Михаил Жирохов - Битва за Донбасс. Миус-фронт. 1941–1943

• Название: Битва за Донбасс. Миус-фронт. 1941–1943
• Автор: Михаил Жирохов
• Издательство: ЗАО «Издательство Центрполиграф»
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-227-02674-3

Донбасс являлся одним из наиболее индустриально развитых регионов Советского Союза, в котором были сосредоточены крупнейшие предприятия добывающей, металлургической, машиностроительной, химической промышленности. Именно поэтому он стал одной из заветных целей германского вермахта. Естественной преградой, позволившей немецкой армии длительное время удерживать Донецкий регион за собой, стала река Миус. Миус-фронт — сильно укрепленный, глубокоэшелонированный оборонительный рубеж, созданный немцами в декабре 1941 года. Оборонительная линия проходила по правому, высокому берегу реки. Противником в полной мере были использованы частые обрывы, высоты, овраги и скалы, характерные для данного участка Донецкого кряжа. Преодоление этой неширокой водной преграды стало тяжелым испытанием для советских войск. Части Красной армии несколько раз пытались прорвать этот рубеж: с декабря 1941 по июль 1942 года и с февраля по август 1943 года. Но это удалось лишь в августе 1943 года в ходе кровопролитных боев Донбасской наступательной операции Южного фронта. Анализу хода вооруженной борьбы, так же как и особенностям оккупационного периода и экономического значения региона, посвящена работа историка Михаила Жирохова.

---

Примеру товарища последовал Георгий Голубев. Из облаков вынырнули еще две пары Me-109. Бой разгорается: наш ведущий сбивает еще одного „мессера“. Четвертого сразил Виктор Жердев. Оставшаяся четверка „мессершмиттов“ поспешила скрыться в облаках.

Наша шестерка выполнила задание и добыла ценные разведывательные сведения, успешно проведя при этом короткий, но весьма убедительный бой.

Летаем ежедневно в район Сартана — Красноармейское. Молодежь уже втянулась в бои и получает почти такую же нагрузку, что и „старики“, — совершает по три-четыре боевых вылета в день.

Теперь диапазон боевой работы значительно расширился: штурмуем отступающие по дорогам гитлеровские войска (район Козловки), прикрываем наземные части (район Волновахи и Мариуполя), ведем воздушные бои над акваторией (Азовское море, как говорится, „от края и до края“). Наступательная операция достигала высшего напряжения.

Свежая радостная весть: 8 сентября освобожден город Сталино, а 9 сентября — Краматорск! На следующий день враг изгнан и из Мариуполя!..»

Заместитель командира по политчасти 104-го гвардейского полка гвардии полковник Степан Петрович Губарев:

«Тот период боев характерен тем, что гитлеровцы использовали авиацию главным образом против наших наземных войск, пытаясь штурмовыми налетами остановить их успешное продвижение. Нашему полку, который до сих пор вел боевые действия на больших высотах, пришлось менять тактику ведения воздушного боя.

Воздушный бой на малой высоте характерен скоротечностью, требует большого внимания, а главное — осмотрительности. Командир полка Герой Советского Союза гвардии майор Владимир Григорьевич Семенишин на живых примерах учил летчиков боевым действиям в новых условиях, в частности действиям по аэродромам. Летчики быстро перенимали опыт своего командира.

5 сентября восьмерка истребителей, возглавляемая командиром эскадрильи Героем Советского Союза капитаном Константином Григорьевичем Вишневецким, вылетела на прикрытие наших наземных войск, по которым наносила удары вражеская авиация.

Отбивая атаки врага, капитан Вишневецкий увидел, что самолеты противника взлетают с мариупольского аэродрома. Маскируясь солнцем, он подал команду гвардии лейтенанту Михаилу Степановичу Лиховиду следовать за собой и устремился за четверкой Me-109, уходящей в сторону Мариуполя. Подойдя незамеченными вместе с вражескими самолетами к их аэродрому, наши истребители очень удачно атаковали их в момент посадки, когда те считали себя в безопасности. Два фашистских самолета горящими упали на взлетно-посадочную полосу, а Вишневецкий и Лиховид, пользуясь создавшейся паникой, произвели еще по несколько заходов и благополучно возвратились на свой аэродром.

Некоторых летчиков теперь уже не удовлетворяли просто внезапные налеты на близкие аэродромы. Гвардии старший лейтенант Александр Александрович Вильямсон и гвардии старший сержант Геннадий Ворошилов стали уходить значительно дальше. Получив разрешение от командира на свободную охоту в тылу врага, они однажды сумели незамеченными пройти линию фронта и уничтожили там несколько вражеских автомашин на дорогах. Вслед за тем они отважились совершить штурмовой налет на аэродром врага, расположенный в районе города Осипенко (Бердянск). Их первая атака была удачна: они сумели зажечь один самолет врага и бензозаправщик. Однако при повторной попытке были обстреляны таким зенитно-пулеметным огнем, что оба самолета получили по несколько пулевых пробоин, Вильямсон чуть не поплатился жизнью.

