Катерина Мурашова - Афанасий Никитин

• Название: Афанасий Никитин
• Автор: Катерина Мурашова
• Издательство: "Белый город"
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 2005

Это история об отважном русском купце-путешественнике XV века Афанасии Никитине и его путешествии в Индию.

---

В это время в Индии начался сезон дождей. Никитин провел его на подворье для путешественников — дхарме-сала. Здесь было чисто и уютно. Для путешественников-мусульман выстроена маленькая мечеть, где они могли помолиться Аллаху, для индусов — есть жрец-брахман, который совершал необходимые обряды.

Начинается сезон дождей в июне. «В те же дни у них орють (пашут) и сеють», — записывает Никитин. Выращивают индийцы пшеницу, рис, горох, просо и другие злаки.

Но именно здесь, в уютном и спокойном прибежище, Никитина поджидала беда. Наместнику Джунира, Асад-хану, кто-то рассказал о дорогом аргамаке Афанасия, и он отнял жеребца. Выяснив, что Никитин не мусульманин, а русский христианин, он призвал его к себе и пообещал вернуть жеребца и еще дать тысячу золотых, если Афанасий перейдет в мусульманскую веру. За отказ пригрозил посадить ослушника в тюрьму.

Принятие ислама — простой обряд, и Никитин хорошо это знал. Многие европейцы в Индии не колебались бы на месте Афанасия. Например, венецианец Конти, побывавший в Индии в первой половине XV века, отказался от христианства и этим значительно облегчил себе жизнь. Но для Афанасия предать веру отцов было равносильно измене Родине, Руси.

Всего четыре дня отпустил на размышление Асад-хан. На счастье Афанасия, повстречался ему в эти дни хорасанец Махмет, с которым он познакомился и сдружился еще в Персии. К нему и обратился с просьбой Никитин: «Бил челом ему, чтобы ся о мне печаловал». Друг-мусульманин понял тревогу и печаль Никитина. Он отправился к хану и «отпросил» Никитина, чтобы его «в веру не поставили». Даже жеребца и то вернули. «Чудо Господне на Спасов день!» — записывает Никитин.

При первой возможности, как только слегка просохли дороги, Афанасий отправляется дальше, в Бидар.

Бидар — столица Бахманидцкого царства

В своей тетради Никитин пишет, что Бидар — главный город всего мусульманского Индостана. На самом же деле в то время это была столица Бахманидского царства. Там торговали конями, камкой, шелком, съестными припасами и рабами. Сначала Никитину показалось, что для Руси никакого товара в Бидаре нет. И вообще, после коварства джунирского наместника он злится на всех и вся: «Люди в Бидаре все черныя, а все злодеи», — пишет он, вспоминая тогдашние впечатления.

Из Бидара Никитин поспешил в Аланд, где 1 октября начиналась большая ежегодная ярмарка. Но вот беда — на ярмарку привели слишком много коней, и здесь Афанасию не удалось выгодно продать своего аргамака.

Хорасанец — выходец из Хорасана (северо-восточная область Ирана). Хорасан — центр Парфянского царства.

Зато наслушался на ярмарке легенд и сказаний из разных краев Индии. Самое, на его взгляд, правдоподобное, решил записать в тетрадь:

«Есть в том Алянде птица гукук, летает ночи, а кличет «ку-кук»; а на которой хоромине седить, то тут человек умреть, а кто ея хочет убити, ино у нея изо рта огнь выйдет…»

Странно все это, конечно, но вот ведь темнокожий торговец украшениями сам видел и рассказал Афанасию, как индийский раджа разрушил недавно выстроенный дворец только потому, что ястреб-стервятник посидел на его крыше. А что до огня изо рта, то индийские факиры на рынке каждый день проделывают это помногу раз на потеху народу. Отчего же птица так не может?

Еще очень позабавили Афанасия в Индии обезьяны, похожие на маленьких пушистых человечков. В Бидаре они ходят по улицам, воруют съестное и такие смешные гримасы при этом корчат… Индийцы обезьян, так же как и змей и коров, не трогают и все им позволяют. Священные животные… У индусов даже бог есть в образе обезьяны, Хануман. Богом обезьяну называть грешно, поэтому Никитин пишет: «обезьяний князь». У обезьяньего князя есть свои войска, он ведет войны, а детей у обезьян рождается так много, что лишних они бросают на дорогах. Люди иногда подбирают их и обучают всяким ремеслам, а также и танцевать. Никитин сам видел — лазает обезьянка на пальму и скидывает хозяину большие мохнатые гундустанские (кокосовые) орехи. А уж танцующих обезьянок на ярмарке едва ли не больше, чем огромных жуткого вида змей в корзинах у факиров. Индус играет на своей дудке-сопелке, а змея вылезает из корзины, раздувает капюшон и раскачивается из стороны в сторону. Жуть!

