Януш Зайдель - Предел

• Название: Предел
• Автор: Януш Зайдель
• Издательство: Орбита
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1989
• ISBN: 5-85210-001-3

Арголанд – страна из мира фантастики. Однако жизнь ее обитателей, мастерски изображенная польским писателем Янушем Зайделем, настолько понятна нам, что роман воспринимается как реалистическое произведение. Научные и технические познания в Арголанде доведены до совершенства. Вместе с тем у автора возникает тревога за судьбу «общества потребления», где мало остается место обыкновенным человеческим чувствам, поиску духовной гармонии.

---

sf_social Януш Анджей Зайдель Предел

Арголанд – страна из мира фантастики. Однако жизнь ее обитателей, мастерски изображенная польским писателем Янушем Зайделем, настолько понятна нам, что роман воспринимается как реалистическое произведение. Научные и технические познания в Арголанде доведены до совершенства. Вместе с тем у автора возникает тревога за судьбу «общества потребления», где мало остается место обыкновенным человеческим чувствам, поиску духовной гармонии.

1979-1980 ru pl Евгений Павлович Вайсброт Skomoroh [email protected] any2fb2.php class rev 1.55 2005/02/15 20:25:23 2011-10-22 http://lib.luksian.com/ 8e8859854aa6ba83afaa1fb64074cfd3 2.1

1.0 - 2005-05-28 - Преобразовал из HTML - Skomoroh

2.0 - 2011-10-22 - Вычитал, дополнил *-info - Grumbler_eburg

2.1 - 2011-10-22 - Исправил жанр - Grumbler_eburg

Орбита Москва 1989 5-85210-001-3

Януш А. Зайдель Предел

Еще не поздно

Лучший мир искать…

Альфред Теннисон

Над водой висел прозрачный туман – тонкая вуаль, придающая мягкость очертаниям города, который отсюда казался узкой серой лентой, изрезанной поверху фантастическими зубчиками и выгнутой вдоль границы воды и неба.

Лодка слабо покачивалась на небольших волнах, мерно бьющих о борт. Ритм колебаний и плеск воды действовали расслабляюще.

«Люди слишком многого требуют от жизни, – размышлял Снеер, растянувшись на носу лодки. – Почти все в поте лица и, как правило, безрезультатно пытаются добиться того, что в принципе можно получить проще и легче. Ищут счастья и удовлетворения, не пытаясь вначале понять, что же вообще-то означают сии слова… Я, например, чувствую себя почти счастливым, когда вот так лежу на волнах, подставив грудь лучам солнца… и действительно чувствую уходящее время. Ритм волн создает иллюзию, будто единственное движение в окружающем пространстве – это движение времени, чистого, рафинированного времени, не замутненного ничем, кроме плеска волн о борт. Если можешь позволить себе не считать ударов волн и убегающих минут, если течение времени не повергает тебя в панику – ты действительно счастлив».

Он приоткрыл глаза и, не поворачивая головы, повел взглядом по озеру. Похоже, лишь немногие из миллионов обитателей Арголанда разделяли его взгляд на проблему счастья. В поле зрения Снеера покачивалось всего несколько парусников и две моторки, лениво дрейфующих с заглушенными двигателями. Остальные ловцы счастья толкутся, не вылезая за пределы рваной серой полоски, отделяющей темную голубизну озера Тибиган от светлой голубизны безоблачного неба над западным горизонтом.

«Как все-таки хорошо, когда человек может не считать уходящих минут», – подумал Снеер.

Когда всем хватает питания, одежды, жилища и даже увеселений – время само по себе становится ценностью и уже не образует только лишь подвижный фон жизни, второй план, безвозвратно убегающий за окном мчащегося поезда. Время – основной элемент действительности, неотъемлемое составляющее бытия. И однако люди словно не замечают этого, не могут оценить значения и значимости времени. Живут все еще по древней максиме: «Время – деньги». «Деньги» стали пустым звуком, умерли в процессе общественных преобразований, а бездумный, примитивный подход к проблеме времени продолжает бытовать во всеобщем сознании. Почему? Вероятно, потому, – отметил себе Снеер, – что подавляющее большинство людей – по сути дела, бездумные и примитивные существа. Ибо неужели так уж трудно заметить очевидную истину, которую он, Снеер, уразумел уже давным-давно, еще будучи студентом: время – это просто-напросто жизнь. А жизнь – конечный отрезок времени, подаренный тебе, словно чистый листок, который можно закрасить либо испачкать, смять и выкинуть в мусорную корзинку. Если время – это жизнь, то жизнь для отдельного человека – ценность столь большая и уникальная, что глупо пересчитывать ее на какие бы то ни было другие материальные блага…

Ну, а коли эти понятия – время и жизнь – связаны столь неразрывно, что в масштабах одной человеческой жизни означают абсолютно одно и то же, следовательно, «свободное время» и есть «свободная жизнь».

