и борются с нарушителями, это же не ликвидация. Ликвидация — это термин из лексикона эсэсовцев».[283]

На вопрос «А как это правильно называть?» он ответил: «Это уничтожение. Или вооруженная борьба… Для меня этот термин — прямые ликвидации — это равноценно убийству. Это неправильно. Там идет война, как ее ни называй. Эти группы — это не орудие возмездия или отражения агрессии, это одна из форм борьбы».[284]

Российские спецслужбы в Чечне освоили и другие методы противодействия терроризму. Один из них — так называемые «контрзахваты» — представляет собой весьма спорный метод карательного воздействия и давления на лиц, подозреваемых в терроризме, и заключается в захвате родственников террористов. Впервые термин «контрзахват» публично употребил генеральный прокурор Владимир Устинов, выступая в Государственной Думе 29 октября 2004 года. Он заявил, что «контрзахваты» окажут устрашающее превентивное воздействие на террористов. «Если люди пошли — если их можно назвать людьми — на такой акт, как террористический, то задержание родственников и показ этим же террористам, что может произойти с этими родственниками, может в какой-то степени спасти людей».[285]

Несмотря на то, что практика контрзахватов в России узаконена не была, применяется она достаточно активно. Первый такой захват произошел в марте 2004-го, когда были задержаны более 40 родственников полевого командира Магомеда Хамбиева. В результате Хамбиев сдался федералам. Второй захват родственников был осуществлен во время событий в Беслане: задержали родственников жены Аслана Масхадова, в том числе ее отца. 12 августа 2005 года была захвачена Наташа Хумадова, сестра чеченского полевого командира Доку Умарова.[286]

В мае 2004 года, Путин распорядился об образовании специального подразделения, подчиненного прокремлевскому президенту Чечни. «Кадыровская гвардия», созданная на базе службы безопасности президента Ахмада Кадырова, числится в составе МВД Чечни. «Кадыровцы» взяли на вооружение все те же методы — похищения и контрзахваты.[287] По сведениям общества «Мемориал», захват семи родственников Аслана Масхадова в декабре 2004-го проводился как раз «кадыровцами».[288]

В 2006 ГОДУ, за несколько месяцев до своей гибели, Басаев реорганизовал структуру вооруженных формирований боевиков. До этого их организация имитировала армейскую: состояла из бригад, полков, батальонов, Министерства шариатской безопасности и даже антитеррористического центра. Столкнувшись с ликвидациями, чеченцы изменили структуру подполья, заменив ее сетью небольших (3–5 человек) групп (названных Басаевым СОГами — специальными оперативными группами, очевидно имитируя аббревиатуры спецгрупп силовиков). Эти группы стали заниматься подрывами и адресной ликвидацией сотрудников правоохранительных органов, представителей власти.

В результате автономность боевиков повысилась, и утечек информации стало меньше — о планировании операций теперь знают всего несколько человек, и для их осуществления нет необходимости держать в лесах большие группы людей, ставя их под удар спецназа.

В ноябре 2006-го военный амир Кавказского фронта Али Тазиев (известный как амир Магас) заявил в интервью сайту сепаратистов «Кавказцентр», что им «удалось создать гибкую систему управления, в которой отдельные подразделения обладают максимальной самостоятельностью в вопросах оперативного планирования», а цель этих групп — «адресная работа по конкретным лицам, а так же подготовка и осуществление адекватных боевых операций по уничтожению заранее намеченных целей».[289] Источники в российских спецслужбах подтвердили нам эту информацию.

Кроме того, отныне федералы имеют дело с новым поколением боевиков — к 2008 году 30-40-летних «ветеранов»-сепаратистов вытеснила молодежь, ориентированная на джихад. Джихадистские группировки действуют не только в Чечне, но и за ее пределами — в Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Дагестане. От рейдов, требующих большого числа людей под ружьем, боевики перешли к засадам.

Нападения на российских чиновников и военных стали обычной практикой: с 2007 по 2009 год чеченские террористы выследили и убили немало высокопоставленных федералов. 12 января 2008 года в Нальчике был убит начальник Управления по борьбе с организованной преступностью Кабардино-Балкарии полковник Анатолий Кяров. 7 марта расстрелян из автомата Марк Мецаев, глава аналогичного управления Северной Осетии. 12 июня 2009 года в столице Дагестана Махачкале убит генерал Адильгерей Магомедтагиров, министр внутренних дел республики. Вернулась и практика подрыва смертников: в ноябре 2008-го при взрыве шахидки во Владикавказе, столице Северной Осетии, погибло 11 человек, 40 получили ранения; в июне 2009-го подорвался смертник в Грозном — погибли два сотрудника милиции.[290]29 марта 2010 года террористки-смертницы вновь добрались до Москвы: две женщины из Дагестана почти одновременно подорвались на двух станциях московского метро. В результате погибло 40 человек.

Операции, проводившиеся силами российских военных, тем временем шли на убыль: в 2007 году Путин сократил военное присутствие в Чечне с 50 000 до 25 000 человек, уравняв таким образом по численности федеральные войска и кадыровскую гвардию.

В течение трех лет Кадыров делал все возможное, чтобы выдавить из Чечни российские спецслужбы и военных. Ему удалось значительно снизить активность подразделений, занятых ликвидациями, и федеральных силовых ведомств в целом. У Центра спецназначения ФСБ больше нет постоянной базы в Чечне, группы МВД ВСОГ больше не командируются в республику, а батальоны ГРУ «Восток» и «Запад» распущены, и их бойцы включены в состав подкотрольных чеченскому президенту формирований.

В апреле 2009-го Кремль объявил, что война в Чечне, длившаяся 15 лет, окончена. Президент Дмитрий Медведев официально отменил режим контртеррористической операции в Чечне.[291]

Как стало ясно в 2010 году, это заявление мало соответствовало реальности как в Чечне, так и на всем Северном Кавказе. В 2010 году боевики смогли организовать и провести две серьезные атаки в Чечне, напав на родовое село Кадырова Центорой в конце августа и на парламент республики через полтора месяца после этого. Если верить официальной информации, кадыровцы понесли небольшие потери — при отражении атак погибли 9 человек, но нападения показали, насколько уязвима власть в регионе.

Кроме того, в 2010 году многократно увеличилось количество терактов на всем Северном Кавказе. По данным заместителя генпрокурора Ивана Сыдорука, с начала 2010 года в СКФО совершено в четыре раза больше терактов, чем за весь прошлый год (сведения приводились в сентябре). Только в Кабардино-Балкарии, по данным главы МВД Нургалиева, количество терактов за год выросло в пять раз.

При этом 2010-й стал и самым успешным годом для подразделений спецслужб, проводящих ликвидации. В марте были убиты два молодых и харизматичных лидера подполья: в Кабардино-Балкарии — Анзор Астемиров, руководивший нападением на Нальчик в 2005 году, а в Ингушетии — идеолог «Имарата Кавказ» Саид Бурятский, которого считали причастным к организации теракта против президента Ингушетии Евкурова и подрыву здания ГОВД в Назрани. В июне был захвачен в плен Али Тазиев. В августе в Дагестане сотрудники ЦСН ФСБ уничтожили Магомедали Вагабова, лидера губденской группировки боевиков, которого считают организатором терактов в московском метро.