Василий Попов - Чужой след

• Название: Чужой след
• Автор: Василий Попов
• Издательство: Адыгейское книжное издательство
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1956

Шпионский детектив В. Попова повествует о противостоянии советских контрразведчиков и иностранных шпионов, ведущих охоту за новейшим изобретением — радиоглазом.

---

— Вы товарищ подполковник, автор важного изобретения…

— При чем здесь мое изобретение? — рассердился изобретатель. — Что, вы меня дураком считаете, что ли? Изобретение мое за семью печатями, под охраной, в лагере… Или думаете, что я с собой чертежи и расчеты таскаю? Да и не один я на охоту хожу, а с Григорием Сидоровичем. Это человек проверенный, известный…

— Все равно, товарищ подполковник, подобные прогулки опасны…

— Я не нуждаюсь в ваших поучениях, лейтенант! — вспылил Ушаков. — Молоды меня учить! Вышел я из этого возраста, чтобы слушать сказки о Красной Шапочке и сером волке! А кроме того, могу вам сообщить, что мною любой волк подавится…

Белявин замолчал, а подполковник до самых лагерей все ворчал и возмущался «зазнаями-мальчишками, которые путаются не в свое дело…»

«Надо будет поговорить с генералом! — думал Белявин. — Пусть он запретит эти легкомысленные прогулки!»

Выйдя из машины возле домика радиостанции, Николай вежливо попрощался:

— Покойной ночи, товарищ подполковник!

Но рассерженный Ушаков не ответил ему.

Пройдя в свою комнату, Николай снял пояс, сбросил гимнастерку и решил пойти умыться. Но в коридоре раздались торопливые шаги, и в дверь заглянул старшина:

— Товарищ лейтенант! — взволнованно доложил он. — Снова говорит подлец!

— Кто? — не понял Белявин.

— Снова заговорила неизвестная рация!

Швырнув полотенце, Николай в одной майке влетел в аппаратную и схватил наушники.

— Я — Сириус-семь! — четко послышалось в наушниках. — Сто тридцать два, сто тридцать два…

Затем неизвестный радист торопливо передал в эфир тридцать цифр и замолк.

В аппаратную с картой в руках поспешно вбежал старшина.

— Товарищ лейтенант, неизвестная рация запеленгована в квадрате сто девяносто девятом… — Он ткнул пальцем в густо-зеленое пятно, в середине которого сходилось две змейки горных хребтов. — Семьдесят километров от нас… Вокруг на тридцать километров ни одного населенного пункта… Ближайшая дорога, по которой может пройти автомашина, в двадцати километрах… Дальше горные тропы… Прикажете вызвать машину и дежурный наряд?

«Ночные поиски ничего не дадут, — думал Белявин. — Да кроме того, пока мы доберемся до этого квадрата сто девяносто девятого, диверсант будет уже далеко от нас…»

— Не нужно ни машины, ни наряда, — глухо проговорил он и усталой, тяжелой походкой направился к себе в комнату.

Усевшись на табуретку, Белявин долго смотрел на слегка мигающую электрическую лампочку.

«Что же это такое? — думал он. — Рация захвачена, и вдруг снова передача… И все тот же проклятый «Сириус-семь»…

Его охватила какая-то тупая, безразличная вялость. Почему-то он вспомнил насмешливого старика, его озорные глаза. Перед мысленным взором Николая появилось злорадно ухмылявшееся лицо Потапова, будто он подразнивал его: «Вот попробуй, поймай этого «Сириуса»… Он даже махнул рукой, чтобы отогнать это видение, и, с трудом стряхнув с себя томительное оцепенение, вышел на двор, и мимо часового направился к умывальникам.

Холодная вода словно смыла с него томительную усталость и безразличие. Энергично растираясь полотенцем, Белявин снова почувствовал себя свежим и бодрым.

Большие яркие звезды мерцали на черном, бархатном небе, тихий ночной ветерок доносил бодрящие, освежающие запахи леса…

Николай заново продумывал и анализировал все обстоятельства дела, начиная с полета таинственного самолета…

«Значит, у врага было две рации, — решил он. — Правдоподобно это? Едва ли!» Белявин задумался. И вдруг у него мелькнула новая догадка: «Может быть, таинственный самолет высадил не одного парашютиста, а нескольких? Одного уничтожили археологи, а другие ушли и скрываются где-то, пытаются вжиться в нашу советскую жизнь. Где они могут быть?»

В археологической экспедиции были как будто бы только надежные, проверенные люди. Качемасов, Демидов, студенты не могли вызывать подозрений — ведь Москва подтвердила, что эти люди действительно существуют. Рабочие и Пелипенко — тоже проверены…

«А леспромхоз?! — вдруг подумал Николай. — Разве там не может затаиться враг? Надо будет побывать в леспромхозе, побеседовать с коммунистами и комсомольцами, познакомиться с недавно принятыми рабочими… Завтра же побываю там! Впрочем, нет! Завтра у меня встреча с Надей… А вот послезавтра обязательно поеду в леспромхоз!»

