Валидуда Анатольевич - "На задворках галактики"

• Название: "На задворках галактики"
• Автор: Валидуда Анатольевич
• Жанр: Боевая фантастика

Преследование звездолёта чужаков приводит охотников в малоизученную спираль галактики. Вот он финиш погони, казалось бы, добыча в руках и развязка близка. Но всё только начинается. Планета, что считается погибшей века назад в галактической войне, таит в себе не мало тайн. Темискира – мир, на который претендовали несколько звёздных держав, мир, ставший домом колонистам и беженцам. Там, в затерянном мире, выживший осколок человечества все эти века ведёт борьбу за существование. На Темискире идёт очередная война, грозящая перерасти в новую континентальную. И в этом затерянном мире затаилась зловещая тень Врага – старинного врага человечества

---

– Хорошо, – произнёс он. – Скажите, какой сейчас день?

– Вторник.

Он ждал, что доктор Эльбер назовёт число, но шли секунды за секундами, а она всё молчала.

– Вы… вы издеваетесь, доктор?

– Ничуть. Поверьте, Херберт, вам сейчас лишняя информация ни к чему.

– Что значит "лишняя"? Я и сам могу решить, что лишнее, а что нет.

– Вам прописан покой… – Доктор Эльбер бросила взгляд на наручные часики и прежде чем уйти, сказала: – Отдыхайте и набирайтесь сил. Они вам понадобятся.

Цок-цок. Её каблучки уже застучали по кафелю за дверью.

– Доктор Эльбер! – позвал он. – Эльбер!

Она не вернулась. Херберт долго жёг взглядом захлопнутую дверь и, наконец, закрыл глаза.

А в этот момент в комнате этажом выше генерал-лейтенант Острецов отключил видеоэкран и задумчиво побарабанил пальцами по столу.

– И всё-таки, – обратился он к полковнику Безусову, – вы уверены, Алексей Викторович?

– Уверен, Ростислав Сергеевич. Он стабилен.

Говоря это, Безусов, руководивший операцией, душой не кривил. Уже одно то, что пленённый "стиратель", придя в сознание, не превратился в идиота, можно расценивать как крупный успех. Капитана решили временно подержать в информационной изоляции и, вместе с тем, создать видимость его пребывания в велгонском госпитале. А вот когда он окончательно поправится физически, тогда настанет время плотного общения. А пока что все контакты капитана будут ограничены общением с доктором Эльбер Викс, чьё участие призвано до поры поддержать иллюзию, что Уэсс находится среди своих.

На слова Безусова Острецов угукнул и вновь побарабанил пальцами. Полковника он знал давно, вернее – по меркам войны давно. Если точнее – около года. Безусов был в числе первых учеников Семёнова, "охотником" первого выпуска. За год дорос с майора до чистых просветов и пошёл по стезе контрразведки, став начальником Светлоярского Управления. По роду деятельности Безусов плотно соприкасался с жандармами и ГБ и, что весьма важно, умудрялся находить с ними общий язык.

Пленение "стирателя" явилось, в общем-то, побочным достижением давней операции по разработке велгонского внедренца в Генштаб. К операции Острецова подключили недавно и теперь ему приходилось впопыхах вникать во все тонкости. Безусов с его группой был тоже подключён не так давно, его задачей было прикрытие внедренца. С задачей полковник справился и даже смог живьём захватить "стирателя". За всю войну это первый случай пленения столь специфического диверсанта. Безусова и его бойцов ждали награды. И возможно генерал Хромов вручать их будет лично.

Поначалу Острецов даже не поверил материалам. "Стирателя" живьём – это надо постараться! Это скорее из разряда невероятной случайности. Однако – вот он, лежит в палате под надёжной охраной, жив, относительно здоров и никаких признаков "оплыва" мозга. А ведь этот капитан Уэсс не зелёный в своём деле. Троих бойцов вырубил и таки успел во внедренца две пули всадить. Бойцы Безусова теперь в этом же госпитале с переломами и огнестрелами, а одного пришлось срочно в соседнее крыло доставить, где с прошлого года установлены УБРы – универсальные блоки регенерации, снятые с корабля инопланетников. К счастью, внедренца успели откачать, подполковник Кашталинский оказался квартероном без всяких сверхспособностей. И подполковнику Кашталинскому очень хотелось жить. Он изъявил желание сотрудничать, как только очнулся на операционном столе.

Устранение внедренца было просчитано загодя. В успешном наступлении войск Вежецкого и Аю-Северского фронтов немалую роль сыграла переданная через него дезинформация. Кашталинского ждал скорый арест и, по-видимому, открытый судебный процесс, так как дальнейшая игра с ним потеряла смысл. По ту сторону фронта поняли, что внедренец или работает под колпаком или начал вести двойную игру. О потере доверия к Кашталинскому стало ясно по ряду косвенных признаков и было решено негласно обеспечить ему прикрытие на случай попытки ликвидации. Что ж, решение оказалось своевременным.

Теперь подполковник сотрудничает совершенно добровольно. Одно только не срослось – используемый в качестве курьера между ним и связником подполковник Брыльнёв успел покончить с собой. Вышиб себе мозги дома после ужина. Следов помощника в самоубийстве не найдено.

