Денис Субботин - Огненный дождь

• Название: Огненный дождь
• Автор: Денис Субботин
• Жанр: Фэнтези

---

Старик уходил под скрежет сгибаемых луков и тонкое пение натягиваемых секир…

Он ведь не всё сказал варварам. Не совсем всё. Он – бывший фохт этого села, был уверен – там есть базиликанцы. А шанов – уже нет. Потому что – или базиликанцы, или шаны. Чужаков в своём селе эти собачки не потерпели бы и четверти вигилии. А раз шаны оборонялись, значит, поднялись и все мужчины. Ни один торонтонец не останется в стороне, если обижают его маленького, ласкового щенка… каким когда-то был огромный, лохматый, свирепый шан. Значит, бой был свиреп – потому что в селе почти не было простых земледельцев – охотники, следопыты, всё бывшие егеря, осевшие на земле. Каждый знал, с какой стороны за рогатину взяться, почти у каждого в доме был арбалет, обычно – лёгкий в обращении, мощный и скорострельный тур. Нет, не дались бы его односельчане в руки врагу просто так! И предателей здесь не было. Почему же тогда – тихо?! Ведь дома – целы! И даже медный петушок на крыше собственного дома – своими руками и брёвна переложены, и петушок вырезан. Даже петушок по-прежнему бодро крутится под порывами ветра, указывает, куда сейчас сильнее дует. Сейчас – на Полночный Восход44.

Ромуальд остановился у колодца. Он всегда здесь останавливался, возвращаясь из леса. И всегда навстречу выбегала семья: сначала Клык, огромный серый шан, уже старый, но ещё могучий и как все шаны – свирепый к врагам и преданный семье, его воспитавшей. На нём, уцепившись за длинные грязные космы – младший внук, Нойвилл. Ему всего десять было, а уже можно в егеря отдавать. Следом – внучка, красавица Герта, в свои семнадцать – первая невеста деревни, гордая и своенравная. А уже после выходили сын – Ромуальд Младший с женой и мать семейства, его жена. Ронна… Даже если Ромуальд нанялся куда-то проводником или пошёл на охоту, даже если Герта с Нойвиллом – в соседнем селе Рыжих Камнях… Ронна – всегда дома! И всегда выходила навстречу ему… До сегодняшнего дня!

Подумав немного, старик не стал звать гардар себе на помощь. Сначала – сам посмотрит, что да как. Если и есть базиликанцы в деревне, так и он – не воин. Обычный, по правде сказать – совсем уже старый муж, вернувшийся домой…

Первое, что бросилось в глаза, когда подошёл к ивовому плетню – запущенность двора. Всё вроде бы было на своих местах, а чего-то не хватало… Клыка! Старик шан, заслуженный и всеми местными уважаемый, обычно устраивался в полуденной части двора, под лучами Сола и там грелся целый день, если не было охоты потрясти молодых и дерзких претендентов на титул вожака. Это место за всё лето оставалось единственным, где не скошена была трава. И, кстати, опять же в отличии от всего остального двора, трава там и не выгорала, оставалась зелёной…

И калитка – покосилась. Железная петля – знак богатства рода, ибо железо – дорого, держалось на двух бронзовых гвоздях. Теперь оба далеко вышли из пазов, калитка повисла только на нижней петле… Как будто кто-то входил в раздражении, рванул калитку, а потом – не поправил за собой. Впрочем, Ромуальд Младший – горяч и горазд выказывать характер когда надо и не надо. Но – отходчив, а уж калитку, отцовыми руками сработанную, поправил бы в первую очередь…

Вздохнув, Ромуальд сам поправил – короткими ударами рукояти ножа вбил гвозди. Пусть не так надёжно, как прежде, но повесил. И – вошёл в двор, в который вот уже четверть года не входил. Долгий срок…

-Жена! – громко сказал, медленно шагая к двору. – Я вернулся!

4. Ромуальд и Герта. Деревня Торонтон. 23 день месяца Серпеня.

В родном доме ведома каждая щель, каждый поворот. Прикрыв за собой входную дверь и не затеплив светильника слева от двери, старик тем не менее прекрасно ориентировался и в жилую часть вошёл быстро. И замер у входа, обеими руками вцепившись в посох и моля Господа и Святую Стефанию, чтобы его старые глаза ошибались… В избе почти никого не было. Почти никого… Только на широкой постели – там всегда спали они с Ронной, лежало два обнажённых тела – мужское и женское. Мужское принадлежало чужаку – невысокому, сухощавому и темноволосому… Женское… Вначале старику показалось – то жена его лежит. Такое же пышное тело, золотые длинные волосы, не поседевшие в пять десятков… Но нет. Тело было молодым. Телом девушки… Девушка эта спала на плече у чужака, широко раскинувшись по кровати…

-Герта! – хрипло сказал Ромуальд. – Прикрылась бы хотя б, бесстыдница!