Свободное время – это то время, которым мы можем распоряжаться по собственному усмотрению. Самым большим богатством человека является то время, которое остается от жизни за вычетом часов, заполненных выполнением обязанностей перед обществом и неизбежными заботами по обеспечению себе возможности материального существования.

Стало быть, идеалом свободы следует считать ситуацию, при которой человек распоряжается всем своим временем. Снеер последовательно приближался к этому идеалу: обязанностями перед обществом он не был обременен в силу существующей в Арголанде обстановки. Его разряд не обеспечивал, да и не требовал от него обязательной работы, собственные же склонности и талант позволяли свести до минимума суету, связанную с добыванием средств, необходимых для приятного препровождения свободного времени, то есть, иначе говоря, свободной жизни.

Для него не было зазорным считать, что в этом мире ему везет больше и живет он значительно комфортабельней, нежели другие обладатели того же разряда – основная конечная цель общественной системы, в которой ему довелось родиться и существовать, выражалась словами: «максимум удобств и свободы при минимуме усилий и обязанностей».

Снеер считал, что он лишь на шаг… ну, может, на два опережает развитие общественной ситуации, несколько обогнав среднестатистического «четверяка», двигающегося – правда, медленнее – но в том же направлении. А ведь, как известно, история возвышает людей, опережающих свое время, даже если их и не признают современники.

Боковой порыв ветра сильнее качнул лодку. Снеер, лежа навзничь, непроизвольно раскинул руки, чтобы не очутиться в холодной воде озера. Рука натолкнулась на разогретое солнцем тело девушки, о которой он почти забыл, занимаясь своими размышлениями.

В принципе эта девица была излишним реквизитом на яхте. Снеер не собирался никого приглашать на сегодняшнюю прогулку. Течение свободного времени иногда хочется воспринимать в одиночестве.

Общества людей, а в особенности девушек, у Снеера было предостаточно – там, на берегу, в кричаще-цветастых джунглях Арголанда, в переполненных барах, на улицах, в гостиничных кабинах…

Снеер просто по привычке махнул рукой, поймав взгляды девушки, следившей за его движениями, когда сегодня в полдень он отваливал от буя в яхт-бассейне.

Он тут же пожалел, но было уже поздно: девушка быстро сунула пляжную сумку в багажную секцию, скользнула с набережной в воду и через несколько секунд вынырнула у борта лодки.

Она была вполне привлекательна – юная, самое большее лет двадцати, с красивым загаром и в меру полными формами, – но Снеер знал достаточно много подобных экземпляров, чтобы воспылать именно сейчас, при виде девицы, в одиночестве прогуливающейся по пристани. К счастью, пассажирка оказалась необременительной. Правда, не дожидаясь приглашения, стянула верхнюю часть костюма, как только лодка вышла за волнолом, – видимо, считая это минимальной платой, причитающейся организатору прогулки, – но потом, загорая на носу яхты, рядом со Снеером, она не затуманила хода его мыслей, разве что привлекательной формой бюста.

Из немногих фраз, которыми они обменялись за несколько часов ленивого покачивания на воде, Снеер узнал, что девушку зовут Грация, что она изучает исторические науки и специализируется на истории этических идей новейшего периода.

Девушка была раза в два моложе его, и ее оригинальные, достаточно смелые суждения на этические темы казались Снееру не соответствующими моменту.

Разговор на другие темы как-то не клеился, и Снеер вновь погрузился в размышления. Наслаждение чистым, ничем не замутненным временем настолько поглотило его, что лишь случайное прикосновение к руке девушки напомнило, что он на яхте не один.

Девушка сочла его прикосновение как нечто вроде приглашения к дальнейшей близости и ответила пожатием руки, однако Снеер игры не продолжил.

– Возвращаемся, – холодно сказал он. – Я немного проголодался.