Михаил Салтыков-Щедрин - Том 11. Благонамеренные речи

• Название: Том 11. Благонамеренные речи
• Автор: Михаил Салтыков-Щедрин
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1971

Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова-Щедрина, в котором критически использованы опыт и материалы предыдущего издания, осуществляется с учетом новейших достижений советского щедриноведения. Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.

«Благонамеренные речи» формировались поначалу как публицистический, журнальный цикл. Этим объясняется как динамичность, оперативность отклика на те глубинные сдвиги и изменения, которые имели место в российской действительности конца 60-х — середины 70-х годов, так и широта жизненных наблюдений. Сфера их объемлет здесь и исключительно быстрые процессы капитализации пореформенной России, и судьбы помещичьего хозяйства после реформы 19 февраля 1861 года, и состояние народных нравов, и повседневный, обывательский провинциальный быт.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Салтыков объясняет упадок сельского хозяйства в пореформенные годы с принципиально иных позиций: у русского крестьянина, только что переставшего (юридически) быть крепостным рабом, нет исторического опыта свободного предпринимательства (см. стр. 28: «мужик <…> политико-экономической игры в спрос и предложение не понимает…»), его сознание и опыт придавлены памятью о вековом бесправии (см. стр. 26: «…тебя, Крестьян Иваныч, по зубам-то, верно, не чищивали?»). На те же причины указывали и другие публицисты «Отеч. записок» (см. № 9 за 1872 год, отд. II, стр. 158), отмечая одновременно природную «способность русского крестьянина к самостоятельному, добропорядочному и разумному хозяйству» (там же, № 4, отд. II, стр. 293).

Трифонычи, Сидорычи — салтыковское обозначение дворян-помещиков.

Крестьян-то он в казну отдал. — Согласно Положениям 19 февраля 1861 года, при переходе на выкуп помещик получал с крестьян 20% стоимости отходивших к ним наделов, остальные 80% ему выплачивало государство — выкупную ссуду, которую крестьяне должны были погасить в течение 49 лет. В счет ссуды помещику выдавались выкупные свидетельства — ценные бумаги твердой стоимости, обменивавшиеся в банке на деньги. Сроки перехода на выкуп устанавливались по обоюдному согласию помещика и крестьян мировыми посредниками. Помещик мог получить выкупную ссуду и не достигнув соглашения, но тогда его право на крестьянские платежи переходило «казне», то есть государству. Непосильное бремя выкупных платежей обычно заставляло крестьян оттягивать сроки перехода на выкуп и оставаться на положении «временнообязанных». Помещики, которых разоряла система хозяйства, построенная на труде «временнообязанных», стремились ускорить выкуп и часто «отдавали крестьян в казну». В 1872 году «Моск. ведомости» писали: «В последние два года <…> выкуп идет преимущественно по требованию помещиков, обязательно для крестьян. Число соглашений весьма незначительно, из 12 675 <…> сделок только 1120 состоялись по соглашению сторон» (№ 123, 18 мая).

Клочочки. — См. прим. к стр. 104.

Я знал и этот монастырь, и это прекрасное, глубокое рыбное озеро! — Речь, возможно, идет о Николо-Улейминском монастыре в одиннадцати верстах от Углича, по Ростовской дороге. В четырех верстах от него находилась писчебумажная фабрика Вышилова; видимо, она и послужила Салтыкову поводом для рассуждений о владельце «фабрички» «Адаме Абрамовиче».

…кто невинно падшим объявился… — См. прим. к стр. 38.

Пеун — петух (тверск. и костр.).

Это выдумали клеветники русского народа <…> противники ныне действующей акцизной системы. — Акцизная система разрешала частное производство и продажу вина по приобретении патента. Подробнее см. на стр. 571–572 в т. 3 и стр. 508 в т. 7 наст. изд. Дебаты о причинах распространения пьянства не прекращались в русской печати конца 60-х — начала 70-х годов. В 1868 году «всероссийское пьянство» и «распущенность» послужили Салтыкову поводом для написания шестого «Письма о провинции» (т. 7 наст. изд.). В период работы над очерком «В дороге» специальные статьи этому вопросу посвятили «СПб. ведомости», «Гражданин», «Русск. мир», «Бирж, ведомости», «Беседа» и многие другие. Утверждая, что народ «гибнет в этой пучине пьянства и разврата» (РМ, № 238, 15 сентября), что «пьянство составляет у нас своего рода эпидемию, общественное бедствие» (Гр., № 18, 4 сентября), многие газеты обвиняли в этом акцизную систему, быстро умножавшую число кабаков. (Подобное объяснение распространения алкоголизма Салтыков высмеял в вышеупомянутом «Письме о провинции» — см. стр. 247 и 612 в т. 7 наст. изд.) «СПб. ведомости» (№ 226, 19 августа), «Гражданин» (№ 12, 20 марта, стр. 404) и «Русск. мир» (№№ 30 и 106, 1 февраля и 26 апреля) требовали ограничить количество питейных заведений. «Бирж, ведомости» (№ 256, 21 сентября) и «Беседа» (№№ 5, отд. I, стр. 217–236 и 8, отд. I, стр. 215–222) настаивали на передаче акцизного дела под контроль земства; выдвигались предложения запретить кабаки вблизи мельниц, волостных правлений и других «бойких мест». Исходным моментом требований такого рода было убеждение, что «русский человек <…> не может противостоять искушению» (РМ,№ 90, 7 апреля). Вопрос о распространении пьянства неизбежно переходил из нравственной сферы в социально-экономическую, — подобные рассуждения давали повод утверждать, «что простой народ <…> слишком рано освобожден у нас от опеки высших классов <…> что необходимо ограничить народное самоуправление и усилить надзор над низшими классами» («Заря», 1871, № 4, отд. I, стр. 164), намекая таким образом на преждевременность реформ 60-х годов. (Нападкам на реформы со стороны реакционеров Салтыков специально дал отповедь в статье «Литература на обеде», т. 9 наст. изд.) Салтыков и другие публицисты «Отеч. записок» неоднократно обращались к этой проблеме, неизменно подчеркивая ее социальное значение (ср.: <Н. А. Демерт>, «Внутр. обозрение» — 1872, № 2, отд. И, стр. 191–192; А. Н. Энгельгардт, Из деревни — 1872, № 6, отд. II, стр. 164–165; С. Приклонский, Общественные питейные заведения — 1872, № 12).

