Михаил Салтыков-Щедрин - Том 9. Критика и публицистика 1868-1883

• Название: Том 9. Критика и публицистика 1868-1883
• Автор: Михаил Салтыков-Щедрин
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1970

Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова-Щедрина, в котором критически использованы опыт и материалы предыдущего издания, осуществляется с учетом новейших достижений советского щедриноведения. Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.

В девятый том настоящего издания входят литературно-критические и публицистические статьи и рецензии Салтыкова из «Отечественных записок», не включавшиеся им в отдельные издания и оставшиеся в первопечатных публикациях. Почти все материалы относятся к периоду 1868–1871 гг., когда в журнале существовал библиографический отдел «Новые книги», прекративший свое существование с исходом 1871 г. и возобновленный в 1878 г.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

ОЗ, 1871, № 1, отд. «Новые книги», стр. 48–54 (вып. в свет — 17 января). Без подписи. Авторство указано и аргументировано путем анализа текста С. С. Борщевским — Неизвестные страницы, стр. 547–548. См. также прим. к рецензии на «Дворянство в России…», стр. 585 наст. тома.

Полное название первой из рецензируемых Салтыковым книг: «Записки Е. А. Хвостовой, рожденной Сушковой, 1812–1841. Материалы для биографии М. Ю. Лермонтова. Издание второе с значительными против первого издания, напечатанного в «Вестнике Европы» 1869 г., дополнениями и приложениями», СПб. 1870. (Среди приложений были воспоминания А. М. Меринского, M. H. Лонгинова, Ф. Боденштедта, отрывки из «Литературных воспоминаний» И. И. Панаева.) По словам современного исследователя, Салтыков в своей рецензии подчеркнул «досадную неадекватность рассказов Сушковой-Хвостовой тем представлениям о поэте, которые уже сложились у читателей «Героя нашего времени», «Мцыри» и «Сказки для детей»[155]. Не был удовлетворен Салтыков и другими воспоминаниями о Лермонтове.

Другое издание, рецензируемое Салтыковым, — воспоминания кн. Ю. Н. Голицына, известного музыканта-капельмейстера, в 50-х годах — корреспондента «Колокола», в 1858–1862 гг. — эмигранта[156]. (Первоначально воспоминания Голицына были напечатаны в «Отечественных записках», 1869, № 10.)

Отзывы об этих изданиях Салтыков предваряет размышлениями на некоторые социально-политические темы, разрабатывавшиеся им в конце 60-х — начале 70-х годов в художественных произведениях, публицистических циклах и статьях. Главная тема этих размышлений — отношение к «нашему прошлому», весьма осязательно и определенно встававшему со страниц многочисленных исторических и мемуарных публикаций 60-х годов, в том числе и рецензируемых (см. далее постраничные прим.).

Рецензия Салтыкова насквозь иронична, иносказательна. Он будто бы отмежевывается от тех, кто утверждает, что «это совсем и не прошлое, а просто-напросто настоящее, ради чувства деликатности рассказывающее о себе в прошедшем времени». Между тем в основу «Истории одного города» была положена именно эта мысль[157].

«Все эти распоряжения, изречения и факты», столь ярко живописующие «прошлое», лишь по форме могут быть названы «чудачеством», по существу же они полностью выражают собою общество, построенное по принципу регламентации, общество, в котором «не могло быть места для личной инициативы», которому чужда идея об общих «пользах и нуждах». И если форма стала теперь преданием, то существо осталось прежним. «Прошлое» — не отрезанный ломоть.

Обращение к прошлому поучительно и в другом отношении: ведь «наше прошлое было не лишено своего рода светлых точек, или «опытов». Ссылкой на слова Вольтера из стихотворного «Послания» Екатерине II[158] Салтыков намекает на те «опыты», которые и вызывали восхищение великого просветителя, — интерес русской императрицы к идеям энциклопедистов, создание ряда новых учреждений. Однако все эти «опыты» никак не были связаны «с целой системой», не затрагивали «общего строя жизни», а потому могли закончиться лишь «неуспехом». К такого рода «опытам» относит Салтыков далее, в рассуждении о «прекраснейших учреждениях» и «полезнейших уставах», и реформы 60-х годов.