Герта спала крепко, даже не сразу очнулась. Но открыв глаза – увидев перед собой усталого, измазанного деда, вскрикнула в испуге и спешно прикрылась руками. Как же, прикроешь тут весь срам…

-Бесстыдница! – устало повторил старик, усаживаясь на скамью. – Хоть венчалась? Мать с отцом где? Бабка?

-Так ведь… Нету их! – испуганно пролепетала Герта, наконец-то догадавшись укрыться одеялом.

-В Рыжие Камни что ли ушли? – понятливо кивнул Ромуальд. – А Нойвилл где? И Клык? Ты почему до сих пор в постели?!

Тут он увидел наконец, кто лежал и беззастенчиво дрых на его постели. Понял, разумеется, сразу, как увидел… Синеющая даже во тьме наколка базиликанского стратиота на левой ягодице, их знаменитое тавро. И – лорика с перевязью, а на перевязи – короткий базиликанский гладий. Всё – сложено аккуратно на дальнем конце скамьи…

-С врагом?! – взревел старик, замахиваясь посохом. И разбудил, разумеется, стратиота…

Тот сел резко, немедленно, по-солдатски просыпаясь. И – проснувшись, немедленно раззявил свой поганый рот:

-Эй, старик, чего разоряешься? Пшёл в хлев!

Герта его дёргала за плечо, что-то горячо шептала в ухо – он не слышал или не хотел её словам внимать. За что и поплатился… Вся горячая кровь, что бурлила по сю пору в жилах старого егеря, выплеснулась в один – короткий и мощный удар по голове. Рука слегка дрогнула, попал не в висок – в темечко. Впрочем, базиликанцу хватило. Даже не пикнул, валясь на подушки и заливая свежие наволочки – жена вышивала – кровью.

-Жаль, не убил! – сплюнул Ромуальд. – Мозги не вывалились. А впрочем – язык…

Дальше его ждало куда большее разочарование. И потрясение… Герта, обнажённая вскочив с кровати, бросилась на бездыханное тело и дико закричала. Большинство её слов перебивались слезами, но крик стоял такой – на всю улицу поди слышно. Потом слёзы кончились, остался только вой. Зато понятный…

-Фома!.. Фома, любимый! Очнись!

-Стерва, кого славишь?! – взорвался Ромуальд. – Встань перед дедом, когда он с тобой говорит!

Герта встала… Разъярённая, раскрасневшаяся от слёз и крика… Базиликанцы таких мегерами зовут.

-Ну, встала! Встала, что с того!.. Ты – счастлив, дед?! Счастлив теперь?! Фома – мёртв, тебе лучше от этого? Кому-то лучше?! Он хоть добр был ко мне. И к брату!

-Где все остальные? – оглушительной пощёчиной прерывая её крики, спросил Ромуальд.

-Мертвы! – всхлипнула девка с пола. – Базиликанцы два месяца назад пришли, сразу грабить стали. Шанов перебили… Клыка последним взяли!

-Клык, бедный Клык… - горько прошептал старик. – Говори дальше! Ну!!!

-Ну, девок всех ссильничали, баб что покрасивее. Но они ещё добрые были. Куда лучше, чем соседи наши дорогие!

-Какие соседи? – не понял поначалу Ромуальд. – Это Торстона, что ли?

-При чём тут твой собутыльник! – совсем обнаглела Герта. – Рыжекаменские! Они вместе с базиликанцами пришли, вместе грабили… Только базиликанцы лишь мужиков, что за оружие схватился, убили, да собак. Ну, нас насиловали… А эти… Насиловали и убивали. Старух и стариков – сразу. Твоего Торстона кверху ногами подвесили, да так и оставили до вечера. Мамку базиликанцы отбили, а бабку – изнасиловали да убили. Отца – сразу, стрелой… Я их там, за церковью похоронила. Там – всех наших похоронили. Скопом. Сотню могил не выкопали бы всё равно, а ночью лисы повадились, да волки на околице выли…

-Так значит… - глухо сказал Ромуальд. – Хоть Нойвилл – жив?

-Жив! – всхлипнула Герта. – Я его собой выкупила, а Фома меня у своего декана в кости выиграл. С тех пор так и живём…

-И много вас таких… живёт? – скривил губы дед.

-Ну… почитай все бабы, что живы остались! – Герта, похоже, успокоилась, всхлипывать перестала. Только голову базиликанца на коленях держала, словно свой срам пыталась ей прикрыть…

-Сколько это – все? – спросил Ромуальд. – У нас – село большое!

-Полсотни, наверное! – Герта даже задумалась, посчитала в уме. – Некоторых рыжекаменские увели с собой… Мать – тоже. Здесь только те остались, кто базиликанцам приглянулся. Некоторые полуденники и с двумя живут…

-А базиликанцы – в селе? – удивился дед. – Я их не видел!

-Они там, на полуденной половине! – махнула рукой девка. – Их двадцать, да ещё десяток рыжекаменских здесь обретается. Но они чаще на охоте, дичью воинов снабжают. А те все за прудом живут. Там дома им побогаче кажутся!