Но на этом их полет не закончился. При возвращении на свой аэродром они еще несколько раз подвергались зенитному обстрелу, в районе южнее Мариуполя, который они пытались обойти море, их встретила шестерка „мессеров“. Наши летчики вынуждены были вести воздушный бой над морем с численно превосходящим противником, почти с израсходованными боеприпасами и на исходе горючего. Несмотря на это, Ворошилов и Вильямсон, который едва сумел приостановить кровотечение из раненой ноги, смело вели свой неравный бой, не только отбивая атаки врага, но и контратакуя. Трудно определить, чем бы мог кончиться этот неравный бой, если бы на выручку им не пришел гвардии майор Семенишин с четверкой самолетов. Находясь в это время в воздухе севернее Мариуполя, услышал голос Вильямсона и, поняв, что боевым товарищам угрожает опасность, бросился на помощь напрямую, через территорию врага, не обращая внимания на ураганный зенитный огонь.

Немецкие летчики, еще издали увидев четверку Семенишина, идущую из района Мариуполя, быстро оставили преследование пары Вильямсона и на бреющем полете скрылись в направлении города Осипенко. Вильямсон и Ворошилов на пределе горючего благополучно вернулись на свой аэродром, а Семенишин продолжал выполнять задачу по прикрытию наземных войск.

Радостное сообщение ранним утром 10 сентября о том, что советские войска закончили окружение Мариуполя и вышли на западную его окраину, заняв морской порт, вызвало в нашем полку исключительный подъем. Он выразился в своеобразных салютах из личного оружия, в поздравлениях друг друга с еще одной победой над врагом.

В девятом часу утра восьмерка истребителей вышла на прикрытие наземных войск в район северо-западнее Мариуполя. Провожая восьмерку гвардии майора Семенишина, мы видели, как в городе свирепствуют пожары, уничтожая корпуса заводов и многоэтажные здания, к небу поднимались клубы дыма. В это ясное осеннее утро было нестерпимо больно от мысли, что невозможно вот так сразу взять да и предотвратить это варварское уничтожение всего, что многие годы создавалось мирным трудом.

Благополучно дойдя до назначенного района, истребители отпатрулировали установленное время и сообщили, что возвращаются. Наиболее зоркие из наблюдавших с аэродрома за появлением самолетов заметили на горизонте точки, постепенно превратившиеся в силуэты самолетов. Несколько голосов стали вслух считать: „один, два, пять, семь…“ Возвращались все восемь самолетов. Гвардии майор Семенишин, идущий впереди, переводит свой самолет в режим планирования. За ним проделывают это все его ведомые. Слышна его команда: „Над городом пройдем сомкнутым строем“. Вокруг восьмерки вспыхнули разрывы зенитных снарядов, а вслед за тем слух воспринял „тявканье“ вражеских зенитных среднекалиберных пушек, ведущих огонь с мариупольского аэродрома.

Строй самолетов рассредоточился. Последовала команда: „За мной, атакуем аэродром“. Но левый разворот за Семенишиным сделали только семь самолетов. Один истребитель, окутанный дымом и быстро разраставшимся пламенем, отвернул вправо и стал падать. Через несколько секунд мы увидели отделившийся от него комок, затем хвост кометы — длинную белую полосу, и вот на высоте метров 200–300 раскрылся парашют. Кто-то из летчиков крикнул: „Молодец, не растерялся“. Теперь внимание было сосредоточено на нем. Как бы отвечая на общую заинтересованность, в репродукторе раздался голос гвардии старшего лейтенанта Закалюка, сообщавшего командиру о том, что подбит самолет лейтенанта Иванова.

Самолет горящим упал в трех-четырех километрах южнее восточной окраины города; невдалеке от упавшего самолета приземлился лейтенант Иванов.

Отметив на карте место падения самолета и приземления летчика, я взял с собой техника и моториста самолета и на легковой машине выехал к месту аварии.

Самолет упал в неубранных посевах. На пути к нему нам встречались бегущие люди — местные жители, прятавшиеся в посевах. Они убегали потому, что на горевшем самолете начали рваться боеприпасы. На вопрос о том, где летчик и что с ним, они сказали, что летчик невредим и с попутной машиной уехал в Мариуполь.

Оставив в районе догоравшего самолета техника и моториста, мы с шофером направились в только что освобожденный город на розыски летчика. Обгоняя идущие впереди стрелковые подразделения и артиллерию, мы выскочили вперед…»

Начальник политотдела дивизии Дмитрий Константинович Мачнев:

«10 сентября 1943 года Мариуполь был освобожден от оккупантов. Вместе с заместителем командира по политчасти 104-го гвардейского истребительного полка Степаном Петровичем Губаревым я приехал на автомашине в освобожденный город, чтобы разыскать летчика, самолет которого был подбит в воздушном бою над Мариуполем и совершил вынужденную посадку около города. Кроме того, хотелось увидеть город в день его освобождения нашими войсками.

Самолет мы нашли в поле, недалеко от дороги при въезде в Мариуполь, но летчика там уже не было, он оказался невредимым и благополучно вернулся в часть. Мы направились дальше, в город. На западной окраине шла артиллерийская стрельба, слышалась дробь пулеметов и автоматов.

Но в освобожденный город уже двигались одиночками и небольшими группами жители, прятавшиеся от фашистов в ближайших населенных пунктах. В центральных районах города людей почти не было — они или отсиживались еще в укрытиях, или еще не возвратились из эвакуации».