Салтыков вновь (как ранее, например, в статье «Один из деятелей русской мысли») говорит о месте и роли в общественном процессе, в осуществлении «опытов», деятеля мысли. В «прошлом» человеку, «сколько-нибудь причастному к сознательной жизни», приходилось слышать одно: «не твое дело». Но изменилось ли что-нибудь в настоящем? Салтыков в иносказательной форме дает на этот вопрос отрицательный ответ.

Распоряжение о «неувертывании шей платками, косынками и шарфами»… — В «Русской старине» Семевского (1870, № 11) было напечатано «Предложение управе благочиния гр. Буксгевдена, С.-Петербургского военного губернатора» от 20 января 1798 г., в котором, в частности, предписывалось «не увертывать шею безмерно платками, галстухами или косынками, а повязывать оные приличным образом без излишней толстоты» (стр. 517).

…распоряжение о «неношении прихотливых причесок…» — Имеется в виду распоряжение Николая I — «вменить в непременную обязанность всем гг. начальникам строго наблюдать, дабы ни у кого из подчиненных их не было прихотливости в прическе волос» («Русская старина», 1870, № 7, стр. 95).

…«русских надо менее учить и более бить»… — Это «изречение» сообщалось в мемуаре Н. А. Титова «Малолетное отделение 1-го кадетского корпуса в 1808 г.» («Русская старина», 1870, № 5, стр. 420).

…факты, сгруппированные в книге г. Романовича-Славатинского… — См. выше, стр. 385.

…см. статью г. Ефремова «Степан Иванович Шешковский»… — Приводимые Салтыковым факты находятся в заметке П. А. Радищева о Шешковском, опубликованной П. А. Ефремовым («Русская старина», 1870, № 12, стр. 637).

…много других, которых называть еще неудобно и которые протестовали безвременною своею гибелью… — Речь идет о декабристах, петрашевцах и революционерах 60-х годов.

…М. И. Глинка… послал родной стране энергический, но далеко не лестный прощальный привет… — В воспоминаниях сестры Глинки, Л. И. Шестаковой, — «Последние годы жизни и кончина М. И. Глинки» — передавались слова композитора при его отъезде за границу в 1856 г.: «Когда бы мне никогда более этой гадкой страны не видать!» («Русская старина», 1870, № 12, стр. 621).

…недавно изданные его записки… — «Записки» Глинки печатались в «Русской старине» за 1870 г. и вскоре вышли отдельным изданием.

…даже Кукольник (см. там же). — Это восклицание Кукольника, вызванное реакцией русского общества на смерть Глинки, находится в его записках, напечатанных в выдержках в двенадцатой книжке «Русской старины» за 1870 г. (стр. 636).

…Лермонтов был постоянным участником одного из лучших журналов своего времени… — С первой книжки за 1839 г. Лермонтов постоянно сотрудничал в «Отечественных записках».

…«Лермонтов всякий раз отделывался шуткой»… — Цитата из «Литературных воспоминаний» И. И. Панаева.

Суета сует. Соч. Николая Соловьева. Москва. 1870 г*

ОЗ, 1871, № 1, отд. «Новые книги», стр. 60–63 (вып. в свет-17 января). Без подписи. Авторство установлено С. С. Борщевским на основании анализа текста — Неизвестные страницы, стр. 548–549.

Идейной борьбе с журналами «почвенников», «Время» и «Эпоха», посвящены многие полемические выступления Салтыкова в «Современнике» (см. об этом подробно т. 6 наст. изд., стр. 471–528, 692–714, а также т. 5, стр. 303–304, 334–337, 460–469).

