Тамара Воронина - Надежда мира

• Название: Надежда мира
• Автор: Тамара Воронина
• Жанр: Фэнтези

---

– Ты так смотришь… Хочется меня убить, верно?

– Верно.

– Не сумеешь. Ни психологически, не физически. А так мечтай, расслабляйся.

– Знаешь, Тарвик, так и хочется сказать банальность. Никогда не недооценивай противника, особенно если это оскорбленная женщина.

Подействовало! Женя готова была голову отдать на отсечение, что он подобрался и перестал выпускать ее из виду. Так вот! Понапрягайся. Не опасаешься, а все равно будешь посматривать… и либо комнаты возьмешь разные на этом постоялом дворе, или ночью глаз не сомкнешь.

Хотя у мужчины, который больше любит деньги, хватит ума ее прозаично связать…

До этого не дошло. Когда они уже после заката добрались наконец до постоялого двора, Женя была поражена: ожидала она почему-то покосившуюся бревенчатую избу, а увидела массивное двухэтажное каменное здание с мансардой, многочисленными пристройками и освещенным двором. Вслушиваясь в чужую речь, Женя впадала в ступор. Это не шутка. Это не розыгрыш. Это не Земля. Она свободно знала три языка: английский, итальянский и японский, худо-бедно могла объясниться с немцем и ни за что не спутала бы фарси и иврит, но ничего похожего на этот язык никогда не слышала. Ей стало страшно, так страшно, что начали подгибаться колени, но под взглядом Тарвика Женя надела спокойное выражение лица. По его просьбе, способной перетечь в категорическое требование, еще на подходе к деревне она заплела волосы и поглубже нахлобучила бейсболку, и больше одного взгляда на ней не останавливалось. Она скромно стояла рядом, пока Тарвик разговаривал с хозяином, скромно пошла за ним, повинуясь приглашающему жесту. Комната была одна. С одной кроватью. Ничего, Женя и на стуле готова просидеть или на коврике под дверью прикорнуть. Интересно, хватит ли у него мужского самомнения…

Тарвик был разумен. Делить с Женей ложе он не стал ни в каком смысле, хотя искры желания из его глаз так и сыпались, но он ни словом, ни жестом не дал ей понять, что не возражал бы против сна в одной постели. Ужин им принесли в комнату, и Женя его даже съела. Тебя удивляет мое самообладание? Ну так ты меня совсем не знаешь, дорогой, все что можно было выплакать, выплакано так давно, что даже и вспоминается нечасто…

Он даже отвернулся, чтобы дать ей возможность ополоснуться в тазике с теплой водой и забраться под одеяло, а потом выплеснул воду в окно: «Простота нравов и отсутствие водопровода!» – и вылил в таз остатки из ведра, принесенного пышненькой служанкой. Потом мыльная вода так же отправилась за окно. Женя взяла на заметку: надо держаться подальше от стен.

Он растянулся прямо на полу, попросив у нее одну подушку с кровати, но вряд ли уснул. Он прикидывался безмятежным так старательно, что Женя даже почувствовала удовлетворение. Будет осторожничать.

К ней, конечно, сон так и не шел. Вот и притворялись спящими оба. Иногда Женя ощущала на себе его острый взгляд, иногда даже казалось, что видны в темноте блестящие глаза. Неужели… Господи, неужели…

Не хотелось верить в реальность, зато отчаянно хотелось думать о своем сумасшествии. Ну свихнулась на почве страстной влюбленности, или Люська подсыпала галлюциноген в апельсиновый сок, или все что угодно, только не фантастическая история о покосившейся дверной раме, ведущей в другой мир. Мир красного гиганта, отсутствия водопровода и магии… Впрочем, с магией как раз проще. Действительно. Создались условия, в которых развивалось больше человеческих способностей, использовался больший объем мозга или черт знает что еще. Женя не так чтоб верила во всяких экстрасенсов, но ведь попадались среди них не просто психи и даже не просто жулики. Тогда что? Способности, не только не свойственные другим, но даже и непонятные, причем порой самими их обладателями. Дело не в этом. Можно поверить в магию и даже в этакую межпланетную телепортацию, в конце концов родители Жени в свое время даже и помыслить не могли, что будут слушать не виниловые пластинки и затертые магнитофонные ленты, а компакт-диски, а слова компьютер просто и не знали. Прогресс, технический или магический, не спрашивает людей, куда ему идти, хотя люди и льстят себе надеждой, будто это они направляют полет…

– Поспи, Женечка, – сказал Тарвик вроде бы даже с жалостью. – Ты молодец, девочка, никак не ожидал, но я же знаю, то ты не спишь. Отдохни. С седла свалишься.

– Сломаю шею и ты не получишь вожделенных пятидесяти тысяч, – злорадно предположила Женя. Он хмыкнул. – Отвали, а то познакомишься с неизвестной тебе исконно русской лексикой.