После ярмарки Афанасий снова воротился в Бидар и прожил здесь почти четыре месяца. В этот раз он лучше рассмотрел город и ближе познакомился с людьми, его населяющими. «Град есть велик, а людей много вельми», — записал Никитин в тетрадь. Потом вспомнил могучие стены и огромный султанский дворец в восточной части города. Чтобы попасть во дворец, нужно пройти семь ворот. Внешние ворота покрыты куполом, который изнутри раскрашен яркими красками. Внутри же красота такая, что Никитин, хоть и повидал много, застыл на дороге, раскрывши рот. «Двор же его чюден вельми, все на вырезе да на золоте, и последний камень вырезан да золотом описан».

В. Верещагин. Факиры

Бронзовая скульптура изображает Ханумана, бога-обезьяну. Он мудрый помощник и символ героизма и силы

Афанасий ошибается. На самом деле на момент пребывания Никитина вБидаре Мухаммед-шаху IIIисполнилось всего 16 лет.

В. Верещагин. Тронный зал Великих моголов Шах-Джахана и Ауранг-Зеба в форте Дели

В воротах стоят стражники и расспрашивают и записывают всех, кто входит в город. Имеешь при себе соль или табак, то нужно заплатить пошлину. Окончательное же решение — пускать или не пускать — принимает комендант крепости. Ночью город охраняют конные «кутовало-вы» (губернаторские) люди с факелами в руках. Живет во дворце и правит в Бидаре великий султан Мухаммед-шах III. Молод султан на диво, недавно 20 лет исполнилось. А правит с 9 лет, после безвременной смерти своего отца, а потом и старшего брата, Низам-шаха. Понятно, что управлять огромным царством девятилетнему мальчику помогали советники. И сейчас еще помогают. А любимым занятием султана остается охота да парадные выезды. Будучи в Бидаре, Афанасий наблюдал такие выезды не раз, и они произвели на него огромное впечатление.

«Это подробно описать надо, чтоб, кто читает, представить мог», — размышляет Афанасий и склоняется над тетрадью.

«Султан выежжаеть на потеху с, матерью да с женою, ино с ним чело-веков на конех 10 тысящ, а пеших 50 тысящ, а слонов водят 200 наряженных в доспесех золочо-ных, да пред ним 100 человек трубников, да плясцев 100 человек, да коней простых 300 в снастех золотых, да обезьян за ним 100, да наложниц 100, а все гаурыкы (юные девушки)».

Это обычная прогулка султана. Бывают еще праздничные выезды. Тогда в шествии участвуют еще визири и другие высшие сановники царства со своими свитами. Вместе с матерью и женою султана выезжает специальная стража из двух тысяч конных женщин-воинов. Оглушительно рокочут барабаны в руках сидящих на верблюдах барабанщиков. Полунагие женщины-рабыни несут воду для умывания и питья. Сам султан буквально усыпан драгоценностями, а впереди всего идет «благой», специально обученный слон, наряженный в парчу и золотые доспехи, который размахивает цепью и никому не дает приблизиться к султану. Самоцветные камни и золото сверкают на солнце. Драгоценные ткани переливаются всеми цветами радуги, звучит музыка, ревут слоны и верблюды, поют певцы, свистят флейты-свирели, изгибаются в танце грациозные танцовщицы, рычат звери, которых ведут на цепях, и неистово вопит восхищенный народ, созерцая шествие своего владыки. Потрясающее зрелище!

Даже сейчас, в ночной тишине, вспомнив и описав все, Никитин потряс головой, словно вытрясая из ушей шум, сопровождающий парадный выезд Мухаммед-шаха III.

В. Верещагин. Повозка в Дели

Понятно, что простому русскому купцу до самого султана, как до солнца. Но вот к сановникам да советчикам его стоит присмотреться.

«Княжат все хоросанцы, и бояре все хоросан-цы», — пишет Никитин. Первый сановник Бида-ра — Махмуд Гаван (Мелик-Тучар боярин — называет его Никитин). Махмуд Гаван происходил из знатного персидского рода, но его семья впала в немилость и бедность, когда он был еще совсем маленьким мальчиком. В юности он много путешествовал, торговал и учился у разных мудрецов. Своим нынешним положением он был обязан исключительно своему уму и прочим добродетелям.

Гаваном (то есть «коровьим») прозвали Махмуда вот после какого случая. Сидели как-то высшие сановники на террасе вместе с прежним еще султаном и наслаждались прекрасным вечером. Вдруг в сад забрела корова и, остановившись у террасы, начала громко мычать. Ученого Махмуда лизоблюды-сановники ненавидели и очень хотели унизить его в глазах султана.