Бентли Литтл - Откровение

• Название: Откровение
• Автор: Бентли Литтл
• Издательство: АСТ
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-011171-1

Странное что-то происходит в маленьком городке, затерянном в аризонской глуши...

Исчез - точно в воздухе растворился - местный священник, и кровью написаны на церковных стенах древние, страшные, кощунственные слова...

Безумная старуха ждет ребенка, и Бог - один Бог! - знает, каким должно родиться это дитя...

Снова и снова находят в полях истерзанные, искромсанные трупы животных.

Снова и снова мечет гром и пламя с амвона неистовый, невесть откуда пришедший проповедник, пророчествующий о днях Искупления...

Читайте роман `ужасов`, самим Стивеном Кингом названный книгой, `которая действительно пугает и от которой невозможно оторваться!`

---

Джим улыбнулся, услышав официальный тон юного помощника, подражающего телевизионному Джеку Уэббу.

- Как дела?

- О, это вы, шериф! - Пит на секунду расслабился, но тут же взял себя в руки. - Что-то случилось?

- Нет. Просто не спал и решил позвонить, узнать, что происходит.

- На самом деле, ничего особенного. - Юный полисмен помолчал, потом добавил: - Пришло одно сообщение. Я подумал, вам может быть интересно, я положил на ваш стол. В Фениксе осквернены две церкви - так же, как у нас, все в кровище, надписи и все такое.

- Правда? - изумленно поднял брови Джим.

- Да. Я подумал, может, тот, кто все это сотворил у нас, теперь перебрался в Феникс, поэтому положил депешу вам на стол. Подумал, вы захотите взглянуть.

- Безусловно. Спасибо, Пит. - В завершение разговора Джим задал юному помощнику ряд дежурных вопросов, содержание которых и последовательность он знал наизусть, но в ответы не вникал. Значит, то же самое начало происходить в Фениксе. Таким образом, дело становится реальным кандидатом на компетенцию штата. Идентичные преступления в двух населенных пунктах различной юрисдикции автоматически переходит в расследование людей из управления штата. От того, что появится какая-то помощь, что можно будет переложить часть ответственности на другие плечи, Джим почувствовал себя значительно лучше. Но одновременно возникло чувство вины за то, что готов бросить свое расследование, что не хочет следовать своему ходу мыслей, не действует на основании того, что считает реальными фактами или истиной, стоящей за этими фактами. Можно сказать, в каком-то смысле он предает Дона. Получается, что мальчишка погиб бесполезно. Напрасно.

Любая смерть - бесполезна, урезонивал он себя. Любая смерть - напрасна.

Но он хочет отпихнуть все это от себя, оправдаться, не приложить максимум усилий для того, чтобы докопаться до истинных причин, породивших все это.

Дону было бы за него стыдно.

Он трус.

- У вас все, шериф? - тревожно спросил Пит, очевидно, обеспокоенный долгим молчанием на линии.

О да! Конечно. Будь здоров. Увидимся утром. - Положив трубку, Джим уставился взглядом в чернеющее за окном пятно здания на противоположной стороне улицы. Показалось, что слышится шум реки, хотя река находится на другом краю города. Ну что ж, допустим, Дон Уилсон не одобрил бы его действий. Точнее - бездействия. Он даже не был знаком с этим мальчишкой. Видел его один раз в жизни, и еще раз разговаривал по телефону. Разве он ему чем-то обязан?

Прежде чем вернуться в постель, Джим прошелся по дому, заглянул в спальни Джастина и Сюзен - убедиться, что все в порядке. Потом осторожно забрался под одеяло, устроился под боком у Аннет и некоторое время полежал, глядя в потолок - прислушиваясь. Размышляя.

Наконец он заснул.

Ему снились кошмары.

16

Отец Дональд Эндрюс снял с плиты небольшой заварочный чайник и налил в свою керамическую кружку свежезаваренный "Эрл Грей". Старая пластинка Эррола Гарнера, которая крутилась на стереопроигрывателе в гостиной, внезапно запнулась, издавая одни и те же три ноты. Пришлось встать и переместиться в другую комнату. Подняв запыленную крышку проигрывателя, священник придавил указательным пальцем звукосниматель, игла благополучно преодолела заезженную дорожку, и Эррол Гарнер получил возможность продолжить свой "Полдень Эльфа". Отец Дональд вернулся на кухню к своему чаю.

Когда епископ отдал распоряжение возглавить приход в Рэндолле до возвращения отца Селвэя или появления нового назначенного священника, Эндрюс с радостью ухватился за это предложение. Для сравнительно молодого человека, который до сей поры только помогал другим священникам, возможность возглавить целый приход, пусть даже на короткое время, - большая удача. Он с благодарностью принял и предложение епископа остановиться в доме Селвэя. Дом принадлежал церкви, следовательно, он мог жить в нем даром, экономя на квартирной плате.