«Уехал на теплые воды» помещик… — В 1872 году «Отеч. записки» писали: «За десять лет мы <…> пришли к небывалому ни в одной стране заключению, что вольнонаемный труд не окупает затраченного на производство сельскохозяйственных работ капитала!» Неспособные наладить буржуазно-товарное хозяйство помещики «отдают свои земли в аренду, хотя бы и по низкой цене, а сами проживают по городам в России и за границей» (<Н. А. Демерт>, «Внутр. обозрение», № 2, отд. II, стр. 184, 185. Ср. также: А. Н. Энгельгардт, Из деревни — 1872, № 5, отд. II, стр. 33; № 6, отд. II, стр. 163, 179; «Совр. обозр.», № 8, стр. 230–231). Ряд статей посвятила «эмиграции помещиков» газета «Русск. мир» (1872, №№ 172, 174, 196; 6, 8 и 31 июля).

…сам Иван Федорович Шпонька — и тот залюбуется ими! — Герой рассказа Гоголя «Иван Федорович Шпонька и его тетушка» ведет разговор о признаках хорошо выкормленных индеек.

Сибирка — старинная одежда: короткий сборчатый кафтан со стоячим воротником. Ее носили купцы и приказчики.

Дурак! <…> наглый панегирик мошенничеству, присваивающему себе наименование ума. — Любопытно, что рядом с очерком Салтыкова в «Отеч. записках» была напечатана статья А. Щапова «О развитии высших человеческих чувств. Мысли сибиряка при взгляде на нравственные чувства в стремления сибирского общества». «Практическое евангелие этого мира <…> состоит в приобретении денег», — писал Щапов. — «Гуманность, честность и справедливость <…> кажутся глупостью, простофильством, исключительными свойствами и отличительными признаками дураков <…> «Дураков надо учить», — говорят сибиряки, то есть надо того обирать, кто добр, милосерд и благотворителен, у того надо красть, кто плохо кладет деньги <…> того надо обманывать и осмеивать, кто справедлив и честен» (1872, № 10, отд. I, стр. 469, 477, 481).

…сейчас бы его к мировому — и шабаш! а в ту пору — ступай за сорок верст в полицейское управление. — По реформе 1864 года мировые судьи должны были жить в пределах подчиненного им небольшого участка и разбирать дела несложного судопроизводства. Ранее такими делами ведали уездные полицейские управления («уездный суд»), располагавшиеся в соответствующих уездных городах.

…старого покроя стряпчий… — Стряпчие — до судебной реформы 1864 года — частные ходатаи по судебным делам. После реформы их функции перешли к адвокатам, а стряпчими стали называться поверенные при коммерческих судах.

…задумал он в ту пору невинно падшим себя объявить <…> покуда конкурс <…> его, голубчика, в яму! — Невинно падший — банкрот. Коммерческий суд давал заключение о несостоятельности банкрота, налагал запрет на его имущество и объявлял конкурс — то есть торги, распродажу имущества в пользу кредиторов; сам должник до конкурса подвергался аресту. Снисходительность законодательства к «невинно падшим» вызвала широкое распространение фиктивных банкротств ради избавления от платежей по кредитам: «Торговая несостоятельность сделалась у нас за последнее время таким обычным явлением <…> что пользование ею обратилось в простую, как бы законом освященную операцию» («Беседа», 1872, № 11, отд. I, стр. 253). В 1872 году готовился проект нового устава торгового судопроизводства, и газеты требовали изменения законоположений «о торговой несостоятельности» (РМ, № 137, 29 мая, № 145, 9 июня, № 157, 21 июня; «Голос», № 75, 14 июля; «СПб. вед.», №№ 278–280, 10–12 октября).