Виктория Холт - Леди-Солнце

• Название: Леди-Солнце
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-001083-4

Роман из серии "Плантагенеты" рассказывает об английском короле Эдуарде III, о кровавых интригах его матери, о знаменитом Черном Принце, герое Столетней войны, начавшейся из-за нелепой клятвы…

Судьба короля Эдуарда, мужественного человека и дальновидного правителя, полная взлетов и поражений, в конце концов оказалась в руках хищной и сластолюбивой женщины…

---

— О да, милорд. Хочу думать, вы станете таким же, как он. Весьма прискорбно, что земли, которые он присоединил ценой огромных усилий и потерь, были так быстро утрачены.

В последних словах звучал упрек его отцу, Эдуард это сразу понял, но ощутил не обиду, а облегчение: намек сэра Джона лишний раз оправдывал те действия, в результате которых он, Эдуард, стал королем… И, значит, хорошо, если так случилось. Он теперь докажет всем, что может править не хуже своего деда, которого называют великим. Даже еще лучше… Вот о чем он мечтает — превзойти деда!..

Вдруг двое мужчин, игравших в кости за дальним столом, вскочили с мест. В воздухе пролетел тяжелый стул, он сразил одного из игроков наповал. Это послужило сигналом к началу всеобщего побоища.

Какое-то время Эдуард наблюдал за случившимся совершенно ошеломленный, не зная, что предпринять. Его мать с Мортимером и сэр Джон, казалось, не меньше его были обескуражены тем, что произошло у них на глазах.

Наконец Мортимер зычно крикнул:

— Прекратите! Клянусь, тот, кто продолжит потасовку в присутствии короля, будет сочтен предателем!

Такое обвинение было страшным: несчастного ждала позорная смерть на виселице, затем труп волочили по земле, после чего четвертовали. Но угроза никого не напугала и не утихомирила. Пиршественный зал превратился в поле битвы.

Эдуард поднялся и закричал:

— Остановитесь! Именем короля я…

Никто не услышал его голос — он потонул в шуме боя. Но Эдуард понимал: даже если бы и услышали его эти озверевшие люди, то все равно не обратили бы никакого внимания на вопли неизвестного юнца, будь он хоть трижды королем.

Это и огорчило, и обозлило его. Ведь только что в мечтах он видел себя таким могучим, таким непобедимым и всеми почитаемым, его слово было законом для каждого… А что же на самом деле? Он просто мальчишка, который не в силах остановить обыкновенную драку.

Мортимер и сэр Джон уже ринулись в гущу дерущихся. Эдуард хотел последовать за ними, но мать остановила его.

— Пустите меня, миледи! — сказал он властным тоном, но она держала его.

— Сын мой, они совсем взбесились. Я боюсь за вас.

Он вырвался из ее рук и побежал туда, где продолжалось побоище, крича изо всех сил:

— Прекратите!.. Говорю вам, прекратите!.. Это король приказывает вам!..

Наконец порядок был наведен, но сделали это Мортимер и сэр Джон.

Это была недолгая, но настоящая битва, потому что в ход было пущено оружие, несколько человек остались на полу, а многие были ранены.

Наступила тишина. В ней прозвучал голос сэра Джона Эно:

— Позор! Для чего мы сюда прибыли — воевать с шотландцами или между собой?

Никто не ответил ему, но по взглядам, которыми обменивались недавние участники схватки, было ясно, что они готовы в любую минуту снова ринуться друг на друга.

Король, стоявший возле них, остро ощущал свою слабость и беспомощность. Разве посмели бы они так вести себя перед его дедом? Да никогда в жизни!

«И передо мной тоже не посмеют! — сказал он себе. — Это было в первый и последний раз! Клянусь!..»

Как все-таки трудно быть королем, когда тебе всего четырнадцать!..

* * *

Напряжение между союзниками не спадало.

Эдуард видел это и был рад, что сэр Джон все время рядом и часто беседует с ним. Короткая, но жестокая схватка, произошедшая на его глазах, напомнила ему, что он еще ничего не знает об отношениях между людьми, особенно когда эти люди идут воевать и умирать за его королевство. Он не уставал твердить себе, что должен стать великим воином, должен научиться им быть. А для этого нужно на какое-то время выбросить из головы, что ты король, и превратиться в ученика тех, кто в состоянии тебя научить искусству войны, искусству общения с разными людьми — словом, жизни. Необходимо терпеливо, без гордыни выслушивать своих учителей, таких, как сэр Джон, да и многих других — даже Мортимера, который так неприятен ему.

Больше всего Эдуард любил беседовать с сэром Джоном, опытным и прославленным воином.

