Теодор Рошак - Киномания

• Название: Киномания
• Автор: Теодор Рошак
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-14654-7

Студент Лос-анджелесского института киноведения, а впоследствии видный кинокритик Джонатан Гейтс становится одержим легендарным режиссером-экспрессионистом Максом Каслом, который снял несколько скандальных шедевров в 1920-е гг. в Германии и череду фильмов ужасов уже в Голливуде, прежде чем исчезнуть без вести в 1941 г. Фильмы Касла производят странное, гипнотическое воздействие, порождают ощущение буквально осязаемого зла. И тайна их оказывается сопряжена с одной из самых загадочных страниц истории Средневековья…

---

Клер оторвалась от письма — на ее лице застыло выражение боли вперемешку с отвращением.

— Я всегда подозревала, что Слоун идиот. А ведь он владеет киносокровищами, которые стоят миллионы. Черт знает что!

Дальше письмо гласило:

Я, конечно же, слышал, будто вы никогда не смотрите то, что собираете. Неужели это правда? Безнадежный обыватель! Но и при всем при том вы должны видеть это с точки зрения знатока искусств. На этих полосках ленты есть картины, и они для некоторых из нас дороже любых денег. По этой причине о «Красной императрице» не может быть и речи.

Искренне ваш

Джош

За этим шло письмо от Слоуна, датированное 21 февраля 1946 года.

Дорогой Айра,

Неудивительно, что вас называют Шейлоком целлулоидного рынка. Хорошо, я отдам «Марокко», хотя, Бог видит, мне невыносимо жаль расставаться с этим изысканно лесбийским воплощением Марлен{111}. Ни в одном кино не было столько откровенности и вкуса одновременно. Думаю, этого для вас более чем достаточно. Хотя, может быть, и нет. На этот случай позвольте мне подсластить предложение. Я могу вас познакомить с еще одним владельцем фильмов Дитрих. Мне наверняка известно, что у Курта Манголда из Торонто есть по меньшей мере три ее фильма, один из которых — «Красная императрица». И я знаю: он готов поменять их на то, что ему нужно. Вот вам одна верная подсказка. Курт недавно страстно влюбился (кинематографически говоря) в Луизу Брукс{112}. А кроме того, у меня есть еще одна вещица, которая может послужить соблазнительной наживкой, — фильм под названием «Иуда Йедерман»[18] в постановке Макса Касла (урожденного фон Кастелла). Слышали когда-нибудь о таком? Подозреваю, что нет. Я его тщетно ищу во всех каталогах с тех пор, как он попался мне в руки в начале года. Вот уж в самом деле таинственный фильм. Но есть вероятность (всего лишь вероятность), что именно в этом фильме состоялся немецкий дебют сладострастной Луизы.

Как я им обзавелся? Потерпите немного, я похвастаюсь. В последний год я поддерживал выгоднейшую культурную связь с Военным министерством. Я дал согласие покупать любой невостребованный фильм (без просмотра и независимо от состояния) из тех, что армия США забирает в качестве трофеев на оккупированной немецкой территории. Для этих благородных культурных целей я официально известен как Киноархив американских университетов со штаб-квартирой в Чикагском университете, где когда-нибудь осядет моя коллекция. Все во благо общества и высокой науки — вы не согласны? (Пожертвования с благодарностью принимаются и вычитаются из налогооблагаемой базы.) На настоящий момент я благодаря любезности американской армии за сущие гроши приобрел около шестидесяти фильмов и разрозненных частей в основном из разбомбленных кинотеатров или военных передвижек. (Догадайтесь, чего там было больше всего. Мультиков Диснея!) А еще у меня в руках оказались пять-шесть копий маленькой пропагандистской страшилки под названием «Jud Süss»[19] {113} Готов поменяться.

Фильм Касла, как мне стало известно, был найден (как это ни странно) в заброшенном католическом сиротском приюте неподалеку от Дессау, куда он был помещен на хранение одним из продюсеров студии «УФА», опасавшимся, что его уничтожат нацисты. (Работы Касла явно стояли в очередь на ликвидацию.) Откровенно говоря, этот фильм — кот в мешке. Сам я его не видел и, по всей вероятности, не буду смотреть. Нет у меня вкуса к немецкому немому кино. В любом случае я не намереваюсь извлекать эти доисторические целлулоидные пленки на свет божий. Я готов поменять их (как есть), и чем скорее, тем лучше.

О Касле мне мало что известно. Возможно, вы с ним сталкивались в его поздние и более туманные голливудские годы. Когда-то у меня был его фильм этого периода — «Состряпанное обвинение»; он делал его для «Рипаблик». Дрянь жуткая, к тому же его уничтожили. Но говорят, что ранние его работы имеют некоторую художественную ценность. Вот только где их найдешь. Вы, конечно же, знаете о его «Мученике» — вот уж не повезло картине. Кстати, отсюда ниточка и тянется к Луизе. Я нашел кое-какую древнюю рекламу, гласящую, что Мария Магдалина в «Мученике» — это ее вторая работа с Каслом. За пять лет до этого, когда Касл еще работал на «УФА», она снялась в еще одном его опусе по библейским мотивам — на экраны он так и не попал. Вполне возможно, что это и есть тот самый фильм, снятый, кажется, в 1925 году. Что бы о нем ни говорить, но он в полном виде, пять катушек, тридцать пять миллиметров, художественный. Расскажите об этом Курту, и тот наверняка клюнет.

