Жюль Верн - Паровой дом (пер. В. Торпакова)

• Название: Паровой дом (пер. В. Торпакова)
• Автор: Жюль Верн
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2001
• ISBN: 5-86218-292-6, 5-86218-022-2

Середина XIX века. Трое английских джентльменов и присоединившийся к ним француз предпринимают путешествие по Северной Индии при помощи удивительного «Парового дома». Это выдающееся творение инженерной мысли обеспечит путешественникам необходимые удобства и комфорт в пути, но путешествие может оказаться не таким уж простым — в стране еще не утихли отголоски недавно подавленного восстания сипаев против английского владычества..

---

Эта битва происходила вне стен города. Внутри же все ограничилось обычной попыткой восстания мусульман, которые подняли зеленое знамя пророка, — попыткой, вскоре подавленной. С этого дня и в течение всего мятежа Бенарес больше не тревожили, даже в часы восстания, как казалось тогда, победоносного в западных провинциях.

Банкс рассказывал мне эти подробности, пока наша лодка медленно скользила по водам Ганга.

— Мой дорогой друг, — сказал он, — мы сейчас посетим Бенарес, так вот, каким бы древним ни был этот город, вы не найдете там ни одного памятника, который насчитывал бы более трехсот лет. Не удивляйтесь. Это последствия религиозных войн, в которых железо и огонь сыграли роль, достойную сожаления. Как бы то ни было, Бенарес все же город чрезвычайно любопытный, и вы не пожалеете, что отправились на эту прогулку!

Вскоре наша лодка остановилась на некотором расстоянии от города, чтобы позволить полюбоваться на фоне голубого залива, схожего с Неаполитанским, живописным амфитеатром домов, которые громоздились друг над другом на холме, и скоплением дворцов, угрожавших обвалиться, если не выдержит основание, постоянно подтачиваемое водами реки. Непальская пагода китайской архитектуры, посвященная Будде, лес башен, шпилей, минаретов, пирамид, которые возносят ввысь мечети и храмы, и, наконец, золотой шпиль храма Шивы и два тоненьких шпица мечети Аурангзеба венчают всю эту чудесную панораму.

Вместо того чтобы сразу высадиться на один из гхатов или лестниц, что связывают берега с набережной, Банкс велел провести лодку вдоль набережной к тому месту, где было удобно причалить.

Я вновь увидел там сцену, как в Гае, но на фоне другого пейзажа. Вместо зеленых лесов Фалгу фоном картины служил задний план священного города. Зрелище было примерно то же.

Тысячи паломников заполняли берег, террасы, лестницы и, двигаясь в три или четыре ряда, благочестиво погружались в реку. Не следует думать, что это было бесплатное купание. Хранители в красных тюрбанах с саблей на боку, стоявшие на последних ступенях гхатов, требовали плату, как и предприимчивые брахманы, которые продавали четки, амулеты и другие культовые принадлежности.

Кроме богомольцев, купавшихся за свой счет, там толпились и спекулянты, единственным предметом торговли которых была святая вода, — они возили ее в отдаленные территории полуострова. Гарантией подлинности товара служила печать брахмана, поставленная на каждой склянке. Можно было, однако, подумать, что контрабанда процветает, настолько значителен сделался экспорт этой чудодейственной жидкости.

— Возможно даже, — сказал мне Банкс, — что всей воды Ганга не хватило бы для нужд верующих!

Я спросил его, часто ли бывают несчастные случаи с «купальщиками», никто ведь и не пытается их предотвратить. Нигде не видно хороших пловцов, которые могли бы удержать неосторожных, что лезли в быстрый поток реки.

— Несчастные случаи в самом деле нередки, — ответил Банкс, — но если тело благочестивого человека погибло, то душа его спасется. Поэтому никто особенно не тревожится.

— А крокодилы? — добавил я.

— Крокодилы обычно держатся в стороне. Весь этот шум пугает их. Опасаться надо не этих чудовищ[102], а скорее тех злодеев, что ныряют, проплывают под водой, хватают женщин и детей, утаскивают и отнимают у них драгоценности. Рассказывают об одном из таких мошенников, что он надевал даже маску, играя роль лжекрокодила, и таким образом, с помощью этого ремесла, выгодного, хотя и опасного, составил себе небольшое состояние. Однажды одного такого самозванца сожрал настоящий крокодил, позже нашли только его голову в маске из темно-коричневой кожи, которая плавала на поверхности реки.

Впрочем, то же относится и к тем бесноватым фанатикам, что охотно приходят искать смерти в потоках Ганга, иногда они проделывают это утонченно. К телу они привязывают веревкой нечто вроде саркофага с отверстиями. Мало-помалу вода проникает в саркофаги и тело медленно погружается в воду под громкие аплодисменты богомольцев.