— Беда с этими людьми, — сетовал тот. — Я имею в виду моих фламандцев. У них душа не лежит к войне, а все оттого, что они не у себя дома. За свою землю бились бы, как львы. Но предстоящая битва для них чужая.

— Однако они уже сражались здесь, в Англии, когда помогали моей матери, — напомнил Эдуард.

— О, это другое дело, милорд, — возразил сэр Джон. — Тогда была благородная цель — помочь прекрасной даме, с которой несправедливо обращается супруг.

— А разве грабеж и насилие не цель для многих? — спросил король.

«Ого, — подумал сэр Джон, — у этого мальчика неплохая голова».

— Это верно, милорд, — согласился он. — Но при таких намерениях их деяния никогда не назовут ни доблестными, ни героическими. Если людьми движет корысть, а не желание защитить себя или тех, кого обидели, они не стоят того, чтобы говорить о них. Что касается моих воинов, я пообещал им, что сразу же после окончания похода они вернутся домой. Это должно их немного подбодрить.

— Значит, на них я могу рассчитывать? — совсем по-взрослому спросил Эдуард.

— В этом я уверен, милорд. Мы поможем вам. Не пройдет и нескольких недель, как противник запросит пощады. И тогда уже можно будет говорить о мире, выгодном для вашей стороны. А потом преданный вам сэр Джон Эно отправится домой со своими воинами, испытывая грусть от расставания…

Да, говорить с этим человеком куда приятнее, чем с Роджером. Даже если он поучал Эдуарда, то делал это самым почтительным тоном, а в манерах Мортимера постоянно чувствовалось превосходство. И это не нравилось юному королю, настораживало его и вызывало внутренний протест и недоверие.

Через несколько дней после потасовки в зале монастыря к королю Эдуарду прибыли лазутчики с севера. Они сообщили, что шотландцы переправились через реку Тайн и продолжают продвигаться к югу, разоряя по пути все города и селения.

— Что ж, пришло время встретиться с Робертом Брюсом, не так ли? — воскликнул Эдуард.

— Вы правы, милорд, — с поклоном согласился сэр Джон.

— Вы со мной? — полувопросительно произнес король, и тот снова наклонил голову.

Эдуард заметил, что на губах Мортимера, находившегося тут же, появилась легкая улыбка, которую можно было вполне принять за насмешливую.

Оставив в Йорке королеву-мать с младшими детьми и с Мортимером, Эдуард выступил в поход с английским войском и с фламандцами под командованием сэра Джона.

Ехидная улыбка Мортимера еще долго стояла перед глазами Эдуарда, и когда он впоследствии вспоминал о ней, то не мог отделаться от ощущения, что тот предчувствовал или даже знал почти наверняка, чем окончится эта шотландская кампания.

* * *

Роберт Брюс был очень болен: безжалостная проказа быстро съедала его тело. Он знал, что смерть не за горами, поэтому желал скорого и, по возможности, продолжительного мира с Англией — ведь его сын Давид был еще совсем ребенком, и король боялся за наследника, когда тот останется один, без отца.

Болезнь его была, пожалуй, следствием небрежения к самому себе, к условиям жизни, большую часть которой он провел в походах, на биваках, в гнилых болотах, под дождем и ветром вместе со своими воинами.

Подданные любили и почитали короля и беспрекословно подчинялись ему во всем. Так же, как он, они желали сейчас одного — изгнать англичан из Шотландии и завоевать независимость.

Роберт Брюс тяжело переживал, что уже не в состоянии присоединиться к армии из-за болезни. Он страстно хотел находиться в военном лагере и руководить всем, но опасался, что его изуродованная проказой внешность может подорвать боевой дух солдат, которые, не дай Бог, увидят в этом какие-нибудь недобрые предзнаменования. Тогда уж его не спасет слава победителя при Баннокберне. Впрочем, он не обманывал себя и знал, что блистательной победой обязан во многом тому, что великого английского воина Эдуарда уже сменил его немощный сын.

Больше всего король доверял Томасу Рандольфу и Джеймсу Дугласу. Рандольф, граф Мори, был сыном его сестры Изабель. Он великолепно проявил себя в битве при Баннокберне четырнадцать лет назад, где английская армия была разбита наголову, и с тех пор сопутствовал своему дяде во всех делах и походах. Джеймс Дуглас отличился в той же битве и был удостоен рыцарского звания. Он славился безудержной смелостью и свирепостью, и английские матери пугали им непослушных детей, говоря, что придет Черный Дуглас и заберет их. Черным прозвали его за смуглую кожу, а может, и за жестокость.

Получив известие от разведчиков о том, что англичане приближаются к границам Шотландии, Роберт Брюс вызвал к себе своих надежных советников и сразу же заявил им:

— Друзья, чего я хочу избежать, если только будет возможно, так это прямого столкновения.