Если честно, старый дружище Айра, будь я обычным собирателем с научным уклоном, я бы хранил этот фильм как сокровище. Но поскольку я человек безнадежно сентиментальный, то мне необходим «Волшебник». А потому я готов присоединить фильм Касла к «Марокко» просто как довесок к сделке, который поможет вам раздобыть «Императрицу». Договорились?

Вечно надеющийся

Джош

За этим следовало письмо на немецком, датированное июнем 1935 года. Оно было написано на бланке Universum Film Aktien Gesellschaft — «УФА», когда-то знаменитой студии, с которой начиналась немецкая кинопромышленность и которая была захвачена нацистами вскоре после написания этого письма. Под ним стояла подпись некоей Tea фон Пёльциг, названной одним из руководителей студии. В нижней части листа был сделан приближенный перевод — его карандашные линии почти стерлись. Вероятно, он предназначался для Слоуна или Голдштейна. Там, где текст совсем не читался, помогали крепкие познания Клер в немецком. Письмо гласило:

Дорогая сестра Ирена,

Нам стало известно, что в скором времени следует ожидать визита на «УФА» нашего неутомимого рейхминистра культуры. Следствием этого посещения, конечно же, станет значительное сокращение фондов нашей фильмотеки. Как добропорядочные немцы мы, безусловно, будем приветствовать эту меру по наведению экономии и дармовой урок арийской эстетической теории, который, несомненно, будет ей сопутствовать.

Чтобы не тратить зря драгоценного времени рейхсминистерства, посылаю вам подборку фильмов — иначе они наверняка привлекут к себе неоправданно пристальное критическое внимание, ценой которого станет добрый костерок во дворе. Вы найдете здесь несколько ранних работ нашего дорогого Макса. Пока от меня не поступит других указаний, прошу вас следовать инструкциям, изложенным в моем предыдущем письме относительно хранения этих лент.

Сердечно ваша

Tea.

Самый старый документ среди этих бумаг представлял собой служебную записку — и снова на бланке «УФА». Датирована она была 14 мая 1924 года и подписана все той же Tea фон Пёлциг, на сей раз обозначенной как «помощник режиссера». И опять внизу сильно помятого листа был приписан перевод, гласивший:

Дж. М. Б.

от Т. В. П.

Бесполезно. «Иуду Йедермана» не выпустят в прокат. С прошлой осени три встречи в комитете по цензуре — и никакого проку. Они упорствуют в своем мнении, что фильм неприличен, но при этом не могут (или не хотят) указать, что же нужно изъять. После «Симона волхва»{114} репутация Макса, кажется, накладывает неизгладимый отпечаток на все, что он делает. Я рекомендую попридержать «Иуду» по меньшей мере на год. А тем временем попробуем выпустить его в Штатах, может быть, задействуем наши связи в «Юниверсал».

Бедняга Макс! Если только он уже не принял решения, то эта новость положит конец всем его колебаниям. Нет пророка в своем отечестве…

Клер сложила письма аккуратной стопкой в углу стола. Наконец мы дошли до рукописи. И здесь перед нами возникло непреодолимое препятствие. Клер достаточно владела французским, чтобы прочесть написанное, но чем сильнее она вглядывалась в поблекшие, плотно исписанные листы бумаги, тем неразборчивее становился текст. Частично вымаранные фразы, слова, вставленные от руки поверх машинописи, множество ошибок, комментарии на полях скорописью — все это делало рукопись практически нечитаемой.

— Кажется, это интервью. Интервью с Каслом, — сказала Клер. Это, пожалуй, и все, что ей удалось понять, пролистав первые несколько страниц, — Множество фраз на корявом немецком. Видимо, цитаты. Но чтобы все это разобрать, нужно бог знает сколько времени.

Перелистывая помятые и поблекшие страницы, она натолкнулась на сложенный конверт, тоже весь исписанный. На нем была швейцарская марка и штемпель от августа 1939 года. Обратный адрес, теснившийся в одном из углов, можно было разобрать лишь с трудом: «МК, Sturmwaisen, Zurich». Клер долго вглядывалась в буквы.

— «МК» — это Макс Касл, да? Но что такое Sturmwaisen? — спросила она так, будто я мог это знать, — Какой-то штурм. Waisen… это что-то вроде бродяжки, сироты. — Перевод ничего нам не дал. Она пожала плечами и продолжила. На конверте размашистым немецким почерком был написан адрес: Женевьеве Жубер, Париж, журнал «CinéArt». — Вот так раз, — вырвалось у Клер. Это имя было ей знакомо, — Я ее знала. Шапочно. Но пару раз мы встречались. В Париже после войны. Она околачивалась в Синематеке. Ее статьи были в нескольких выпусках. Мне она нравилась. Устоявшиеся вкусы. Масса здравого смысла. Может быть, это ее работа. Она, случалось, брала интервью. В основном у режиссеров. У меня есть ее замечательная беседа с Франжю{115}… до того, как он стал знаменитостью.