Линн Шоулз - Последняя тайна

• Название: Последняя тайна
• Автор: Линн Шоулз
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-50787-0

В перуанских Андах во время раскопок найдена хрустальная табличка, покрытая древними письменами. Уже первые попытки их расшифровки дают повод предположить, что находка скрывает тайны, от которых зависит судьба людей на планете. Но расшифровать текст полностью ученым не удается — экспедиция гибнет, а плита с записями загадочным образом исчезает. Аналогичную табличку находят на раскопках в Нью-Мексико, но и она исчезает, не открыв людям свои секреты. Коттен Стоун, американская журналистка, расследует исчезновения посланий из прошлого. В процессе поисков она выясняет, что всего таких хрустальных скрижалей было двенадцать и они не что иное, как инструкции, врученные Богом духовным лидерам древних цивилизаций, чтобы помочь им пережить глобальные катаклизмы. Тем временем земной шар охватывает эпидемия самоубийств. Ватикан утверждает, что все жертвы одержимы демонами по наущению дьявола, а мир стоит на пороге величайшей из катастроф…

Мистический триллер «Последняя тайна» продолжает серию книг о приключениях Коттен Стоун.

---

Темпест и Бенни лежали в темноте и тяжело дышали.

— Скоты, — произнесла Темпест и коснулась горла, куда упиралось острие ножа. — Черт.

Она включила лампу у кровати. Кончики пальцев были влажными и алыми.

Бенни взглянул на нее.

— Господи, Темпест, он же тебя ранил!

Он сел и придвинулся к ней.

— Дай-ка я взгляну, — попросил он, вытирая кровь уголком простыни.

— Да ничего страшного. Просто царапина.

Бенни внимательно осмотрел порез.

— Давай-ка промоем. — Он подполз к тумбочке и взял очки. — Думаешь, это как-то связано со Стоун и «Газетт»? — спросил он, ведя Темпест в ванную.

— Вряд ли ради снимков они пошли бы на такие крайности. Вооруженное вторжение, грабеж, угрозы. Не стоит того, чтобы провести всю жизнь в тюрьме. — Она включила верхний свет и стала рассматривать порез в зеркале.

Бенни намочил полотенце и осторожно вытер кровь.

— Но кто-то без этих снимков просто жить не может, — продолжала Темпест, вздрагивая — порез щипало от мыла.

Бенни промыл рану водой и досуха промокнул кожу.

— Даже шрама не останется.

Она шлепнула его по круглой голой ягодице.

— Спасибо, малыш.

Темпест обернулась полотенцем и прошествовала в спальню. Она удостоверилась, что дверь заперта, и закрыла ее на цепочку.

— Сразу надо было так сделать.

— Вообще, когда я устраивался на работу, я не подписывался на такие штуки, — сказал Бенни, стоя у кровати и расправляя простыни. — Может, позвонить в полицию?

— Не будь тряпкой. Разве ты не понял, что все это значит? Мы попали в центр заварушки. Это же первоклассный материал. — Она взглянула на сумку для камеры. — Правда, загвоздка в том, что они забрали у нас карту памяти.

— Ну, не совсем, — сказал Бенни.

Темпест встала прямо перед ним.

— В смысле?

Бенни улыбнулся и стянул с нее полотенце.

— В смысле, пока ты принимала душ, я подключился к рабочему серверу и загрузил на него все снимки.

Темпест посмотрела на юношу, и обольстительная улыбка скользнула по ее губам. Она провела пальцами сначала по его груди, затем по животу и опустилась на колени между его ног.

— Тогда ты заслужил хорошее вознаграждение.

Записка Чонси

Коттен скинула туфли и села на гостиничную кровать, а Уайетт опустился на стул напротив нее. Рядом с ним на маленьком столике стояло ведерко со льдом, два пластиковых стаканчика и две банки колы. Перед тем как постучать в дверь Коттен, Уайетт задержался у автоматов по продаже напитков и льда. Он смотрел, как Коттен скручивает свои каштановые волосы и закалывает их. Он подумал, что она чем-то похожа на Лею. Такая же миниатюрная, и даже когда старается быть сильной и уверенной в себе, в ней просвечивает наивность.

Лея.

Воспоминание о невесте заставило его тихо простонать. Несмотря на химиотерапию и все сопутствующие ей мучения, лимфома одержала верх. Уайетт не знал, сможет ли забыть о ней и избавиться от боли.

— О чем ты так серьезно задумался?

Уайетт заморгал:

— Ты напоминаешь мне одну бывшую знакомую.

— Правда? Надеюсь, она была прекрасна и неотразима?

— Сказать по правде, очень.

Коттен сняла покрывало с изножья кровати и набросила его на плечи.

— Как так получается, что днем в пустыне жарко, а ночью холодно? Я, конечно, знаю научное объяснение, но в моей бедной голове это не укладывается.

Уайетт бросил лед в стаканчик и открыл банки с диетической колой.

— Сейчас бы чаю или чего-нибудь покрепче…

— Ничего лучше у нас нет, — сказал он, наливая колу в стаканчик и протягивая ей. Даже ее руки напоминали ему руки Леи — маленькие, с тонкими длинными пальцами, — правда, без обручального кольца.

— Спасибо. Хотя холодные напитки я предпочитаю с алкоголем.

— Я люблю «Столичную». А ты? — поинтересовался он.

