Олесь Бенюх - Джун и Мервин. Поэма о детях Южных морей

• Название: Джун и Мервин. Поэма о детях Южных морей
• Автор: Олесь Бенюх
• Издательство: Молодая Гвардия
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1980

В основу романа Олеся Бенюха «Джун и Мервин» легли новозеландские впечатления автора. В книге рассказывается о жизни молодежи Новой Зеландии, ее проблемах, мечтах. В основу романа положена трагическая судьба и любовь «белой» девушки из богатой семьи Джун и бедного юноши-маорийца Мервина.

---

Несмотря на поздний час, Таупо сверкал веселыми огнями. Был поздний ноябрь, наступала пора летних предрождественских отпусков. Мервин заглянул в два-три мотеля, которые попались ему при въезде в город, езде висели таблички «Свободных комнат нет». Да он, собственно, и не надеялся, что ему повезет: курортное местечко, сезон каникул. «Не беда, — подумал он. — Есть «холден». Подложить под голову чемодан или просто кулак — чем не постель? Для солдата, повидавшего джунгли Вьетнама?..» Он поставил машину рядом с детским городком и вскоре заснул.

Разбудили Мервина голоса, шум волн, шорох листвы. Было десять часов. Несколько мальчишек пытались раскрутить карусель. Мамы стояли поодаль, наблюдали, тихо переговаривались. Два пожилых рыбака-любителя священнодействовали над спиннингами, блеснами, наживкой. В маленький прогулочный гидроплан грузились седовласые леди и джентльмены. Они были одеты в легкие, ярчайших расцветок бушеты и платья-мини, громко говорили, хохотали.

Мервин подъехал к ресторанчику, где можно было перекусить, не выходя из машины. Проглотив несколько сандвичей и выпив чашку чая, он вернулся на Первое шоссе и вскоре был уже далеко от курортного городка.

Когда «холден» выбирался из каменного лабиринта горных ущелий и был готов ринуться по прямой как стрела дороге через пустыню, Мервин увидел на обочине две маленькие фигурки. Девочки-подростки, согнувшиеся под тяжестью рюкзаков, тянули вверх большие пальцы — голосовали. Он затормозил.

— Спасибо, спасибо! — затараторили девочки, перебивая друг друга.

Глядя на них, повеселел и Мервин.

— Возьмите нас, пожалуйста. Шесть машин проехало. И все мимо!

— Кидайте рюкзаки на заднее сиденье, а сами садитесь рядом со мной. Места хватит, — сказал Мервин. — Куда это вы путешествуете?

— В Палмерстон-Норт, — отвечала та, что сидела рядом с Мервином.

— Вам повезло, — сказал он. — Доедете без пересадки.

— Спасибо. — Девочки переглянулись. — Спасибо!

— Мы едем к моей бабушке, — добавила та, что сидела рядом с Мервином. — У нее недалеко от города ферма.

Долго ехали молча. Потом девочки зашептались.

— Секреты? — спросил Мервин.

— Нет! Кто вы? — повернувшись к нему, в упор спросила та, что сидела рядом. — Учитель?

Мервин промолчал. Он хотел было ответить шуткой, как неожиданно сдавило виски, сдавило невыносимо больно. Он знал эту боль, знал и боялся ее. Так начинается приступ, когда от неосторожного движения или нервного потрясения давал себя знать проклятый осколок в позвоночнике. Мервин съехал на обочину, закрыл глаза. Каждый новый приступ мог оказаться роковым…

Ожидая взрыва боли, он прислонился лбом к стеклу, уронил руки на сиденье. Девочки испуганно притихли, в недоумении переглядывались: «Пьянчужка? Или наркоман?!» Постепенно боль отступила, ровнее становилось дыхание. Минут через двадцать Мервин обернулся к пассажиркам с извиняющейся улыбкой:

— Ничего, ничего… Поехали дальше!

Проезжали Вайору. Здесь Мервин проходил войсковую подготовку, отсюда отправился во Вьетнам. Нет, не всколыхнулось в его душе ни горечи, ни сожаления… Когда же промелькнул поворот к озеру — их озеру, — он засветился такой радостной улыбкой, что девочки с еще большим удивлением стали поглядывать на него.

