Михаил Лямин - Четыре года в шинелях

• Название: Четыре года в шинелях
• Автор: Михаил Лямин
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Лямин Михаил Андреевич Четыре года в шинелях

Лямин Михаил Андреевич

Четыре года в шинелях

{1}Так помечены ссылки на примечания. Примечания в конце текста

Аннотация издательства: Автор настоящей повести - бывший воин, народный писатель Удмуртской республики Михаил Андреевич Лямин. В минувшей Отечественной войне от начала и до конца ее он служил в 357 ордена Суворова 2 степени стрелковой дивизии, сформированной осенью 1941 года на удмуртской земле. За боевые заслуги Михаил Лямин награжден орденами Отечественной войны 2 степени, Красной Звезды и медалями, за трудовые заслуги - орденом "Знак Почета". Будучи участником великих сражений, в короткие минуты затишья между боями он писал о мужестве своих земляков. Написанные по горячим следам событий его очерки печатались в газетах, а в дальнейшем вышли в сборниках, которые и легли в основу данного повествования. Не претендуя на широкие обобщения, писатель нарисовал правдивую картину ратного подвига советского народа, в который внесли свою лепту и сыны Удмуртии. Перед глазами читателя проходят десятки героев. Они совершали подлинные легендарные подвиги. Тысячи из них - свидетелей и участников подвигов - и ныне здравствуют. Авторизованный перевод повести с удмуртского сделал ветеран 357 ордена Суворова 2 степени стрелковой дивизии писатель Алексей Иванович Никитин. В книгу входят фронтовые зарисовки художников бывших воинов дивизии Сергея Павловича Викторова и Леонида Петровича Мяготина. Учитывая многочисленные просьбы организаций и читателей, издательство "Удмуртия" выпускает книгу вторым изданием.

Содержание

Слово о 357 стрелковой. И.Х. Баграмян

Презревшие смерть

Рождение дивизии

По дороге на фронт

Боевая страда

Суровые испытания

Великолукский удар

Перед новыми походами

У стен древнего города

Реванш за Сычевку

Красные флаги

Если враг не сдается

Ворота в Белоруссию

Под Новосокольниками

Широким маневром

В полоцких лесах

На прибалтийской земле

Жаркое лето

Наконец-то Балтика

Последняя зима

О 357 ордена Суворова 2 степени стрелковой дивизии

Слово о 357 стрелковой

Немало славных боевых подвигов совершила 357 ордена Суворова 2 степени стрелковая дивизия, сформированная на удмуртской земле суровой осенью 1941 года. Трудящиеся Советской Удмуртии снарядили и благословили ее на смертный бой с фашистскими захватчиками, и она с честью оправдала доверие своего народа. Боевые знамена дивизии и ее полков, украшенные орденами, овеяны немеркнущей славой.

Свой первый вклад в дело победы над фашистскими захватчиками воины дивизии внесли в калининских лесах и на Смоленщине. А в ожесточенном штурме неприступных вражеских позиций под древним городом Великие Луки дивизия обрела воинскую зрелость.

Много ратных подвигов совершила дивизия в боях на белорусской земле. И поныне жители Лепельского района помнят ее воинов, не щадивших своих жизней, чтобы вызволить из концлагеря обреченных на уничтожение.

При освобождении Литвы и Латвии 357 входила в 1 Прибалтийский фронт, которым мне довелось командовать. Я не раз отмечал мужество и стойкость воинов этой дивизии.

Напомню только один боевой эпизод, случившийся в августе 1944 года в районе литовского города Биржая. Контратакующему противнику удалось окружить вырвавшуюся вперед 357, но дивизия проявила несгибаемую стойкость, успешно отбила атаки врага, нанесла ему серьезный урон, провела обманный маневр и вышла с победой.

В небольшой статье, к сожалению, не перескажешь обо всех бессмертных подвигах дивизии,

Четыре года в серых шинелях двигались по дорогам Великой Отечественной войны солдаты прославленной 357 стрелковой. Не все дошли до победного конца, но память о погибших свято берегут живые. Ветеран дивизии писатель-боец Михаил Лямин написал книгу "Четыре года в шинелях" - памятник тем, кто сражался за нашу Родину, кто громил врага, не жалея сил, и, самое главное книга показывает массовый подвиг народа, руководимого великой ленинской партией.

Маршал Советского Союза И. БАГРАМЯН.

Посвящается воинам 357 ордена Суворова 2 степени стрелковой дивизии

Презревшие смерть

Рождение дивизии

Прощай, Ижевск! Жарко и душно. Не шелохнувшись, стоят деревья. Безлюдно на Ижевском пруду. Отполированной кажется водная гладь, растянувшаяся на многие километры. Осиротел славный и красивый уголок нашего города, где совсем недавно раздавались песни и смех, шумели лодочные моторы.

