Василий Каменский - Его-Моя биография Великого Футуриста

• Название: Его-Моя биография Великого Футуриста
• Автор: Василий Каменский
• Издательство: Китоврас
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1918

«Я — сотворил шестую книгу — Его-Моя биография Великого Футуриста.

Гениальность этой книги — не только в ее сущности и неожиданности, а в том — что книгой — биографией я, хочу спасти временно Книгу, как официальную форму творческого сообщенья с Вами, хочу показать Живой Смысл напечатанного Слова, хочу убедить Вас по иному взглянуть на книгу и даже невзглянуть, а остро пронзиться счастливыми лучами восходящаго Чуда: Книга перестала быть мертвой, Книга встрепенулась, засветилась, зажглась. Книга поет, зовет, волнует, Книга шелестит крыльями своих страниц, образуя вихрь мыслей, слов, идей, возможностей.

Книга — Живая Истина с бьющимся сердцем.»

Сохранены орфография и пунктуация автора.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

На Каменке были все в сборе: Алеша с Марусей — с Лелькой, Соня, Витя, Саня, Тася, Фая и племянница Поэта Маруся Кибардина.

В средине июня Володя Гольцшмидт затеял в Перми лекцию о футуризме на бульваре, в новом Собраньи, которое сдали нам для открытия Нового зала.

Лекция прошла успешно: наполнила только молодежь.

После лекции Поэт разом решил ехать на Кавказ, в Кисловодск.

Сел на пароход.

Володя Гольцшмидт проводил футуристически: он отъехал от пристани на пароходе вместе с Поэтом, а на средине Камы попрощался с другом и в костюме бросился в воду вплавь — пить кофе домой — и еще успел вытащить в воде из кармана платок и помахать.

Поэту очень понравилось (спасибо Тебе Володя за всё на свете заботливое.)

Публика конечно была в ужасе: плоские головы осудили Молодость, Пермские газеты выругались — зачем нарушать порядок установленных (полицией что ли) проводов.

Ах эта могильная тьма всяких пермских газет — безграмотное общество интеллигентов, союз плюющих на Вольность неудачников.

Чорт с ними.

Какое до них дело Поэту — чьи небесные глаза цветут на Пароходе Современности.

Сердце звенит песней пролетающого.

Крылья хрустально-шелково шелестят.

В Кисловодске Поэт снял большую комнату с террасой у милых хозяев Зажницких.

Скоро приехал в Кисловодск Володя Гольцшмидт и начались гастроли-лекции.

Пятигорск — Кислозодск — Есентуки — Железноводск.

Газета — Кавказский Край — яркого журналиста Петросяна встретила Поэта празднично культурно.

Петросян — армянин, истый демократ вольной широкой души.

Другая газета — Пятигорское Эхо — отнеслась к гастролям тоже внимательно, но сдержанно — по стариковски.

Гастроли всюду одна за другом стали повторяться, обвеянные крупным успехом.

Спрос на книги Василья Каменского достиг великих размеров, но все изданья уже разошлись давно и я — Его издатель — этому радовался, а тут загрустил; книг Его небыло.

Поэта замучили записываньем стихов с Его слов, особенно нравились: Железноводская лань, Полет, на Великий Пролом, Стенька Разин, Персидская, Крым, Кисловодск, Соловей, за вольную Молодость.

Отрывки из поэмы — Моя Карьера — знали и читали очень многие.

О ты судьба моя Поэта
Искусства русского артиста.
Ты слишком оперно воспета
Моя карьера футуриста.
И я нежалуюсь на Пермь свою —
На Каме трудно жить Культуре
Ведь все равно я первенствую
В Российской литературе.
Поэт — Мудрец и авиатор,
Помещик — лектор и мужик,
Я весь — изысканный оратор,
Я весь последний модный шик.
И ты цвети — Моя Карьера
Я неустал еще чудачить
Ведь — знаю — скоро для примера
Я от людей уйду рыбачить.
И где нибудь в шатре на Каме
Я буду сам варить картошку.
И — засыпая с рыбаками —
Вертеть махорочную ножку.

(Девушки босиком.)

Поэту на сцене подносили цветы, подарки, дорогое вино.

На лекциях перебывало народу тысячи.

Среди публики было очень много артистов Искусства приветствовавших Поэта.

Тогда Он встречался с М. Комаровой. Н. А. Теффи, Дальским, Балиевым, Гнесиным, Рахманиновым, Качаловым, Гельцер, Дуровым, Сытиным.

Друзьями Поэта были девушки и вся молодежь.

Этот сезон блестяще показал Поэту и его друзьям, что Василий Каменский одна из вершин кавказского хребта Мирового Искусства и что имя Его взнесенно, Крылопейно, раздольно, напевно.

Это говорю Я — вдохновенно и гордо Его корабль, носящий Поэта но океану скитаний.

Каждую секунду я жду Его голоса:

— Дальше.

Поэт у колонн кофейни — в парке нарзанном — сидит за столиком, пьет кофе, докуривает сигару и грустинно-одиноко шепчет мне:

— Дальше

Я понимаю этот жуткий, но четкий, но резкий, но освободительный жест футуриста:

— Дальше.

Я преклоненно чую.

