Виктория Холт - Единственная любовь королевы

• Название: Единственная любовь королевы
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-251-00594-6

Королева Виктория взошла на престол в 18 лет и правила Англией 64 года.

Она вышла замуж в 21 год и ровно столько же прожила с мужем, принеся ему девятерых детей и став для всей нации живым символом любящей жены и заботливой матери.

И она действительно любила своего мужа так, как могут любить только редкие женщины! Но разве любовь исключает страдание? Нет! Просто любящие сердца не ропщут, ибо они знают, ради чего они страдают.

---

А вот уже и малышка Алиса, крича от удовольствия, явно заинтересовалась этим любопытным дядей.

Потом их всех отослали обратно в детскую, и леди Литлтон сказала, что они могут посмотреть, как император уезжает.

Он вместе с папой отправился в Вулидж, а мама пришла в детскую и сказала, что все вели себя очень хорошо и что она гордится своей маленькой семьей.

Она была грустна, заметила Вики, как всегда, когда уезжал папа.

— А Вулидж, это где? — спросила Вики.

— Недалеко от Лондона. Папа попрощается там с императором и вернется к нам. Ты ведь будешь рада, Киска?

— Я не Киска, — сказала Вики. — Я старшая дочь королевы.

Королева переглянулась с леди Литлтон. Право, эта ее дочь развита не по летам и, конечно же, умна. И почему ее брат не пошел в нее?

Не успел завершиться визит императора, как последовали волнения в стране, и королева не на шутку испугалась, что потеряет сэра Роберта Пиля. Это могло показаться иронией: несколько лет назад она переживала, когда правительству лорда Мельбурна грозила опасность быть замененным оппозицией с сэром Робертом во главе. Теперь она всерьез опасалась, как бы правительство тори сэра Роберта не потерпело поражение, а на его место не пришло правительство вигов. Бедный лорд Мельбурн, разумеется, уже никак не мог вернуться премьер-министром, но, если бы даже и мог, она бы его не пожелала. Она давно убедилась, что Альберт был прав и сэр Роберт действительно гораздо лучший премьер-министр, нежели лорд Мельбурн — даже в его лучшие годы, — и теперь она всецело полагалась на сэра Роберта. И надо же, чтобы все происходило именно тогда, когда она вот-вот должна родить.

Сэр Роберт был озабочен высокой стоимостью жизни и бунтами, которые из-за этого происходили, и предложил несколько облегчить положение бедняков, снизив налог на сахар. Этот законопроект не получил большинства голосов из-за измены некоторых членов его партии, проголосовавших против предложения своего лидера.

Королева была вне себя от гнева, когда Альберт сообщил ей, что отколовшиеся члены партии объединились в группу, во главе которой встал еврей Бенджамин Дизраэли [19], давно таивший обиду на сэра Роберта, не давшего ему никакого поста в своем правительстве.

— Весьма неприятная персона, — сказал Альберт. — Женился на женщине много старше себя… ради ее денег, разумеется.

— Какая гадость! — возмущенно отозвалась королева.

— Она была вдовой Уиндема Льюиса, — объяснил Альберт, — члена парламента от Мейдстена, передового человека. Она написала сэру Роберту, прося его не пренебрегать ее новым мужем, а дать ему какой-нибудь пост в своем кабинете.

— Какие мерзкие люди! И теперь он затеял всю эту бучу?

— Он, что называется, заводила.

— Ах, если бы только люди проявляли побольше патриотизма и думали о стране, а не о своих личных амбициях!

Альберт согласился. Когда сэр Роберт зайдет, они обсудят, можно ли избежать отставки.

К радости королевы, оказалось, что можно. Правительство поставило на голосование вопрос о доверии, и даже люди вроде этого ужасного мистера Дизраэли не захотели видеть у власти вигов, так что правительство получило необходимое количество голосов.

— Однако это наводит на мысль, — сказала королева Альберту, — что нынешнее положение дел крайне неустойчиво.

Не успел завершиться один кризис, как разразился другой: французы, обозленные визитом императора России, лишили суверенитета Таити и посадили там в тюрьму британского посла.

Французов наконец уговорили уплатить репарации. Министр иностранных дел лорд Абердин вместе с сэром Робертом и Альбертом как раз добивались улучшения отношений с Францией, когда Викторию уложили в постель рожать.

К великой радости Альберта, ребенок оказался мальчиком.

Его нарекли Альфредом.

НА РОДИНЕ АЛЬБЕРТА

Жизнь стала проще. Королева, некогда веселая, любившая балы и банкеты, стала стремиться к уединению. Некоторые придворные считали ее старомодной, довольно безвкусно одетой и чопорной. Вдохновленная Альбертом, она довольно строго относилась к моральной неустойчивости, позабыв, что когда-то сама корила его за излишне пуританские взгляды.