— «Абсолют».

— А я было решил, что такая девушка, как ты, должна пить белый «Зинфандель».

Коттен рассмеялась:

— Ты не первый, кто во мне ошибается.

Уайетт налил себе «Ред булл» и сделал глоток.

— Впрочем, я пью все, кроме джина, — уточнил он.

— Однажды крепко перебрал и до сих пор раскаиваешься?

— Если честно, ни разу даже не пробовал.

— А почему тогда не пьешь?

— Долгая история, — ответил он, давая понять, что не хочет больше вопросов о джине. Перелистывать эти мрачные страницы не было смысла.

Уайетт поднял стакан:

— Выпьем.

— За день, в который все пошло псу под хвост. — Коттен наклонилась и коснулась своим стаканчиком стаканчика Уайетта.

— Ну, не то чтобы все.

— Тебе легко говорить. У меня нет сюжета, нет фотографий — я возвращаюсь с пустыми руками. А самое паршивое — я знаю, что появится на первой странице «Национального курьера». Моя физиономия, где я по-идиотски таращусь, испугавшись вспышки. Знаешь, какой будет заголовок? «Опять взялась за старое?» Темпест Стар будет использовать мое имя, чтобы завлечь читателей.

— Коттен, но ведь это просто дурацкая бульварная газета. Никто не верит в то, что печатают в этой макулатуре. Они ведь только для развлечения.

Коттен встала.

— Да, но она заполонит магазинные тележки и прикроватные тумбочки. Пожалуй, класть ее на кофейные столики несолидно, но все равно — ее будут покупать и читать. Стар хочет извлечь максимум выгоды. У нее есть фотографии — черт, ты же их сам видел. Она напряжет фантазию и представит дело так, словно я пытаюсь сфальсифицировать новую историю, как это было с «костью творения». У Стар есть документальные материалы. А я что скажу шефу? Вернулась с пустыми руками, а вот Стар…

— Постой. Мы возвращаемся в Форт-Лодердейл завтра. У тебя будет куча времени в самолете, чтобы что-нибудь придумать. Ты же профессионал. Просто опиши, как все было — что мы там делали, что ты видела.

— Да ничего мы не видели. Мы опоздали. А эту заразу Стар я упоминать не могу: она конкурентка. У нее на руках все козыри, и теперь она выдумает невесть что, потому что и понятия не имеет, что именно видела. — Она посмотрела на Уайетта. — А ты понимаешь?

— Не совсем. Может, объяснишь?

Коттен снова села на кровать. Уайетт подумал, что у нее нервы на пределе. Плечи поникли, лицо покрылось легким румянцем.

— Гапсбурги нашли табличку. В этом я уверена, — начала она. — В том круглом святилище я чувствовала их присутствие и слышала их голоса. Я знаю, они там были. — Она глотнула колу. — На снимках, которые ты видел, Ричард Гапсбург отдавал табличку… летающим светлячкам.

— Светлячкам?

— Тот светящийся шар на снимке… Впервые я видела их в Перу. Томас, я думаю, что эти светлячки на самом деле демоны. Они унесли табличку из палатки Эдельмана. А сегодня вечером забрали вторую табличку из рук Ричарда Гапсбурга.

«Демоны», — подумал Уайетт. Несмотря на разговор с Папой, было трудно это переварить. Басни про чертей придумали священники, чтобы манипулировать паствой. Вот и все. А то, что он видел на снимках, — всего лишь некий природный феномен — шаровая молния, болотный газ, оптическая иллюзия… Проклятье! Черт, во что он вляпался?

— Томас, я должна узнать, что написано на этих табличках. И не для репортажа, а просто потому что мне надо это знать. Ты говорил, что слышал от Папы: второе очищение не за горами, вот почему надо поспешить и найти эту табличку. Я знаю, что в послании идет речь обо мне, потому что я — это я. И что я буду руководить этим вторым очищением — Армагеддоном. Ну и как я смогу это сделать, если не знаю полного текста послания? — Коттен наклонилась и закрыла лицо руками. — Господи, как же мне это надоело! Ну почему все обязательно надо писать шифрами? — Она посмотрела на потолок. — Если уж Богу надо, чтобы я что-то сделала, почему Он не может просто сказать? От Него ведь не убудет, если Он по-простому объяснит, в чем суть.

Уайетт бросил на нее сочувственный взгляд. Он понимал, как ей плохо. Но чем тут поможешь?

— Извини, — вздохнула она. — Просто я никогда не могла понять, почему выбрали именно меня. Фурмиил Фурмиилом, но Бог мог найти кандидатуру и получше. Может, подсознательно я уверена, что если буду ныть или ничего не пойму, то Бог сообразит, что выбрал не того, и оставит меня в покое. — Она уставилась на пол и потерла лоб. — Не понимаю.

Уайетт поставил стакан и, наклонившись вперед, взял ее за руку.

— Вместе разберемся. В конце концов, тебя выбрали из-за твоего происхождения, а меня — из-за моего.

Коттен вскинула голову.

— У меня родословная, конечно, не такого калибра, как у тебя, Коттен, но один из моих предков — если быть точным, прапрапрадед — имел прямое отношение к одной из хрустальных табличек, той самой, которая считается последней. Его звали Чонси Уайетт, и он был членом древнего тайного общества под названием «Омбрес дес фантомес» — по-французски это значит «Тени призраков».