Ну а Кашталинский официально мёртв, на завтра назначены его похороны. Некролог с сообщением об его убийстве вышел в "Столичном вестнике" на следующее после покушения утро.

По поводу дальнейшего использования капитана Уэсса Острецову предстояло немало поломать голову. По грубому действовать ему претило, он решил сделать ставку на деликатное обхождение и постепенное склонение к сотрудничеству. Ну а если всё же не выгорит, если пленный окажется излишне упёртым, что ж, придётся с ним распрощаться.

"Да, далеко шагнула наша медицина", – думал Острецов об Уэссе. Пожалуй, без переданных по распоряжению Краснова баз данных с "Реликта", блокировать кодировку капитана не удалось бы. Повезло, что его вырубили, прежде чем он понял, что обречён. Повезло, что вовремя успели доставить в госпиталь, где прямо на операционном столе во время извлечения пуль пришлось делать ментоскопирование глубоко спящему под наркозом пленному. Благо с ментоскопом работал сам завлаб профессор медицины генерал-майор Любиев. Профессору, имевшему большой опыт снятия данных с отсечённых голов "стирателей", а также опыт ментоскопирования живых, но обыкновенных пленных, удалось блокировать программу самоликвидации.

"Ну что же, – размышлял Острецов, – посмотрим, как оно дальше выйдет".

– Кто оперировал Уэсса? – спросил он.

– Доктор Викс, – ответил Безусов.

– Лично Эльбер? Замечательно просто. Надо, чтоб капитан узнал об этом. Начнём игру на чувстве естественной благодарности. И пожалуй, пусть Эльбер попробует с ним подружиться. Общение с соотечественницей пойдёт ему только на пользу.

– Как бы он потом не обвинил её в предательстве.

– Обвинит. Ну и что? Для Эльбер – он предатель. Пособник врагов её народа и предатель расы. Вольный или невольный предатель – это другой вопрос.

Покидая комнату, Острецов сказал напоследок:

– Если Уэсс догадается о своём положении раньше положенного и выкинет какую-нибудь глупость, дайте мне знать в любое время.

– Не думаю, Ростислав Сергеевич, что он догадается. К нему даже санитары приставлены из велгонцев… Из наших, – поспешил уточнить полковник, хотя на самом деле этого не требовалось.

– Надеюсь, – улыбнулся Острецов и вышел в коридор, оставив Безусова гадать, к чему относилось это "надеюсь".

Покидая госпиталь Главразведупра, генерал-лейтенант переключился на невесёлые мысли об Южном материке. Новостей от Оракула и Мирошникова по прежнему не было, а островитяне до сих пор копошатся на раскопках. И уже садясь в машину, подумал, что пора встретиться с Красновым, его как раз сегодня вызвал к себе Хромов. И лучше поспешить, потому как сколько Краснов пробудет у начальника ГРУ не знает, наверное, и он сам. Тем более, что Пётр Викторович в последнее время стал почти затворником в своём бункере, да и сам Острецов всё реже бывает в столице. То о чём он хотел поговорить, доверять телефону не принято, да и не стоит. Такие вопросы обсуждаются с глазу на глаз.

Чёрный легковой ирбис с военными номерами свернул на улицу Замостянскую. И практически сразу полковник Семёнов ощутил контраст с оставленными позади улочками и проспектами. Ощутил, как любят говорить здесь в столице, "всем своим копчиком". До сегодняшнего дня смысл выражения вызывал у него лишь скупую усмешку, но теперь фраза поразительно точно передавала впечатления от поездки по этой "замечательной" улице – казалось, колёса того и гляди разбегутся или вот-вот отвалится подвеска. Сидевший за рулём майор Мосцевой наблюдал за яркими впечатлениями полковника не скрывая улыбки.

– Сразу видно, что вы не светлоярец, – сказал он, сбрасывая скорость.

Кочевник отдарился натянутой улыбкой. Весёлый нрав майора он оценил при знакомстве с ним в Управлении, когда Мосцевой загадочно пообещал незабываемую поездку и обрушил на него поток свежих анекдотов. К анекдотам Семёнов был всегда равнодушен, но в изложении майора они звучали как-то по-особому.

– Замостянская – своего рода один из символов города, – сообщил майор тоном экскурсовода. – У нас эту улицу гордо называют "осколком светлоярской старины". Есть, однако, и другие названия, весьма точные, но увы, не из тех, что можно напечатать в путеводителе.

– Охотно вам верю, – пробурчал Кочевник, рассматривая местные виды.

Улица являла собой колоритное сочетание полуторавековых домов со свежеобновлёнными фасадами и проклинаемой всеми водителями дороги. Вместо выдержанного по всем гостам асфальта или бетона, дорогу покрывала брусчатка из плотно подогнанных, гладко обтёсанных камней. И всё бы ничего, если бы по проезжей части не ездили тяжёлые грузовики и бронетехника. Как раз сейчас мимо проходила колонна гусеничных БМП "Кирасир", направляясь с завода на железнодорожную станцию для погрузки. Понятное дело, что вследствие подобного вандализма, когда многотонные машины долбят траками камни, никого не удивляло, что в брусчатке часто возникали прорехи, из-за чего автотранспорт попадал колёсами в выбоины. И количество их постепенно накапливалось. До тех пор, пока дорожные службы в очередной раз не заделают их новыми камнями.