Наоми Митчисон - Иди легко. Повесть о Халле - приемыше драконов

• Название: Иди легко. Повесть о Халле - приемыше драконов
• Автор: Наоми Митчисон
• Издательство: Издательство «Амур»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1992

---

В складке плаща была еда. Вода была вокруг. День за днем и ночь за ночью она плыла и спала. Она была спокойна, почти не печалилась, почти не чувствовала одиночества. Не была она больше ни медведем, ни драконом. Когда-то у нее на груди висел твердый и острый драконий коготь. Он потерялся, где-то выпал, на землю или в воду. Чтобы помнить Оггхи, он не был нужен. Об Оггхи она иногда плакала по утрам, когда был туман или моросил дождь. Солнце высушивало ее плащ и осушало слезы. Она опускала руки в воду, и пыль от камней вместе с землей леса постепенно вымылась из-под ногтей и смылась с кожи. Она помнила, что когда-то владела сокровищем, но не жалела о нем, она верила Страннику.

По сторонам широкой реки разливались болота, шуршали камыши, потом медленно поднялись крутые песчаные берега, и она спокойно катилась под ними, в гомоне бесчисленных птиц, в сверкании выплеснутой на песок рыбьей чешуи, сначала навстречу восходящему солнцу, потом вслед полуденному, а оно с каждым днем становилось все жарче. На отдельных расчищенных и возделанных участках стояли хижины, рядом пасся скот, на берегу висели сети, и с рыбачьих лодок кричали и махали руками, завидев ее челнок. И в сердце Халлы не было ни ненависти, ни страха, ибо она видела, что главное их дело — просто быть людьми, мирно жить в повседневных заботах и желать выполнимого, не взваливая на свои плечи непосильной ноши. Она понимала их речь — то ли ей это передалось от драконов, то ли помогал плащ Странника. Несколькими ударами весла развернув челнок, она подплывала к берегу то в одном месте, то в другом, и ее кормили и рассказывали ей новости про урожай и скот, про жизнь и смерть. И она несла эти новости в следующее селение, где ее так же приветливо встречали. Мужчины и женщины проводили дни в трудах, а вечерами водили хороводы и пели звонкими голосами, которые красиво и печально звучали над рекой.

Так она, наконец, доплыла по Днепру до излучины, где на высоких холмах стоял Киев. В Киеве было большое сокровище, и был Князь, и всадники, город сверкал золотом и украшениями, в нем был Рынок. Люди отнеслись к Халле по-доброму, ибо доверяли ей, потому что доверие рождал чудесный плащ.

И случилось так, что купцы с большого корабля, на котором были и гребцы, и паруса, сказали ей, что она может вместе с ними плыть в Микгард. За это ей придется мыть, стирать и чистить. Кроме того, она помнила еще кое-что из мелкой магии, так что они считали, что не прогадали, а про саму Халлу думали, что ей покровительствует кто-нибудь из Богов. Они съехались в Киев из разных мест, и у них были разные Боги, которых они ублажали по-разному, надеясь выпросить себе богатство и благополучие.

Халла слушала разговоры о Микгарде. Некоторые там бывали, некоторые — нет. Те, кто бывал, рассказывали, что там посреди города стоит дворец, в котором можно целый день ходить из зала в зал, ни в одном не побывав дважды. Там есть все, что душе угодно. Золотые птицы с усыпанными драгоценными камнями крыльями, которые машут этими крыльями и поют. Редкие яства и чудесные благовония. Неведомые звери на золотых цепях. Светильники, превращающие ночь в день. А в самой середине дворца — зал, где сидит Порфирородный, и по его приказу делается все. Он скажет слово — и начинаются пиры, или танцы, или состязания колесниц, или поединки диких зверей, или медленные хороводы красавиц с улыбками слаще меда. Сидя на корме корабля вместе с собаками и соколами. Халла думала, что это, наверное, Главный Дракон из Микгарда, самый великий дракон. Воистину, о Порфирородном рассказывали невероятные вещи, и удивительные дела творились в городе, куда они направлялись.

Корабль плыл по реке меж крутых бурых берегов, а Халла разговаривала с собаками. Большинство из них тосковало по прежним хозяевам, которые их продали, хотя среди хозяев были очень жестокие. Собаки мечтали о том, как снова понесутся в быстром беге по просторам, ловя чуткими ноздрями запах перепуганной добычи. Разговаривала она и с большим северным соколом в темном колпачке, чьи глаза все еще видели дальние вершины за лесом, звенящим от птиц, снежные пики и над ними изредка — дымный след дыхания дракона. Она говорила с лошадьми, которых вырастили и воспитали для скачек: они ненавидели плаванье и свой плен, дурно пахнущую пищу и затхлую воду, лягались и кусались, если было кого лягнуть и укусить. Это все был товар, который везли на юг. Всех животных она успокаивала, говоря им, что у них будут новые хозяева добрее прежних, и может быть, им удастся увидеть самого Великого Дракона Микгарда, и что скоро они смогут размяться и показать, на что способны, и будут довольны. А если они болели или ранили себя в пути, они говорили об этом ей, и чаще всего она умела их исцелить.