Обычной быстрой и четкой походкой Николай вернулся в домик радиостанции…

Глава 20

Надя не смогла в условный день приехать в Каширскую. Вернувшийся от Демидова Пелипенко передал профессору записку. Демидов сообщал, что ему удалось обнаружить очень интересное древнее захоронение, и просил профессора немедленно приехать к нему и прислать одного рабочего для дальнейших раскопок.

Тихон Тихонович заволновался:

— Это очень интересно! Очень интересно! — приговаривал он, быстро шагая взад и вперед по палатке. — Григорий Сидорович! Сейчас же седлайте лошадей! Больше оттягивать поездку я не могу, хотя и здесь достаточно дел. Поедем мы с Надеждой Константиновной, вы и один из рабочих… Кого же нам послать в группу Демидова?

— Здравникова надо направить! — посоветовал Пелипенко. — У других семьи в Каширской, не стоит их совсем разлучать… А Здравников один, так сказать, вольная птица…

— Правильно! — кивнул головой Качемасов. — Предупредите Здравникова! Выезжаем сейчас же после завтрака.

Через час Надя и Тихон Тихонович уже покачивались в удобных казачьих седлах. Пелипенко и Здравников от лошадей отказались.

Старый лесник шел впереди легкой покачивающейся походкой старого следопыта-охотника.

Профессор с увлечением рассказывал о далеком прошлом — о Тмутараканском княжестве, о битвах русских с половцами, посягавшими на русскую землю…

Здравников все время старался держаться поближе к профессору и с интересом слушал его рассказы.

— Тихон Тихонович, смущаясь, — заговорил он. — Как это можно все так хорошо знать о давно прошедших годах? Ведь ни книг, ни летописей от того времени не сохранилось… А вы так рассказываете, словно сами жили в ту пору…

Качемасов ласково посмотрел на рабочего, который с самого начала привлекал его своей жадной любознательностью. Он охотно начал рассказывать о старинных летописях, о древних сказаниях, о находках археологов.

Надя молчала. Она думала о том, что за открытие сделал доцент Демидов. И в то же время ее мучила мысль, что она не сумеет сообщить Николаю о своих подозрениях.

Дорога становилась все более дикой и живописной. Огромные пихты вздымали к небу свои вершины. Пышные, белые цветы медуницы цеплялись за стремена. Дорожка то шла по каменным карнизам, над которыми вздымались отвесные скалистые стены, то сбегала в низины и извивалась между стволами деревьев…

Было около трех часов, когда Пелипенко остановился около еле заметной тропинки, круто поднимавшейся в гору, и сказал:

— Дальше на лошадях не проедешь… Тут метров триста придется пешком пройти, а там и будет это самое ущелье, где я каменный крест нашел…

Профессор легко соскочил с седла.

— Ну что же, пойдемте пешком! — весело проговорил он, помогая Наде слезать с лошади.

— Ты, парень, пока останься здесь с лошадьми! — сказал Пелипенко Здравникову. — А то медведи здесь, случается, погуливают.

Он снял с плеча ружье и из обоих стволов выстрелил вверх. Горы загрохотали перекатывающимся эхом.

— Зачем это? — удивился профессор.

— Чтобы знали, значит, там, наверху, что мы прибыли, — улыбнулся проводник. — Да и насчет зверишек полезно это, вроде предупреждения, чтобы не совали сюда свои носы. Ну, пошли!

Каменистая тропинка, извиваясь между скал, поднималась все выше, Наконец она круто завернула направо и уперлась в грубо вырубленные каменные ступени. Дальше в мрачных скалах виднелась узкая полутемная щель.

— Вот он, этот самый древний монастырь, — указал рукой на щель Пелипенко.

Оттуда, из темной щели, выбежал смуглолицый, широкоплечий парень. Тряхнув рыжеватыми, кудрявыми волосами, он улыбнулся и крикнул:

— Добро пожаловать! — Потом он подошел к профессору и глядя на него дерзкими серыми глазами, представился: — Павел Струев, студент третьего курса МГУ…

— Здравствуйте, товарищ Струев… — Профессор пожал ему руку и спросил: — А где же Алексей Павлович?

— Вот я, Тихон Тихонович! — из щели по казался седоволосый улыбающийся человек в круглых роговых очках. — Здравствуйте, Тихон Тихонович, здравствуйте, дорогой!

Человек энергично потряс руку профессора. Надя увидела, как удивленно округлились глаза Качемасова. Но Пелипенко загородил от нее профессора и встревоженно покачал головой: