Светлана Чехонадская - Саваоф

• Название: Саваоф
• Автор: Светлана Чехонадская
• Издательство: «Крылов»
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-94371-620-3

Что станет с героями кинофильма, если в нем изменить всего одну фразу? Соединятся ли влюбленные, останется ли в живых тот, кому суждено умереть? В 2095 году быстродействие компьютеров позволяет ответить на этот вопрос, поэтому игра «Саваоф» становится самым модным развлечением. Три молодые супружеские пары от скуки играют в «Саваоф» на своей вечеринке. Результатом сеанса становится трагическая смерть красивой и богатой женщины. Ее подруга пытается узнать, кто изменил роковую фразу.

---

Подсознательно я давно ждала от него нервного срыва. Не из-за «Саваофа», так из-за плохой погоды, не из-за погоды, так из-за чего-нибудь еще. Разумеется, мужчина не может оставаться таким, как Алехан, в современном мире. То, что скрепляло наш брак в течение десяти лет, эти разговоры «ни о чем», «по душам» и «о „Саваофе”» — все они прекратились после злосчастного просмотра. Первое время Алехан еще мог неожиданно вскрикнуть: «Не понимаю!» — и после этого мы худо-бедно раскладывали по полочкам ситуацию, но потом он замкнулся, стал ходить нахмуренный и задумчивый. О «Саваофе» он вообще перестал говорить — было видно, что эта история очень напугала его. Несколько раз он обмолвился, что «миллиард — это огромные деньги, ради них можно пойти на все», и я вдруг подумала: а не удачливость ли неведомых грабителей ушибла его по голове?

Действительно, сидит вот такой маленький человек в своей фирме, обзванивает похороны, предлагая цветы, перемножает восторженно сто на пять, прикидывая, каким будет десятипроцентное вознаграждение и что на него можно будет купить, и вдруг — раз! Оказывается, что Антон нахапал и смылся, Микис продает землю и переходит в банк на миллионную зарплату, а неизвестные ребята вообще берут у корпорации миллиард — и корпорация, если и возмущается, то больше для порядка. Я имела неосторожность рассказать ему, что у нас даже специальные статьи для списания заготовлены — и в этом году мы не вышли за рамки планируемых потерь. Несмотря на кражу! Сказала и пожалела. Он совсем замкнулся.

Вообще стресс по-разному действует на людей. Лично я воспринимаю стресс как вызов. Мой девиз: «Не дождетесь!» Я уже говорила, кажется, что способна долго терпеть, но в конце концов разворачиваюсь, как пружина. Втайне я надеялась, что последние события примерно так повлияют и на мужа. Он, наконец, зашевелится, пошлет своего хозяина куда подальше и начнет двигаться с нулевого километра — но теперь по правильной дороге.

Ничего этого не произошло. Он не приобрел новых стимулов, к тому же потерял старые.

Сегодня я увидела, что прибора на полке нет.

— А где «Саваоф»? — спросила я.

Алехан повернул голову. До этого он лежал на диване и смотрел в потолок — какая дебильная поза!

— Продал.

— Как продал?

Он молчал.

— Слушай. — Я подошла к нему и села рядом. — Мне кажется, ты совсем распустился. Ты был так увлечен «Саваофом»...

— Я не обязан быть им увлеченным до самой смерти! — Он сразу стал раздраженным.

— Ну все-таки... Такой странный переход от крайней увлеченности к полному равнодушию.

— Ты хочешь, чтобы мир подделывался только под твои представления о нем?

— Это следует из моих слов? — Я тоже почувствовала раздражение. Видимо, он передал мне его через кожу.

— Да, следует.

— И каким образом?

— Ты преувеличивала мою увлеченность «Саваофом» и теперь преувеличиваешь равнодушие. Я его просто продал! Понимаешь? Это ни о чем не говорит. Только о моей свободе смотреть, когда хочу, и не смотреть, когда неохота.

— Но все-таки это как бы против правил: человек не может меняться сразу и полностью. Это очень раздражает...

— Извини, в следующий раз я пришлю уведомление за месяц.

— Алехан, ты должен встать на мое место. У нас были общие увлечения, разговоры, свои ритуалы — на этом наш брак держался десять лет, теперь все отброшено, причем без объяснений. Как мне теперь строить наши взаимоотношения?

— В том-то твоя беда, что ты вечно все строишь! А я не хочу, чтобы меня строили!

— Да не тебя — взаимоотношения!

Видно было, что все бесполезно. Он избрал самую ужасную тактику: цепляться к мелочам, чтобы не затронуть суть. Такая тактика способна разрушить любую семью месяца за два — я в этом уверена.

Мне было его жалко — это он без меня пропадет, это я должна выпендриваться перед ним, и в конце концов, это у меня были неприятности!

— Ты даже не спрашиваешь, как у меня дела! — обиженно сказала я.

— Как у тебя дела?

— Меня уволили.

Алехан приподнялся на локте. Мне показалось, что он обрадовался. Сейчас скажет: «Я тут лежал и думал: какой же я идиот! Я не стою твоего ногтя! Ты подавила меня своими совершенствами — и даже хорошо, что одно из них теперь утрачено. Будем как в старых фильмах, ага? Следующее десятилетие будет декадой моей карьеры, любимая!» Каждая женщина мечтает услышать такие слова, правда?

