Андрей Лях - Реквием по пилоту

• Название: Реквием по пилоту
• Автор: Андрей Лях
• Издательство: Армада: Альфа-книга
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 5-93556-011-9

Главный герой романа Андрея Ляха — Эрлен Терра-Эттин — довольно необычный человек. Его отец — инопланетянин, а воспитатель — человек-робот. По профессии Эрлен — пилот, и ему предстоит участвовать в соревнованиях на звание чемпиона Летной ассоциации. Во время соревнований в Эрлена вселяется дух маршала Кромвеля. Довольно странные получились соревнования…

---

— Это ты приехал. — Инга передернула плечами. — Ну давай, берись, надо же отвезти его куда-то.

Подошел Голубка, чем завершил численный перевес — Эдгарова братия в задумчивости отступила, не проявляя желания ближе познакомиться с талантами друзей Эрлена. Эдгара подхватили. Звонарь сказал: «Ну что же, пообедаем дома», — и вежливо пропустил Эрликона вперед. Набережная опустела, из-под моста вышел рыболов и забросил удочку.

Во вместительном «додже» Звонарь сел рядом с Голубкой, Инга с Эрленом сзади, а еще дальше, ногами под капотом багажника, а головой на полированной крышке бара, лежал Эдгар. Рот его чуть приоткрылся, посиневшие веки опустились, на скуле замерла прозрачная капля.

— И что они от тебя хотели? — спросил Гуго, когда машина тронулась.

— Спросить не успела, — фыркнула Инга. — Был разговор как разговор — что, спрашивается, ты накинулся на человека?

— Ну, извини, — пожал плечами Звонарь. Он покосился назад, потом взглянул на Эрликона в зеркало. Эрлен подумал: «Вот так лицо. То ли кроманьонец, то ли древний римлянин. Ишь, подбородок какой…» Тут его в прямом смысле слова прошиб холодный пот: он вспомнил Скифову папку. Убивалы, звонаревские костоломы… боги святые, да это же Звонарь. В который раз за сегодняшний день по телу разлилась пакостная слабость. Вот уж действительно, кажется, приехали. Крышка. И Кромвель опять куда-то пропал…

А Звонарь тоже, в свою очередь, отметил: «А парень-то красивый», и поинтересовался:

— Инга, ты бы представила меня своему другу.

— Пожалуйста. Вот этого забияку зовут Гуго Сталбридж, и он отнюдь не вышибала-любитель, а директор «Олимпии». А это Эрлен Терра-Эттин, знаменитый пилот и будущий герой Контакта.

В эту минуту уже Звонарь ощутил что-то вроде паралича. Картина ясная — ни обернуться, ни дать знать Голубке уже не успеть, и сейчас этот печальный демон выстрелит ему в спину через сиденье. В краткий миг Звонарь собрал недостающие фрагменты мозаики — то, о чем предпочел забыть в своих инструкциях Пиредра. «Ведь знал, ах, подонок!» Неожиданно представилось лицо Колхии. Оно было грустным.

Эрликон не стрелял. Звонарь сказал:

— Послушайте, Терра-Эттин. Пистолет, я полагаю, у вас с собой.

— Да.

— "Бульдог-44".

— Да.

Гуго кивнул. Инга сняла очки и посмотрела на Эрлена широко открытыми глазами.

— Я вам предлагаю на сегодняшний день заключить перемирие. Ни вы, ни я за оружие не беремся. Я приглашаю вас к себе на обед. Договорились?

— Договорились, — согласился Эрликон.

В том месте, где набережная пересекает бульвар Трианон, проходит рубеж неприкосновенного исторического центра и начинается район хайвеев и гостиниц. Здесь на повороте, возле гнутых пилонов отеля «Хайре» с греческой кухней, дорога переходит в мост, а мост — в многоуровневую эстакаду, которая тут же делится надвое. Пока Голубка преодолевал все эти сложности, Звонаря посвятили в суть той волнующей интриги, что загадочное тело, сопровождающее их в пути, не что иное, как чемпион мира. Кстати, и Эдгар замычал, завозился и перевалился на бок. Он открыл глаза, с некоторым усилием огляделся и, при поддержке Эрлена, съехал с бара на сиденье.

— Надеюсь, все в порядке? — спросил Звонарь. Баженов осторожно пошевелил нижней челюстью, придерживая ее рукой, и ответил туманно:

— Камыш шумел, деревья гнулись… домой без челюстей вернулись. Можно задать вопрос?

На Эрликона он пока не смотрел.

— Да, конечно.

— Это уже все? Программа, так сказать, исчерпана? Я в том смысле, что нельзя ли остановить такси?

— В общем-то все, — успокоил его Гуго, — но мы хотели просить вас присоединиться к нашему скромному обеду.

— Благодарю вас, что-то не хочется, нет, знаете ли, аппетита, — вежливо отказался Эдгар. — Будьте так добры, высадите меня вон там на углу.

Голубка притормозил, и Баженов полез через Эрлена к выходу. Звонарь косо глянул на него вбок с оценкой во взгляде, и чемпион, начавший разбираться в выражении глаз гангстера, пробормотал: «Спасибо, я сам…»

— Эрликон, друг мой, — сказал он, уже стоя на тротуаре. — Я больше не имею к тебе никаких претензий и признаю твои аргументы доказательными… и весьма убедительными. Летай как хочешь, желаю тебе удачи.