Он снова хмыкнул, но отвалил, хотя и ненадолго.

– Если уж и не спишь, подумай все же о том, что терять тебе особенно некого. А что будет здесь – неизвестно.

Женя не ответила. Значит, используя какие-то неизвестные ей методы поиска, он бесцельно обшаривал континенты – даже не города и не страны, – чтобы найти соответствующую приметам женщину. Настроил зрение только на рыжие волосы и бездумно колесил по городам Америки и Европы, переключаясь на бдительный осмотр подходящих кандидатур… Ведь даже злиться на него не получалось. Он мог, убедившись в истинности рыжей масти и наличии родинки на груди, сразу отправить ее сюда, однако три месяца… три месяца Женя была счастлива как никогда в жизни. И пусть он скотина… То есть Тарвик – скотина, а счастлива она была с Виком. Внимательным, веселым, заботливым и насмешливым. А сейчас он – Тарвик. Искатель. Циничный и бесстыдный, но такой уж естественный в своем бесстыдстве. Сделал свою работу (особенно утомительную в последние три месяца, надо полагать) и с чувством хорошо выполненного долга убеждает: да чего тебе терять, да кого тебе терять. Эх, Тарвик Ган, чтоб бы жил в эпоху перемен.

Терять некого. Но это вовсе не значит, что хочется терять всю наконец-то нормальную жизнь и опять начинать с нуля, непонятно в каком качестве. Заказа. Какой-то Джен Сандиния. Ну что за дурость: искать некий символ по его приметам – и получить рыжую красотку из другого мира. Непременно расскажу. И пусть не поверят, пусть чокнутой сочтут, всегда есть шанс, что поверят и, может, надают Тарвику и его «Стреле» по известным местам. Люди, способные платить такие дикие деньги, умеют очень сильно сердиться на кидалово любой степени сложности.

Наверное, она все-таки поспала немножко, какими-то кусками, вполглаза. Сон, который больше утомляет, чем придает сил. Но открыв глаза в очередной раз, она увидела Тарвика и не отказала себе в удовольствии что было сил пнуть его по чему придется. Пришлось в бок. Он крякнул, ловко обмотал ей ноги одеялом и прижал к кровати.

– Ну, Женечка, успокойся, ты же очень разумная девочка. Я нанял экипаж, так что путешествовать будем с комфортом. Вставай, умывайся, позавтракаем и поедем? Ты же не станешь устраивать истерик?

– Не дождешься, – мрачно ответила Женя. – Пошел вон, я не хочу, чтобы ты на меня пялился.

– Не хочешь – не буду, – покладисто кивнул Тарвик. – Если хочешь… было бы желательно, чтобы ты надела местную одежду, я кое-что принес. Впрочем, если категорически против, я не буду настаивать. Ходи в джинсах. На столе – зубная щетка и прочее. Я пойду закажу завтрак. Можешь попробовать сбежать, конечно, только я все равно тебя найду.

– А если я попробую удавиться? – спросила Женя у закрытой двери. – Просто чтоб тебе гадость сделать? У-у-у, козел!

Она привела себя в порядок и со вздохом облачилась в местную одежду. Сплошной натурпродукт, ничего не скажешь. Не искрит и мятое. Нормальные штаны, даже не без кокетства, блуза, очень даже с кокетством, практичные туфли на низком каблуке… ух ты, удобные и размер угадал. И белье, в общем, очень даже…

Когда Тарвик вернулся, Женя была готова. Одета, умыта, заплетена. Можно было бы устроить акцию протеста, а толку-то, даже удовлетворения никакого не будет. Потому что мысль об удавиться задержалась в голове, а ведь сколько лет уже не заходила.

Тарвик чуть не силой накормил ее неплохим завтраком, заставил выпить неизвестный напиток, очень, надо сказать, вкусный, бодрящий, но без чайно-кофейной горечи, и вообще как-то странно суетился. То есть не то чтобы действительно суетился, но совершал лишние движения и говорил лишние слова. Ага. Поведение Жени – не просто отсутствие истерики, но даже и совершенно спокойствие – выбивало его из колеи. Было нетипичным. Не ожидаемым. А ты действительно совсем не знаешь меня, Тарвик.

Экипаж оказался… а черт знает, как нечто подобное называлось в России. Ландо? Коляска? Полузакрытая арба, короче: на двух высоких колесах и лесенкой наверх. Женя взобралась по ней с помощью Тарвика, забилась в угол (сиденье было мягкое и без привязных ремней). Тарвик все поглядывал на нее искоса, словно впервые видел и глазам не верил, потом взял ее руку и быстро поцеловал.

– А в глаз? – поинтересовалась Женя.

– В глаз не надо. Ты меня восхищаешь. Умница. Я сделаю для тебя, что смогу… если смогу что-то. То есть позабочусь о языковой базе и подберу экземпляр получше для записи сознания. Когда ты покинешь «Стрелу»… думаю, мы не увидимся.