Джефф Райман - Детский сад

• Название: Детский сад
• Автор: Джефф Райман
• Издательство: Ультра. Культура
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9681-0124-2

Джефф Райман, культовый современный фантаст-утопист, играючи помещает нас в зыбкий мир альтернативного будущего, где власть на планете принадлежит растительному миру. На смену электронике пришла высокоразвитая органическая химия; люди «занимаются» фотосинтезом, учатся под руководством вирусов, размножаются строго по графику… и мало кто доживает до сорока лет. В центре внимания автора — юные человеческие особи и их жизнь в благоустроенном «питомнике». Появление на свет Милены, обладающей иммунитетом к законам органики, заставляет встрепенуться полузомбированных «овощей», которые хотят помочь ей найти безопасное место под солнцем даже ценой собственной жизни…

---

«Мы не принадлежим тебе!» — кричали дети.

Наблюдался грандиозный отток. Рут чувствовала, как он набирает силу, увлекает за собой. Он и ее чуть не вытянул из тела. Она с трудом поднялась с пола и побрела, нелепо расставив руки, как птица с подрезанными крыльями. А потом схватилась за голову, чувствуя, как собственное «я» готово оставить ее в любую минуту и выпрыгнуть наружу. В ужасе завыв, Рут припустила бегом. Смутно чувствовались под ногами какие-то нити и то, как скользят по ним — в обход и сквозь нее — Ангелы, подобием холодного сквозняка.

Ангелы поднимали друг друга. Вместе они взмывали к небесам, как мотыльки или как пылинки в луче прожектора. Милена-Ангел ощущала это с восторгом. Цветы гибнут, но они разбрасывают семена, а семена — это жизнь. Мир словно на глазах расцветал и плодоносил.

И тут на нее что-то набросилось с ревом, обдав единым взрывом воображаемой музыки. Линии завибрировали. Грянув еще громче, музыка подхватила и вскружила Милену, под громовое звучание хора, исполняющего что-то в унисон. Свербили слух острые, как сверла, флейты, сопрано были подобны паровозным свисткам.

Милену как будто пригвоздило к месту. И тут же прорвались воспоминания о запахе ланолина и щербатых зубах, о торчащих из ушей волосах, о мощных и гладких, подобных тугим струнам аккордах плоти и о голосе, сильном и чистом, от которого сладко сводит скулы и комок подкатывает к горлу.

Матрица Ролфы поймала ее и держала в своих объятиях. Она нашла ее, и произошло взаимопроникновение. Матрицы их нервов, их жизней слились воедино. Линии подпрыгивали от импульсов, высвобождая память, обмениваясь узнаванием, взаимным влечением, наполняя их обеих. Они купались друг в друге, отчего статикой потрескивала память; часть Вселенной, созданная силами обоюдного влечения. Любящая стала единым целым с той, которую любила.

«На волю, на волю, на волю!» — взывал дух лежащей на полу плоти.

Ролфа и Милена пустились вверх по Каналам скольжения. Они тихонько гудели голосами ангельских созданий, как поющий в унисон многоголосый хор. Ангелы пели без слов. Они касались струн и сами были струнами. Пели песню и были песней. Музыка была лишь аккомпанементом, легким, как эхо.

Ролфа воображала музыку. Она живописала окончание «Чистилища». То, как подобно дождю падают звезды, обдавая всплесками ее и Милену. Милена в памяти видела дождь и чувствовала, как он омывает ее живительными струями.

«Эвноя», — шепнула Ролфа. Вода, что омывает и воскрешает память обо всем хорошем.

В воображении звучали слова:

Ма perche piene tutte le carte…

Но так как счет положен изначала
Страницам этой кантики второй,
Узда искусства здесь меня сдержала.

Кружась внутри и снаружи песнопения, Милена чувствовала, как их влекут к себе звезды, и чувствовала волшебство гладкого скольжения по каналам Чарли. Она чувствовала Вселенную, ее туго натянутые, как на ткацком станке, нити. На станке, где она сама была челноком.

Вселенная тянула, изнывая желанием охватывать, жаждой сплачивать и удерживать все в совокупности. Линии разнимали небытие, взбивая его в сияющие сгустки энергии, прообраз материи. Энергия и материя были едины, и обе создавались безудержным стремлением; неутолимой жаждой души под названием «созидание».

Земля ушла куда-то вниз, наполовину скрылась за ней Луна. Камни и почва, растения и позвоночные, сами звезды — все незаметно для себя лучилось неброскими волнами гравитации. Звезды и Земля тоже были живыми, одушевленными; можно сказать, мыслили. Их позывные напоминали радиопомехи в прямом эфире — глухой фон немолчных голосов, пытающихся что-то донести до всех.