Он, кажется, намеревался сказать еще что-то, но прервал свое саркастическое раскаяние, захлопнул дверцу и нетвердой походкой зашагал прочь.

— Я хотел пригласить его, — сказал Гуго. — Что это вы с ним не поделили, если не секрет?

— Он считает, что я летаю… Словом, применяю в воздухе запрещенные приемы.

— И что же, в самом деле применяете?

— Ну… — Эрлен сбился на неопределенное баритоновое мычание. — Случается всяко…

— Понятно.

— По-моему, — заметила Инга, — он решил, что вы одна компания.

Звонарь хмыкнул и с досадой помотал головой:

— Да что ж такое — все сегодня нескладно.

Известные «Пять комнат», куда направлялась столь поразившая Эдгара компания, еще накануне имели вид совершенной берлоги, что, к сожалению, происходило довольно часто. Постоянной прислуги Звонарь не держал, и уборка квартиры производилась от случая к случаю — раньше этим занималась в основном Инга, когда, вернувшись из очередной поездки, закатывала рукава спортивного костюма и выгребала мусор, бутылки, всевозможный хлам, после чего неизменно пыталась внести в стиль и убранство какие-нибудь новинки сообразно последним воззрениям. Колхия без затруднений мыла окна и пол и довольно ревностно следила за чистотой белья, но зато достижения из области пылесосной техники, кухонной индустрии и интерьера вообще оставляли ее равнодушной. Частые приезды и отъезды Ленки также мало способствовали созданию уюта. Домовитость фольклорной звезды странным образом просыпалась на природе, в чьем-нибудь заброшенном бунгало или просто хибаре, куда их порой заносило со Звонарем, — тут ее изобретательность в оформлении стола, икебане и вообще всего того, что именуется «гнездом», достигала художественных высот. В целом же разбойничье жилье представляло собой не поддающееся перу смешение стилей, дичайший разнобой со значительным — увы! — уклоном к свалке.

Изредка в «Комнатах» кое-какой порядок наводили телохранители — из простого человеческого чувства чистоты; бывало, что и кто-то из дежурных наркологов реанимационной бригады, доставлявшей бесчувственного директора в его апартаменты, звонил в контору, и пиредровские секретари присылали на дом специальную команду.

Разительным контрастом по отношению ко всему остальному, то пустынному, то одолеваемому вещевым хаосом пространству служили два объекта фантастического, идеального порядка: оружейный шкаф и стол с личными бумагами, где лежали нотные записи, из коих еще ни разу не пропала ни одна, и всевозможные деловые заметки, тщательно рассортированные и помеченные номерами в круглых рамках.

Берлога берлогой, однако сегодня рано поутру, готовясь к возвращению Колхии, Гуго осмотрелся вокруг новыми глазами и распорядился весь хлев ликвидировать, убрать, вымыть, вычистить, а также завезти продуктов согласно списку. Таким образом, «Пять комнат» неожиданно предстали в удивительном для них благопристойном виде.

Впустив гостей в дом — хотя, собственно, гостем-то был один Эрликон, Звонарь отправил Ингу на кухню заняться закусками и салатом, но перед этим на ее долю выпала весьма ответственная миссия.

— Одну минутку, — сказал Гуго, войдя из коридора в комнату. — Во избежание возможных недоразумений, Инга, забери у нас оружие и положи на шкаф. По праву гостеприимства — у меня первого.

Он слегка согнул руки: из-под левого локтя на свет божий глядела здоровенная коричневая рукоять с хитрыми выступами и точеными желобками под каждый из звонаревских пальцев. С гримасой снисходительной великомученицы Инга вытянула наружу могучий восьмизарядный и повернулась к Эрлену. Да, приходилось признать, что новенький Эрленов «рюгер», извлеченный из такой же не очень еще обмявшейся «босоножки», был мелок, стандартен и безлик в сравнении с гуговским монстром. С горестным вздохом водрузив пистолеты на книжные полки, Инга произнесла учительским тоном:

— Я надеюсь, что, когда мы сядем за стол, мне объяснят, что за комедия здесь происходит.

И с тем отбыла к плите и холодильнику.

Комната, в которой Звонарь принимал Эрликона, называлась гостиная. Была еще спальня, кабинет, комната Инги и еще одна, с которой хозяин положительно не знал, что делать, и не меньше двух раз в год решал устроить там библиотеку. Пока что в ней разместился стихийно возникший склад забытых, невесть кем подаренных и просто пришедшихся не ко двору вещей.

Гостиная была, пожалуй, единственным местом в доме, где вкусы Звонаря и Инги пришли в какую-то гармонию. На толстом пушистом ковре (дар Пиредры) стоял длинный стол очень неплохой работы, кресла в романском стиле, у стены — косматый диван и пианино, напротив — стенка с книгами и телевизором, под потолком — дубовые панели с резьбой. Цвет стен, картины и цветы Инга в каждый приезд меняла, в этот раз практически голые белые стены украшала одинокая гравюра, изображавшая забавный шабаш ведьм, обрамленный с четырех сторон темным по смыслу латинским текстом.