В самом деле — во имя высшого сознанья, во славу благодарности Мудрецу Духа я подвижнически взываю:

Вот перед нами — Великий Поэт это Он подарил нам Карнавал творческих радостей, ярчайшую Карусель Преображенья, расцветность Вечной Весны, стремительную Волю к Полетам, энергичное ощущенье Культуры, трепетную Любовь к Песням — это Он создал нас девушками и юношами и окрылил нас вдруг Молодостью, надеждами, возможностями.

Поэт — мильонер поющого Духа — роздал все свое духовное богатство и ждет.

Он ждет ответа.

А что Ему дали в ответ.

Одиночество, шум славы, разговоры, рецензии в газетах, улыбки, упреки, зависть, остроты, ревность, дешевую критику, безразличье, несколько новых знакомств, друзей и врагов моды футуризма, спрос на Его книги, деньги.

Словом все то, что окружает знаменитую личность.

Это все то, что Ему совсем чуждо и ненадо, совсем не то, не так, ложь, ерунда.

Гения Духа оскорбляет мещанство, угнетает невежество буржуазии в Искусстве, давит царящая пошлость, сжимает сердце безпросветный эгоизм окружающих.

Поэту нужны духовные друзья, чудаки, энтузиасты, орлы, урожайные таланты, рыцари гениальных возможностей.

Где их искать, как собрать: ведь Поэт знает, что они есть, может быть близко, Он зовет, кричит — как одинокий лебедь, — верит, горит, ждет.

И если ненаходит — тоскует нестерпимо — с тихим отчаяньем говорит:

— Дальше.

Но никогда никого Он неосуждает, неосуждает, неосуждает, неосуждает, нет.

Межсловие Анонимного Автора

И это только говорится — Анонимного Автора, а на самом деле (разоблачаю явочным порядком во славу Его Личности) — Это — Николай Дмитриевич Филиппов, чьё поэтическое вниманье к Поэту Василью Каменскому гордо заставляет меня на этой странице дружески обнять и расцеловать Николая Дмитриевича.

Он — из единственных-таинственых.
Он чует Его духовно-хрустально.
Он знает Его астрально.

И Поэт ультра-фиолевыми лучами глаз — когда в глубокой комнате Прасковьи Ефимовны поет Стихи Свои — провидит кроткую душу Анонимного Автора, душу взлетевшую до чудесного ожерелья из напевных строк:

(Портрет с натуры — анонимного автора)

В лазури взмахнула крылами
Серебристая чайка — мечтайка.
Мечты окрылилися снами
И мчится лазурная чайка.
Из блеска нечайных мечтаний
Несутся чудесные блестки
Дым взмахов случайных взлетаний
Дымится как дым папироски.
И чистые чайные розы
Становятся в странные позы
Как будто маркизы и лэди
Попарно на званом обеде.
С цветами и бальные платья
Брильанты бокалы улыбки.
Но вот под напевом заклятья
Все лица становятся зыбки —
Становятся розами лица
Поют заливаются скрипки.
Летит белокрылая птица
Каменский на ней словно Будда
Недвижно и радостно мчится.
Веселое милое Чудо.
С глазами кобальто-жемчужными
Но светлыми словно ненужными
Он пристально белой улыбкой
С походкой спокойной но шибкой
Взял в руки звучаль семиструнную
Он песню запел огнерунную
Юнную
Лунную
Грустинную
Длинную,
А из песни рубиново — алыми
Сверх конями как золото чалыми
Огнегривыми
Игривыми
Выбегают напевы блистальные
Хрустальные
Чеканные
Благоуханные
Из лучей свето сеть заплетается
Улыбаяся солнце качается
И Поэт его ловит любуется
С нежным солнышком нежно целуется.
И берет его белым крылом
И уносится в небо орлом.
На землю он смотрит качаясь на радуге яркой
А радуга в небе легла семицветною аркой.
Он пляшет на ней и бросается в небо сразбегу
И ловит в объятья звезду лучезарную Бегу.
Похитив звезду он несет ее в свой кабинет
И бережно в синем футляре на полку кладет.
И снова летит он на белый речной Пароход.
Вот это Каменский — мечтательно звонкий Поэт.

Анонимный автор.

Славный Друг Поэт, я нежно взволнованно благодарю Тебя за этот звучальный порыв во имя Его вершинное.

Я ведь знаю:

В расцветных долинах грядущих дней Ты еще не раз в ответ услышишь о Чуде, посланном Тебе в подарок Васильем.

Тифлис — Иван 3аикин

Из Кисловодска мы дали одну гастроль во Владикавказе, а вернувшись мы — я с Володей Гольцшмидт — подписали контракт с дирекцией Казарова и Акопова гастролировать по Кавказу.

Трехмесячная нарзано-искристая жизнь кончалась.

Ах минеральные вы — светловодные
Вы жизнедатные источники сил
Соки земные нарзанно холодные
Вас до чудес каждый гость возносил.
Все у источников будто на празднике
Полные чары искристое пьют
И вспоминая о звонком экстазнике
Звонкие песни мои разольют.

(Девушки босиком.)

За это время Поэт побывал на Эльбрусе (верхом), Бештау, Бермамыте, Машуке, Джинале, Нарзанной Долине, на Казбеке — по военно-грузинской дороге.