Одним из активных сотрудников «Эпохи» (1864–1865) был Н. И. Соловьев, который после смерти Ап. Григорьева, наряду с H. H. Страховым, стал ведущим критиком журнала. Здесь были напечатаны его пространные статьи, направленные против этики и эстетики революционных демократов: «Теория безобразия», «Бесплодная плодовитость», «Теория пользы и выгоды» и др. С разоблачением теоретической несостоятельности рассуждений Соловьева сразу же горячо выступил Писарев. В статье «Роман кисейной девушки» («Русское слово», 1865, № 1) он назвал своего противника «одним из новейших мудрецов «Эпохи», попавшим в эту журнальную богадельню»[159]. В следующей книжке «Русского слова» (№ 2), в статье «Сердитое бессилие», Писарев дает более подробную характеристику Соловьева: «…г. Николай Соловьев, начавший с недавнего времени украшать своими статьями критический отдел «Эпохи». Невинность и простодушие этого писателя сквозят в каждой его строке. А между тем в каждой из этих невинных и бессвязных строк притаилась — незаметная для простодушного автора, но очевидная для внимательного читателя — злокачественная инсинуация»[160].

Наконец, в статье «Прогулка по садам российской словесности» («Русское слово», 1865, № 3) Писарев определяет Соловьева как эклектического («пегого») критика[161].

После закрытия в 1865 г. «Эпохи» (издававшейся после смерти М. Достоевского от имени «семейства M. M. Достоевского») ее сотрудники стали выступать отдельно, в разных изданиях, сделались «холостыми», по выражению Салтыкова. В самом конце 60-х годов возобновилась активность бывших сотрудников почвеннических журналов и наметилась тенденция к консолидации. Страхов стремится сплотить бывших авторов «Времени» и «Эпохи» вокруг журнала «Заря» (начал выходить в 1869 г.). «Замечается стремление сорганизоваться, образовать из всех наличных стрижиных сил стройный и сильный стрижиный хор», — пишет Салтыков. Кроме Н. Н. Страхова, в «Заре» печатались Ф. М. Достоевский, Н. Я. Данилевский, А. Н. Майков, Ф. Н. Берг и др. Соловьев же сотрудничал и в «Отечественных записках» (до 1868 г.), и во «Всемирном труде», и в «Русском вестнике». Статья Соловьева «Принципы жизни», напечатанная во «Всемирном труде», 1867, № 1, вызвала резкую отповедь Огарева: «Читал и читал сегодня статью Соловьева, и чем больше читал, тем больше думаю, что это одно из самых вредных литературных произведений, которое бьет в руку правительству и реакции» (ЛН, т. 39–40, стр. 413–414. См. там же статьи Огарева о Соловьеве). В 1869 г. Соловьев напечатал свои статьи, и прежде всего те, что публиковались в «Эпохе», в трех томах под названием «Искусство в жизнь» (этим, кстати, и объясняются слова Салтыкова, что Соловьев «ведет свое дело особняком»). Соловьев выступает против эстетики Чернышевского, именуя ее «теорией отрицания искусства», «антиэстетическим направлением» и «теорией безобразия». Он в тоне сожаления говорит о связи статей Добролюбова с этой теорией. Испещряет свои рассуждения нападками на Писарева и, касаясь полемики между «Русским словом» и «Современником», пишет о Щедрине: «Г-н Щедрин по свойственной всем сатирикам невоздержности подтрунил раз в «Современнике» над романом «Что делать?», Писарев на это вознегодовал. Антонович огрызнулся, и пошло писать. С тех пор уже не встречалось ни одного такого вопроса, по которому бы Писарев не расходился с Антоновичем. Полемика приняла мало-помалу самые грандиозные размеры; образовался новый литературный род — ругня. Это был самый неудавшийся плод, произведенный теориею воспроизведения или теориею отрицания искусства. И как разнообразен был этот литературный род!» (т. 1, стр. 179). К приведенным словам автор делает следующее подстрочное примечание: «Теперь уже она <то есть «ругня»> поутихла — ругаться стало некому; но будущему историку литературы знать об этом не мешает». Далее Соловьев пишет: «Мы тоже угодили в эту литературную свалку». Возможно, что Салтыков обратил внимание на это заявление, которое вызывало на продолжение полемики. Салтыков хотел, по-видимому, показать, что и в настоящее время «Отечественные записки» готовы отвечать на подобные выпады, а главное — он имел в виду оставить «будущему историку литературы» еще одну объективную, итоговую оценку «Эпохи» и ее эпигонов.