Она понимала, что англичане так никогда по-настоящему и не примут Альберта. Он был иностранец, немец; однако счастливая семейная жизнь королевской пары была примером для всех, и большинство людей ее приветствовали и одобряли. Четко проведенные Альбертом линии добра и зла, всем сердцем воспринятые королевой, стали законом двора и оказали воздействие на всю страну. Приобрела огромное значение респектабельность. Грешить означало не быть респектабельным, и, следовательно, если кто-то грешил, он мог надеяться, что его будут принимать в обществе, только если о его проступках никто не узнает. Все должны вести примерную нравственную жизнь. Узы брака священны. Она и Альберт установили образец, и все должны ему соответствовать. Постепенно изменение нравов распространилось по всей стране. Дни периода регентства остались позади. Началась эра Альберта и Виктории.

Счастливейшие времена для королевы наступали тогда, когда она могла уединиться с Альбертом и детьми в своем «дорогом домике», Осборне, на острове Уайт. Там, вдали от придворной мишуры, было так легко и радостно жить, там дети могли наслаждаться морем и свежим воздухом, а она и Альберт — на время забыть о государственных заботах.

Альберт, однако, намеревался перестроить Осборн. Он сделал наброски, показывающие, каким бы ему хотелось видеть этот дом. Она, разумеется, понимала, что он всегда будет скучать по Германии — это было естественно, — несмотря на их счастливую совместную жизнь. Она и сама бы так себя чувствовала, если бы ей пришлось покинуть дом, но втайне верила, что она могла бы быть счастлива с Альбертом где угодно.

Барон Штокмар постоянно писал им и давал советы почти по всем вопросам, которые их интересовали. Альберт сказал, что чуть позже, когда Берти повзрослеет еще на годок, он будет умолять Штокмара приехать в Англию, потому что мальчика нужно учить. Берти тревожил его больше всех.

Когда наступил перерыв в работе парламента, вдруг возникла идея, чтобы королева и Альберт навестили его родных в Германии. Королева была всецело за это, сэр Роберт Пиль тоже, а потому тут же был составлен план путешествия.

Королева рассказала о предполагаемой поездке детям, и, разумеется, Вики выразила желание поехать с ними. Берти тоже смотрел выжидающе. Он уже начинал понимать, что он принц Уэльский и занимает особо важное положение. Альберт еще раньше говорил, что им надо принять все меры к тому, чтобы он не стал высокомерным и заносчивым.

— Я бы очень хотела взять с нами нашу славную Вики, — сказала королева. — Но она еще так мала, а я не всегда смогу за ней присматривать.

Альберт тоже выразил сожаление по этому поводу. Ему так хотелось показать родным свою любимицу. Он признался королеве, что никогда еще не видел такого умного ребенка ее возраста.

Вики плакала и умоляла, она не могла понять, почему на ее желания не обращают внимания. А вот Берти, кажется, никуда не стремился. Жизнь в детской без родительского присмотра казалась ему, видимо, более привлекательной. Он очень полюбил леди Литлтон и обнаружил, что в ее присутствии заикается не так сильно. Так что к отъезду родителей он мог относиться с совершеннейшим спокойствием, чего никак нельзя было сказать о Вики. К тому же Берти очень ладил с толстушкой Алисой, которая, когда он ее щекотал, заливисто смеялась. Малыш Аффи, как они называли Альфреда, его тоже любил.

В путешествие они должны были отправиться из Осборна, где детям предстояло провести лето. Пока Виктория одевалась, Вики сидела на королевской кровати, рядом с ней Алиса. Вики никак не могла успокоиться:

— Почему я не могу поехать, мама? Ну почему я не могу поехать в Германию?

— Когда-нибудь поедешь, моя любимая. Только не в этот раз.

— Почему?

— Папа считает, что так лучше.

Даже Вики знала: то, что решил папа, всегда правильно. Значит, нужно смириться.

Все дети были с ними за завтраком, даже малыш Аффи, который, как и Алиса, рос хорошим спокойным ребенком.

Вики сидела рядом с отцом, вид у нее был разнесчастный; все говорили на немецком, потому что папе это нравилось. Вики могла говорить на нем бегло, как на английском, и даже Берти мог пробормотать на немецком два-три коротких предложения.

Когда Виктория и Альберт уезжали, Вики, Берти и Алиса стояли в дверях с леди Литлтон и махали им на прощание ручками. Вики, бедняжка, едва сдерживалась, чтобы не разреветься.

— Наша крошка вся извелась, — сказала королева Альберту. — Но все-таки не проронила ни слезинки, просто молодчина.

Когда в тот же день они прибыли в Букингемский дворец, каким пустым и скучным показался он им без милых деток!