— Все-таки уволили? — спросил он. — Я же говорил: зачем ты вылезла с этими своими показаниями!

Я уже собиралась рассказать, каким волшебным было сегодняшнее избавление от проблем, но после его слов притормозила.

— И карточку испортили, — добавила я. — Теперь у меня черный билет.

— Ну, что ж. — Он задумчиво окинул взглядом комнату. — Все одно к одному.

— По-моему, эти слова сказал виртуальный Антон перед тем, как разбиться.

Алехан перевел на меня совершенно пустой взгляд.

— Ты не могла бы не напоминать мне о «Саваофе»? — сказал он с отчетливой яростью в голосе. — Я прошу! Не напоминать! Мне! О «Саваофе»!

— Ты не хочешь утешить меня, Алехан? Не хочешь сказать, что теперь сам будешь содержать нашу семью?

— Наоборот. — Он вдруг успокоился. — Как раз теперь мы с тобой, скорее всего, разведемся.

Я ожидала любых слов, кроме этих, и даже засмеялась — так хрестоматийно и потому нереально они прозвучали.

— Ты хочешь сказать, что бросишь меня теперь, когда я не зарабатываю четырехсот тысяч в месяц? Ты что — жил со мной из-за денег?!

Я говорила несерьезно, я как бы утрировала все его возможные объяснения. Но он очень серьезно кивнул головой.

— Не такие уж это деньги, конечно, — сказал мой любимый. — Вот ваш Горик с Антоном хапнули деньги... Ты же немного путаешь причину и следствие. Я был тебе в нагрузку, когда ты могла ее себе позволить. И я позволял тебе иметь эту нагрузку. Но теперь — нет. Не питай иллюзий насчет моих деловых качеств. Я никогда не смогу зарабатывать нормально. Тебе одной будет легче.

— Легче?!

— Финансово...

— Мы не говорили с тобой о финансах, когда они у нас были, мы не считали, выгодно ли все то, что мы покупаем, мы ничего не откладывали, тратя на нашу любовь — с какой стати финансы вдруг стали главным пунктом сейчас, когда на первый план выдвигается именно человеческая поддержка? — Я старалась улыбаться, говоря эти слова, но губы уже кривились. Я чувствовала, что на пределе — слишком много всего произошло сегодня.

— Я плохой муж, — сказал Алехан, морщась. — Я не приношу денег, зато приношу несчастья.

— И наступил самый удачный момент сообщить мне об этом? То есть именно сейчас, когда я лишилась друзей и работы, ты решил заодно лишить меня и семьи?

— Это как операция... Сразу отрезаем и больше не болит.

Дальнейшие выяснения становились унизительными. Даже если он говорил это из благих побуждений или от собственного отчаянья. Представьте, вы приходите домой, чтобы сообщить мужу, что в результате двухмесячных изматывающих разбирательств потеряли работу и даже надежду на работу — а он говорит вам, что теперь вас бросает. Хороша операция!

— Ну, что ж, — сказала я, вставая. — Делай, как знаешь. Финансово... Финансово это мне и правда выгоднее.

Пока шел этот разговор, я сама поверила, что уволена, но тут вспомнила явление Лица, его безумную улыбку... Где-то далеко мелькнула мысль о ребенке. Четыреста тысяч в месяц на одного человека — это... Очень даже неплохо. Если у Лица не было временного помрачения сознания.

Я ушла на кухню, чтобы разогреть ужин. Руки у меня все-таки дрожали от волнения, в коленях была слабость. Я даже оперлась о шкаф, чтобы не упасть.

Алехан вышел из комнаты, подошел к кухонной двери.

— Это и правда будет лучше, — заговорил он. — Пойми, наш брак исчерпал себя. Я вдруг понял, какое я ничтожество. Единственная вещь, в которой разбирался... программа... и та оказалась тайной за семью печатями. И тогда я подумал: это ты мешаешь моему росту. Ты подавила меня, понимаешь? Такая умная, красивая, добрая, великодушная, эти твои подачки, эти разговоры о том, что тебя не волнует моя зарплата, что ты якобы не хочешь ребенка... Все это очень унизительно.

— Ты пришел, чтобы я тебя пожалела? Или чтобы извинилась? — я еле шевелила губами.

— Нет, Марианна права, — продолжал он, словно бы не слыша моих слов. — Не всегда такая терпимость во благо! Я жил рядом с тобой без стимулов, я спал всю жизнь и почти проспал ее, мне ничего не надо было добиваться, я видел только всепрощающую улыбку и жалость в глазах! Зачем нужна такая любовь? Эти путы на ногах... Любящий должен толкать!

— Алехан, уйди, — попросила я. — Слишком много откровений. Мне трудно дышать.

— И мне было трудно дышать рядом с тобой, знаешь? Несмотря на туман в голове, я все-таки сохранила способность и в эту минуту соображать более или менее здраво. «А не заводит ли он себя? — такая у меня появилась мысль. — Все эти философствования чрезмерны даже для того подонка, каким он хочет себя изобразить... Или я дура? Да, скорее всего, так. Я полная, законченная дура... Он так думал всегда».