Но он прожил здесь уже четыре дня, и, честно сказать, дом ему не понравился. Отец Селвэй исчез, всю его семью обнаружили убитыми - одного этого было достаточно, чтобы по ночам начали приходить неприятные мысли о смерти. Но и помимо этого, похоже, с домом творилось что-то неладное. Дом испускал - как это любили говорить в шестидесятые? - дурные флюиды.

Это был недружелюбный дом.

Эндрюс взял чашку, перешел с ней в гостиную и, прежде чем устроиться в кресле, немного увеличил громкость проигрывателя, надеясь тем самым заглушить едва слышимые ночные скрипы и потрескивания, испускаемые старым домом. Его преподобие был человеком не робкого десятка, но вступил он в лоно церкви именно потому, что знал, понимал, что такие материи, как добро и зло, - не расплывчатые понятия, выдуманные философами и религиозными мыслителями, а вполне конкретные реальности, можно сказать - факты жизни.

И этот дом был недобрым.

Эндрюс считал себя восприимчивым к "ауре", к ощущениям, к "флюидам". Может, он зря психует по мелочам. Возможно. Но он всегда мог сказать, что по отношению к одним местам и людям у него возникают плохие ощущения, а по отношению к другим - хорошие. Будучи еще студентом колледжа, он путешествовал по Германии и однажды не смог войти в один ресторан. В путеводителе этот ресторан был помечен как популярное среди туристов место, но волна тошноты, страха и отвращения, окатившая его на подходе, оказалась настолько сильной, что он не смог заставить себя войти в здание. Позже он прочитал, что в этом здании были убиты сотни цыган во время первой волны насилия перед началом Второй мировой войны.

Ощущение в доме отца Селвэя было не таким сильным, как перед рестораном, но довольно похожим.

Эндрюс неловко поерзал в кресле. В гостиной был единственный источник света - торшер между креслом и диваном. Вдруг ему показалось, что в комнате, где и без того царил полумрак, резко потемнело. Нет, надо перестать думать о таких вещах. Лучше сосредоточиться на чем-нибудь ином - например, на воскресной службе. Эндрюс взял с маленького столика орехового дерева Библию в черном переплете и открыл на заложенной ранее главе из книги Иова. Краем глаза он заметил какое-то движение и поднял голову. В кухне по-прежнему горел свет, там он ничего не увидел, но в коридоре царил полный мрак. По всему дому свет тоже был выключен.

Из глубины коридора послышались странные легкие шаркающие звуки.

Эндрюс импульсивно вскочил, расплескав чай на страницы лежащей на коленях Библии. И без того тонкая и просвечивающая бумага стала просто прозрачной, из-под текста проступили буквы нескольких страниц, превратив его в нечитаемую черную массу.

Черная масса.

Прекрати, прикрикнул он на себя. Ты взрослый человек, а не ребенок, боящийся темноты. Ты священник, представитель духовенства, человек, за которым - вся сила Церкви и Господа.

Но почему так напряглись мышцы? Почему он так пристально всматривается в темноту коридора, словно хочет увидеть признаки какого-то движения? Почему он так напрягает слух, пытаясь различить инородные звуки за ритмичным кадансом фортепьяно Эррола Гарнера?

Эндрюс закрыл Библию, сложил руки на гладкой черной поверхности, прикрыл глаза и начал молиться.

- Отче наш... - Губы беззвучно шевелились, выговаривая знакомые слова.

Пластинка закончилась. Откуда-то из глубины дома послышался звук разрываемой бумаги. Звук был очень отчетливым во внезапно наступившей тишине.

Взрослый или не взрослый, священник или не священник, но он испытал сильное желание убежать. Инстинкт требовал немедленно распахнуть входную дверь, выскочить на улицу, прыгнуть в свою машину, стоящую у тротуара, и провести остаток ночи в хорошем, чистом, современном отеле с ярко освещенными комнатами и холлами, полными народу. Инстинкт его обычно не подводил.

Многие годы он не испытывал такого страха.

Поэтому он решил остаться.

Эндрюс слегка потянул за цепочку на шее и нащупал золотой крестик. Прикрыв глаза, он вновь начал читать молитву. Последние слова - "и избавь нас от лукавого" - он произнес вслух.

Потом открыл глаза и принюхался. В комнате пахло чем-то горелым. Паленой плотью?

Нет, этого не может быть. Он преувеличивает, пугая сам себя. Это просто игра возбужденного воображения. Он не в состоянии мыслить логически, рационально.

Но горелым действительно пахнет.

Что это? Сера? Угли? Адская геенна огненная?

Нет. Ничего. Это просто игра воображения.

Сработала пожарная сигнализация.

Эндрюс выпрыгнул из кресла как подброшенный. Громкий, пронзительный визг, прорезавший тишину как бритва, который не мог бы заглушить и самый громкий звук.

Теперь он уже не думал о флюидах и странных ночных шорохах. Возникло нечто реальное - огонь. Забыв о страхе, Эндрюс выскочил в коридор и, нащупав выключатель, включил свет. Ужасный, тошнотворный запах становился все сильнее. В помещении поплыли сгущающиеся коричневатые клубы дыма, напоминающие смог.