Мы взросли из них как Жизнь, потому что они ждали от нас этого. Мы были им нужны, чтобы осуществлять за них функцию зрения и осмысленной речи. Все, даже ненависть, произрастало из любви.

Io ritornai da la santissima onda…

Я шел назад, священною волной
Воссоздан так, как жизненная сила
Живит растенья зеленью живой,
Чист и достоин посетить светила.

Где-то позади на полу осталась плоть, что была когда-то Миленой Шибуш. На ее лицо с любовью и трогательным изумлением смотрел Майк Стоун. Его за указательный палец держал Пятачок. Вот, подавшись вперед на шатких ножках, он подошел и тоже робко склонился над ней. Лицо Милены Шибуш было озарено улыбкой, преисполненной чистейшей радости. Дух тоже увидел эту улыбку. Все тело лежащей сияло ярчайшим светом, как будто оно было сделано из полупрозрачного стекла, освещенного изнутри.

Милена думала о всех них — о Майке и Рут, о Люси и Старичке-Музычке, о своих Крошках. Думала она о Троун Маккартни и Роуз Элле. Плоть на полу улыбалась всей своей иссякшей жизни, ее неуемности. Ведь в конце концов она закончилась свободой.

В последний раз сошлись воедино все сущности Милены Шибуш.

«Вот и мой черед», — подумал дух. Как и Консенсус, она представляла собой структуру, вместилище, которому надлежало опустеть.

Милена умерла.

Уединившись в тишине, она разделилась. Все составляющие ее сущности были отпущены на волю: младенец и дитя, сирота в Детском саду, актриса и режиссер, жена и Народная артистка, Милена-Ангел, Милена-онкоген, Милена-носившая-ум-Хэзер и Милена-вспомнившая-Ролфу.

Они поднимались вверх, словно белые страницы написанной речи, брошенной на ветер. Страницы взлетали, как листья, разбрасываясь по своим вечным Сейчас. Эти Сейчас более не сообщались между собой ни во времени, ни в рамках единой сущности. Они выходили за пределы времени, туда, где может быть изложена вся правда целиком. Чтобы высказать всю правду, нужна целая вечность, и лишь усилиями любви она умещается в переплет единого тома. Это и есть Третья Книга, выходящая за пределы слов или скудного воображения. Чтобы покинуть Чистилище, нужна Комедия.

НО ЭТО НЕ КОНЕЦ. Потому что конца не существует.

В Чехословакии по-прежнему была Пасха, и Любящая поднималась по лесистому холму вместе со своими родителями.

Она все еще была одета ангелочком, со звездой и серебристыми крыльями из фольги. Она утомилась, и родители время от времени подхватывали ее за обе руки и поднимали в воздух. И она летела.

Склон сделался более пологим, и стало больше света: Любящую в очередной раз приподняли и опустили как раз на вершине холма, где пушистыми беличьими хвостами стояли устремленные ввысь лиственницы. Она огляделась и завизжала от восторга.

На вершине холма стоял ее дом. А над жарким белым его известняком возвышалась липа, ее lipy. Ребенок, крича от озорной радости, пустился бежать в свое поле — по траве, у которой, казалось, были пальцы и ладони. Трава улыбчиво расступалась. «Tatinka, Maminko!» — смеясь, бежали вслед за ребенком имена-призраки. Отовсюду лился свет, а в воздухе со щебетом кружили птицы. Калитка в сад с утра оставалась открытой.

Эта калитка будет оставаться открытой в любой момент — здесь, сейчас, в Чехословакии или в Англии. Всегда.

Примечания

1

Перевод С. Степанова (здесь и далее примеч. пер.).

2

Данте. «Божественная комедия» (здесь и далее пер. М. Лозинского).

3

Сцена из диалога Мотылька и Армадо, персонажей пьесы (пер. Ю. Корнеева).

4

От англ. «leak» — протекать.

5

Раковина (shell) — эмблема британской нефтяной компании «Шелл».

6

Эдвард Уильям Элгар (1857–1934), английский композитор-симфонист.

7

Rosa mundi (лат.) — роза мира.

8

Следуй своим путем, неважно, что говорят люди (итал.).

9

«Винни-Пух и все-все-все» (пер. Б. Заходера).

10

«Divina Commedia» (итал.) — «Божественная комедия».

11

Хэмпстед-хит (Хэмпстедская пустошь) — парк на севере Лондона, где рощи чередуются с открытыми полянами.

12

«Воццек» — опера австрийского композитора Альбана Берга (1885–1935).

13

Милленаризм — доктрина о предстоящем наступлении тысячелетнего царства Христа на земле.

14

Бидермейер (нем. Biedermeier, букв. — «обыватель») — название стиля в немецком искусстве XIX в., отразившего неприхотливые вкусы бюргерской среды.

15

Перевод В. Топорова.