Наша лодка вскоре доставила нас к Манменка-Гхату. Там буквально этажами наслаиваются костры, которым доверяют тела всех тех покойных, кто в этом мире хоть немного заботился о будущей жизни. Верующие ждут и добиваются кремации в этом священном месте, и костры горят днем и ночью. Богатые бабу из отдаленных территорий велят перенести себя в Бенарес, как только почувствуют, что поражены неизлечимой болезнью, потому что Бенарес — это бесспорно лучший отправной пункт для «путешествия в мир иной». Если усопший может упрекнуть себя лишь в небольших грехах, его душа, унесенная дымом Манменка, устремится прямо к вечному блаженству. Если же он был большой грешник, его душа должна прежде возродиться в теле какого-нибудь брахмана, который еще только должен появиться на свет. И надо надеяться, что во время второго воплощения его жизнь будет образцовой, третье воплощение ему не понадобится, пока в конце концов его не примут разделить блаженство неба Брахмы.

Остаток дня мы посвятили поездке в город, осмотру известных памятников, базарам, окруженным темными лавками в арабском вкусе. Там продают главным образом тонкие дорогие муслиновые ткани и «кинкоб», сорт ткани, расшитый золотом, — это одна из главных статей индустрии Бенареса. Улицы города содержатся в чистоте и порядке, но узки, как обычно в городах, где лучи тропического солнца падают почти отвесно. Если бы там была тень, жара сделалась бы еще более удушливой. Я очень сочувствовал носильщикам нашего паланкина, но они, похоже, не жаловались на судьбу. К тому же эти бедные малые имели возможность заработать несколько рупий, что придавало им сил и мужества. Но не так обстояло дело с неким индусом или, скорее, бенгальцем с живыми глазами и хитрой мордочкой, который, не слишком стараясь спрятаться, следовал за нами на протяжении всей экскурсии.

Выходя на набережную Манменка-Гхат, я, разговаривая с Банксом, громко произнес имя полковника Монро. Бенгалец, глядевший, как причаливала лодка, непроизвольно вздрогнул. Я обратил на него внимания не больше, чем на любого другого индуса, но вспомнил об этом, когда заметил, что какая-то тень неотвязно сопровождает нас. Время от времени он исчезал, но через несколько секунд оказывался впереди или позади нас. Друг это был или недруг? Я не знал, но имя полковника Монро было для этого человека небезразлично.

Наш паланкин остановился у подножия широкой лестницы в сто ступеней, которая поднимается с набережной к мечети Аурангзеба.

Раньше паломники на коленях поднимались по этому своеобразному подобию Sancta Scala[103], как верующие в Риме. В те времена на этом месте возвышался храм Вишну. Сейчас его заменила мечеть победителей.

Мне очень понравилось любоваться Бенаресом с вершины одного из минаретов мечети, который представляет собою сложное архитектурное сооружение. Высотой в 132 фута, в диаметре эти минареты едва достигают ширины обычной заводской трубы, однако в их цилиндрическом стволе находится винтовая лестница, но сейчас по ней запрещено подниматься, и не без основания. Уже в наши дни оба минарета значительно отклоняются от вертикального положения, и, менее прочные, чем Пизанская башня[104], они рано или поздно рухнут.

Выходя из мечети Аурангзеба, я опять увидел бенгальца, который ждал нас у дверей. На этот раз я внимательно посмотрел на него, и он опустил глаза. Прежде чем обратить внимание Банкса на этот случай, я хотел удостовериться, как поведет себя эта подозрительная личность в дальнейшем, и ничего не сказал.

В чудесном городе Бенаресе насчитывают сотни пагод и мечетей, столько же великолепных дворцов, и бесспорно самый замечательный из них принадлежит королю Нагпура. Мало кто из раджей пренебрегает возможностью посетить священный город, они приезжают туда во время больших религиозных праздников Мела[105].

Я и не рассчитывал посетить все эти сооружения в то короткое время, каким мы располагали, и ограничился визитом в храм Бишешвар, где высится лингам Шивы[106]. Этот бесформенный камень, являющий собой часть тела самого дикого из богов индуистской мифологии, закрывает колодец, стоячая вода которого, как говорят, обладает чудодейственными свойствами. Я увидел также Манкарнику, или священный фонтан, где верующие купаются к большой выгоде брахманов; затем Ман-Мундир — обсерваторию, построенную двести лет тому назад императором Акбаром, все инструменты ее, тяжелые, как мрамор, вырезаны из камня.

Я слышал также об обезьяньем дворце, который туристы обязательно посещают в Бенаресе. Парижанин, естественно, вообразит, что он окажется перед знаменитой клеткой Ботанического сада[107]. Ничего подобного.

Этот дворец-храм — Дурга-Кхунд — расположен немного дальше предместий города. Он датируется IX веком и считается одним из самых древних памятников города. Обезьяны там вовсе не заключены в зарешеченную клетку. Они свободно гуляют по дворам, прыгают с одной стены на другую, карабкаются на верхушки огромных манговых деревьев, громко кричат и ссорятся из-за поджаренных зерен, которые приносят им посетители и до которых они большие охотники. Там, как и везде, брахманы, хранители Дурга-Кхунда получают небольшую мзду, что, очевидно, делает их профессию одной из наиболее прибыльных в Индии.