Марьяна Романова - Мертвые из Верхнего Лога

• Название: Мертвые из Верхнего Лога
• Автор: Марьяна Романова
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-074146-5, 978-5-271-35561-5

«Мертвые из Верхнего Лога» — мрачная философская сказка с многоуровневым сюжетом. Тонкий психологизм повествования, присущий книгам Марьяны Романовой, заставляет читателя верить в мистические события романа. Революционный Петроград, современная Москва, странное поселение в северных лесах, коммуна хиппи 70-х, нищая деревня в экваториальной Африке — на фоне этих декораций расследуется страшная легенда о том, что существуют люди, способные поднимать мертвых из земли. В одинаково завораживающей интонации автор рассказывает о деревне, в которой исчезают люди, о женщине, которая влюбляется только в старых мужчин, о древних жреческих обрядах, о том, как люди относятся к мертвецам и смерти, и о том, что есть по своей сути смерть.

---

— У меня вовсе не вампирская байка, — надулся автор. — И я написал, что тела были разодраны в клочья. Что в лесу находили кровавые ошметки, и было невозможно понять, чьи это останки — человека или животного. А что стало с той бедной женщиной… Ее мужа приговорили к двадцати пяти годам строгого режима, а он плакал и клялся, что весь тот вечер спал в сарае пьяный. Вы посмотрите на его фотографию — он же алкоголик, у него наверняка трухлявая печень и едва хватает сил поднять к губам стакан с сивухой! Разве такой хлюпик смог бы своими тонкими ручонками за полтора часа раздробить все кости жены и чуть ли не измельчить их в труху? — Корреспондент раскраснелся, нелепые очочки в дешевой пластмассовой оправе съехали набок, на лбу выступили мелкие бисеринки нервного пота.

Жанна снисходительно улыбнулась. Ее почему-то всегда тянуло к идейным сумасшедшим, она многое могла простить за огонь в глазах и умение с пеной у рта доказывать свою правоту.

— Ладно, ладно, — успокаивающе подняла ладонь главный редактор. — Как тебя, говоришь, зовут?

— Савелий, — смутился очкарик. — Можно просто Сева. Я у вас недавно работаю.

— Савелий… — задумчиво протянула мадам Колос.

А что-то есть в нем, в Савелии этом. Пусть его немного карикатурная внешность и не имеет ничего общего с понятием sex appeal, но в нем чувствуется стержень. Приди парень в редакцию лет десять назад, Жанна бы еще сделала на него машинальную стойку, взломала бы его коды и выпустила его огонь наружу. Ну, или хотя бы предприняла попытку узнать, может ли он любить настолько истово, как рассказывает сейчас о расчлененке и живых мертвецах.

— Означает — «испрошенный у Бога». Я поздний ребенок, меня мама в сорок пять родила…

— А сколько тебе лет?

— Двадцать восемь.

— Выглядишь моложе. Что ж, Савелий, надеюсь, тебе все понятно?

— Все, кроме одного… — К удивлению грозной начальницы, корреспондент не воспользовался ее минутным благодушием, чтобы покинуть кабинет, а невозмутимо продолжил препирательства: — Мне непонятно, почему вы можете похвалить за передовицу о похищении жителей Мадагаскара марсианами, но не заинтересовались тем странным, что у вас под носом, в Ярославской области, происходит? Пусть я не достал фотографии, но местные жители говорят…

Жанна посмотрела на парня так, что тот скукожился и помрачнел лицом. Главный редактор улыбнулась — бедный мальчик, такой романтичный и впечатлительный. Носится со своими вурдалаками, а глаза блестят, как у психопата в маниакальной стадии.

— Черт, вы мне не верите, — вздохнул автор статьи. — А если… если я привезу снимки?

— Мертвецов? — с жалостью спросила мадам Колос.

— Не знаю, проявляются ли они на пленке, — на полном серьезе ответил Савелий, задумчиво нахмурившись. — Но я чувствую: там что-то есть… Что-то, чего я пока не понимаю. Можно мне оформить командировку? Хотя бы на неделю?

— Ты с ума сошел! — гаркнула Жанна. — Я и так слишком долго слушала твой бред. Убить неделю на вялую историю о трупах, которые ходят по лесам и нападают на людей. У нас и так аврал!

— Это все дешевка, — упрямо сжал губы Савелий. — Если вы не выпишете мне командировочных, я отправлюсь туда за свой счет.

— Ты еще меня и шантажируешь, жопа с ушами?! — Мадам Колос поднялась из-за стола. Ее гренадерский рост и атлетическая ширина плечевого пояса всегда были дополнительным аргументом в тонком искусстве запугивания оппонента. — Можешь отправляться в свой Верхний Лог! Только предупреди в бухгалтерии, что больше не числишься в редакции! Понял?

— Но я…

— Вали отсюда, кому сказала!