Корабль выплыл из устья большой реки в море. Земля постепенно растаяла позади, и паруса развернулись, как драконьи крылья. Халла не думала, что в этом море могут оказаться русалки, однако поначалу была настороже, зная, что ни словам их, ни песням верить нельзя. Они не появились, а корабль заходил то в одно, то в другое прибрежное поселение, купцы выгодно торговали, считали барыши и радовались. В одном месте, которое называлось Мароб, они взяли на борт троих людей.

Люди пришли ночью, тайно сговорились с капитаном, что он выделит им немного места на палубе, чтобы расстелить плащи и сложить нехитрые пожитки. Они были взволнованы и напуганы, но казались хорошими людьми. Лишь один из них немного говорил по-гречески. Халле было все равно, на каком языке говорить, и она заговорила с ними на их родном наречии, а они удивились, и когда корабль отчалил от Мароба и поднял паруса, долго расспрашивали, откуда она знает их язык. Потом они попросили ее помочь им в Микгарде, пойти с ними и быть их голосом в разговоре с греками.

Халла сказала им, а почему бы нет, и спросила, не собираются ли они идти к Великому Дракону, и они сказали — да, именно это они собираются сделать.

Они пришли из мест, где не было драконов, но по всему, что они об этом знали, получалось, что так назвать Порфирородного можно и следует. К нему они хотели попасть, чтобы подать жалобу на тирана, им назначенного в правители Мароба. Они надеялись, что смогут увидеть Порфирородного и все ему рассказать, и тогда все будет хорошо, ибо разве не сам Бог поставил его править всем миром? После этого Халла начала думать, что он, наверное, не дракон, а человек.

Людей из Мароба послала община, но тайно: они знали, что если свирепому Правителю станет об этом известно, плохо придется их семьям. А один из них, самый молодой, которого звали Таркан-Дар, почти все время сидел молча, подперев руками подбородок, уставившись на воду, и думал, думал, больше всего об одной девушке и о том, что с ней сделают, если им не повезет. Другие двое, которые были старше, говорили, что судьба этой девушки, как и всех, кого они покинули, в руке Бога, и без воли Божьей ничего с ними не случится. Разве это существо, назвавшееся Халлой, не Бог послал им в знак милости? Ибо если она сама не ангел, то кто, кроме ангелов, мог научить ее их речи, ведь иначе она ее никак не узнала бы?..

Глава вторая ЛЮДИ БЕЗ СОКРОВИЩА

Наконец, они приплыли к городу на берегу узкого пролива. Его называли Византия или Константинополь, но это был Микгард, о котором слышала Халла. Там было жарко, и шумно, и страшно; от этого неведомого им доселе страха люди из Мароба жались друг к другу, хотя, по-своему, не были трусами. Халла, выйдя на пристань, замерла и принюхалась. Запахов было множество, в основном неприятных и для нее новых.

Они немного посовещались и вместе ушли с пристани в город. По пути Халла шепотом пересказывала им, о чем говорят греки, так что они чувствовали себя увереннее и не так боялись, что их обманут. Вскоре они нашли себе комнату на верхнем этаже на узкой улочке, где жили сапожники и пахло дубленой кожей, и наняли отдельную каморку для Халлы Богом Посланной, с которой теперь обращались ласково и учтиво, чтобы она от них не улетела.

Они купили ей синее полотняное платье до пят и платок на голову, чтобы было прилично выходить на улицу, но она всегда набрасывала сверху рваный темный лоскут плаща и укрывалась им, когда ложилась спать, и они говорили друг другу, что он, наверное, не простой, может быть, он достался ей от какого-нибудь святого, а то и от самого Бога. Таркан-Дар, чьи пра-пра-прадеды в Маробе были Хлебными Князьями, все добивался, откуда у нее это.

— Раньше я любила сокровище и ненавидела людей, — сказала она ему. — Люди жестоко обошлись со мной. Сейчас я не вижу жестокости.

— Среди людей есть очень жестокие, — сказал Таркан-Дар, и лицо его исказилось, словно от боли, ибо он знал, что Правитель ни перед чем не остановится, если узнает, что они замыслили за его спиной. А потом он робко и благоговейно дотронулся до ее плаща и произнес: — А ты получила Дар, и после этого все изменилось?