Притих и весь город. На улицах суровые, задумчивые лица. Женщины сменили модные платья на строгие рабочие костюмы. И все куда-то торопятся. Всем некогда.

Город как бы сжался, напружинился в ожидании неведомого. Ощетинился неприступностью заводских труб.

Они, несмотря ни на что, дымят и дымят, как бы глубоко дышат. Много труб. Многих заводов рабочего Ижевска.

Не наступили перемены только в скверах с газонами не политых, но все еще красивых цветов. Там, как всегда, бабушки с внучатами. Скакалочки-выручалочки. Баю-баюшки. И только изредка нестерпимое:

- Господи, неужели наши оставили Ригу?..

Все это я вижу и слышу каждый день, направляясь из дома в райвоенкомат, где меня определили в первый же день войны членом мобилизационной комиссии.

Ежедневно идет отправка эшелонов. Прощальные песни, гармошки, оркестры.

Слез не хотелось замечать. Их старались сдерживать. Когда к горлу подступал комок - человек беспричинно улыбался. "Ну, ничего, ничего. Перемелется - мука будет". И тут же: "Крутится, вертится шар голубой...".

А на другой день опять военкомат. Встреча новых партий мобилизованных. Беседы, напутствия. Читки сводок Совинформбюро.

Я проводил на фронт многих своих товарищей из республиканского издательства, редакций газет и Союза писателей. Успел получить несколько писем с адресами полевых почт. Друзья уже воюют. Молодцы!

Так проходит день за днем в нетерпеливом ожидании, в беспокойных снах, в страстном желании поскорее попасть на фронт.

Проходят эшелоны с ранеными. С пожилыми мастеровыми, женщинами и детьми. И все на восток, на восток. А на запад - эшелоны солдат, составы с орудиями и танками.

Каждый день не раз я слышу по радио песню "Священная война". И каждый раз спрашиваю: когда же я?

В один из дней второй половины августа военком встретил меня необычно оживленно.

- Читай!

Я впился в строчки машинописного текста. Это был приказ Верховного Главнокомандующего о формировании в Удмуртской республике новой, 357 стрелковой дивизии.

- Здорово! - невольно вырвалось у меня.

- Вот туда и получай направление.

- Спасибо, товарищ военком.

- Тебе спасибо, помог нам. А теперь пора. Формируется очередная, удмуртская. Если бы разрешили, махнул и я.

Странное чувство охватило меня в тот день и особенно в тот последний вечер прощания с родным городом, когда мы с женой вышли побродить перед разлукой. Не раз и не два уезжал я из Ижевска, но никогда так не волновался. Перед глазами проплыло прошлое.

Сиротское детство. Река Ува. Крестьянский дом. Помощь матери в сенокос и жатву. Ночное. Посиделки и рождественские гадания девушек. Поршурская школа. Отмена закона божьего. Последний приход недовольного батюшки. А потом - кружки, собрания. Бурная жизнь комсомольской ячейки. Сходки мужиков. Обыкновенная судьба сына удмуртского крестьянина.

Все дала моему поколению Советская власть. После школы - педагогический техникум. После техникума - институт. Служба в армии. Знакомство с Баку и Киевом, с побережьем Черного моря и Москвой. Крестьянский парень стал педагогом-журналистом. Рос вместе со своей родной Удмуртией, со всей страной. Готовился засесть за книгу. И вот все это пытается перечеркнуть жестокий ворог.

Никогда не казался мне Ижевск таким красивым и милым, как в тот августовский вечер. Большой, могучий. Город металлургов и машиностроителей, искусных оружейников и первых мотоциклостроителей России. Город-завод.

Он жил тогда, как и многие другие города, с притушенными огнями. Но в нем еще не было светомаскировки. Просто меньше горело на улицах фонарей. От этого город казался задумчивым и сосредоточенным, О чем ты горюешь, родной мой?

Я хорошо понимал думы своего города, они были моими думами. Неужели враг будет наступать и дальше?

Не хотелось говорить о последних сводках с фронта. Не хотелось мучиться догадками, почему они именно такие - невеселые, тревожные. Не хотелось вспоминать и песню "Если завтра война", которую мы очень легко распевали всего лишь два-три месяца назад.

Душу давила тяжесть необъясненных сомнений, чего-то и кем-то недоговоренного, скрытого. Как это все случилось? Почему так молниеносно враг сумел смять наши пограничные кордоны?

Давно ли были торжественные приемы дипломатов Германии в Кремле. Завтраки, речи, обязательства. А потом запреты таких картин, как "Профессор Мамлок", слова "фашист" в газетах и книгах.