Савелий хотел сказать что-то еще, но потом передумал. И, коротко кивнув, вышел из кабинета — худенький, сутулый, в старомодном свитере в катышках. Жанна покачала головой и залпом допила коньяк. Она не могла разобраться, что чувствует, но совершенно точно то был сложносочиненный коктейль эмоций и полутонов — от материнского умиления пылкой глупостью очкарика до болезненного опьянения собственной властью. Что-то из области BDSM — одновременное и одинаково сильное желание опекать и делать больно.

Черт знает что.

Интересно, парень и правда возьмет расчет и отправится в тот Верхний Лог?

Интересно, как Савелий отреагирует, если через пару недель позвонить ему?

И вот что еще интересно: не иссякла ли ее коньячная заначка, которую Жанна организовала в сейфе, спрятанном за репродукцией климтовского «Поцелуя»?

* * *

Даша застонала.

Открыла глаза.

Попробовала сесть, но не смогла — реальность размашистыми мазками авангардиста плыла, не открывая своей сути. Где она, почему ей так плохо, почему не получается говорить? И почему не помнит ничего?

Ее голова была похожа на улей или многоголосо вибрирующую колокольню.

— Мама… — тихо позвала девочка, но голоса своего не услышала, только невнятный хрип.

Сжала ладонями виски и заскулила, как раненый щенок.

Из ниоткуда появилась чья-то рука — Даша разглядела широкие пальцы с грязью под ногтями, сухую обветренную кожу, рваный крестьянский загар — с прохладной металлической кружкой. Не задумываясь, девочка схватила кружку, поднесла к потрескавшимся губам и залпом осушила. Вода. Ледяная, с божественным сладковатым привкусом. Такой вода бывает только в чистейших заповедных родниках.

Боль немного отступила, в глазах прояснилось, и Даша увидела, что находится в тесной опрятной комнате с бревенчатыми стенами и старыми циновками на дощатом полу. Сквозняк играл легкими тюлевыми шторками, на подоконнике, в простом глиняном горшке, цвела герань, с улицы доносились чей-то смех и петушиный крик. В целом обстановка не располагала к тревожной панике. Только вот понять, почему она находится не в привычной постели, а в незнакомом доме, Даша так и не смогла.

— Доброе утро! — ласково поздоровались с ней.

На краешке ее кровати сидела женщина. Было ей между сорока и шестьюдесятью, но двенадцатилетней Даше все взрослые казались безнадежными стариками. На лице незнакомки не было косметики, из-под густых пшеничных бровей улыбались ясные серые глаза, светлые волосы прихвачены простой голубой косынкой.

— Где мама? — вместо приветствия решила спросить девочка.

— Ты ничего не помнишь, детка? И меня не помнишь?

Даша помотала головой. Женщина ласково потрепала ее по щеке. Она была такой доброжелательной, улыбчивой и спокойной — но почему-то от нее хотелось отстраниться, отодвинуться подальше. А ее взгляд показался Даше слишком внимательным и каким-то холодным. Да, да, полярный холод струился из серых глаз женщины, как будто тело ее было не из костей и мышц, а сплошной ледяной глыбой.

Даша спустила ноги с кровати и осторожно встала. В голове немного прояснилось. Она обнаружила, что одета в свое ночное платье, с вышитыми на груди полевыми цветами. Вышивку когда-то сделала мама.

— И как бежала по лесу, тоже не помнишь? — ласково спросила женщина.

Девочка нахмурилась и закусила губу.

— Но ты хотя бы знаешь, от кого ты бежала? — Незнакомка придвинулась ближе, от нее пахнуло молоком и почему-то ладаном, что одновременно пугало и завораживало.

— Я помню… их. — Даша почувствовала, как нервный холодок танцует на спине, и скрестила на груди руки. — Они были такие страшные… И они были в моей комнате. Я пробовала не смотреть, пробовала представить, что их не существует… Но чувствовала, что они приближаются… Ко мне, к моей кровати. Кажется, я выпрыгнула в окно…

Короткой фотовспышкой пришло воспоминание — она бежит к лесу, по мокрой холодной траве, бежит, не разбирая дороги, не оборачиваясь. Ветки больно царапают ноги, дыхание сбилось, но остановиться и передохнуть нельзя — за спиной слышны чужие шаги.

Их шаги.

— Они были мертвые? — понимающе улыбнулась странная женщина.

Даша отшатнулась — от страшных слов, от спокойной улыбки и будничного тона. В ее, Дашином, мире взрослые жили на другом полюсе, где царствовали рассудительность и материализм, где считалось, что у таких ранимых и впечатлительных детей, как она, чересчур богатое воображение и слишком яркие сны. В том мире мертвые спокойно спали в своих гробах, и холодный свет луны не мог выманить их наружу. И вот теперь тот мир рухнул.

— Вы… вы тоже в них верите?

— В наших краях они встречаются, — ухмыльнулась женщина. — И убегать от них в лес было очень глупо.

— П-почему? — прошептала Даша.

И получила невозмутимое объяснение:

— В лесу их еще больше. Кишмя кишат, особенно в полнолуние. Тебе просто повезло, что ты добралась сюда невредимой. В деревню они приходят редко, а вот лес — их территория.