«А ведь у Джун, — думал Мервин, — тоже может теперь возникнуть такой же вопрос: «Кто ты?» Что я отвечу? Начну взывать к милосердию, к жалости? Нет, никогда! Неужели нет выхода из этого страшного круга? Он должен, он обязательно должен быть! Мы отыщем его вместе с Джун. Только бы мне побыстрее найти ее. Вперед, «холден», вперед!» И тут же услышал плачущий голосок одной из девочек:

— Пожалуйста, не надо так быстро, сэр! Пожалуйста, сэр! Мы боимся!

Мервин в недоумении посмотрел на спидометр. Стрелка показывала сто сорок миль в час. Он тотчас сбросил скорость. Фу-у, на сей раз обошлось…

В Палмерстон-Норт прибыли после ленча. Остановились у здания почтамта, где девочек уже ждали две пожилые, хорошо одетые леди. Девочки горячо благодарили Мервина. Он помахал им на прощанье рукой.

Чем ближе подъезжал Мервин к Веллингтону, тем сильнее становилось его волнение. А что, если окландская телефонистка что-нибудь напутала? Всякое может быть… А вдруг приходит он к Джун, а она говорит: «Мервин, ты жив?! Но от тебя так долго не было ни строчки… Познакомься, это мой жених…» Он вслух рассмеялся — до того невероятной, нелепо невероятной представилась ему подобная ситуация. Не верить Джун — значит не верить самому себе…

Было еще совсем светло, когда Мервин миновал причалы пиктонского парома. Здесь начинался собственно город — надо было решать, что ему предпринять теперь. Еще далеко на подъезде к городу он представлял себе, как остановится в этом районе и продумает каждый свой последующий шаг. Но ничего такого не произошло — на него вдруг нашло какое-то затмение. Он перестал видеть другие машины, пешеходов — видел лишь руль, спидометр и клочок дороги перед радиатором! Еще какой-то шаг, еще один, последний шаг — и он увидит наконец Джун!

Полицейский-регулировщик, стоявший в этот час «пик» на одном из оживленных перекрестков, едва успел отскочить в сторону от машины Мервина и тем спас свою жизнь. Он тут же передал по радиотелефону всем своим коллегам, чтобы они задержали «холден-пикап» с мужчиной-водителем, который только что нарушил все правила движения и может стать причиной катастрофы: «То ли пьян, то ли наркотиков нажрался». Но «холден-пикап», чудом никого не задев, проскочил на предельной скорости малый тоннель перед Карори, свернул влево и исчез на верхней дороге.

Оторвав взгляд от дороги, Мервин поднял голову. Его машина стояла у ворот Джун.

Впервые оказалось, что перебраться в коляску с сиденья машины хлопотно и трудно. Когда же он очутился наконец на земле, им овладела такая слабость, что он какое-то время не мог сдвинуться с места. Разглядывая ворота, деревья за ними, он собрался наконец с силами и поехал в коляске по дорожке в глубь сада.

Все здесь было как прежде: чистота, уют, спокойствие. Шелковистая трава, любовно подстриженные стены кустарника, размашисто вскинувшие ввысь ветви деревья-исполины. Возле беседки над ручьем Мервин остановился. Отсюда был виден дом, освещенный лучами заходящего солнца. Какой живой, какой теплый дом! Мервин взглянул на два больших центральных окна гостиной и вздрогнул: наглухо зашторенные, они были похожи на два страшных бельма. С сильно бьющимся сердцем Мервин торопливо подкатил к центральному входу и увидел на дверях небольшую табличку: «Сдается внаем».

Да, окландская телефонистка сказала правду. Как он раньше не понял, тишина, спокойствие этого сада, этого дома — спокойствие не жизни, а отсутствия жизни…

Да, окландская телефонистка сказала правду. Что же теперь делать? Как найти Джун? Где мадемуазель Дюраль, где Дэнис О'Брайен — где они все?

Откуда было Мервину знать, что сразу же по возвращении в Веллингтон (они вернулись почти одновременно) Шарлотта и Дэнис бросились по следам Джун, которая — увы! — безнадежно затерялась в Окланде. Возле беседки на обратном пути он обернулся — взглянул на дом в последний раз. Золотистые тона заката переплавились в багровые. «Горит!» — невольно вырвалось у Мервина, настолько сильна была иллюзия пожара. «Ну и пусть горит, — тут же подумал он. — Все равно это уже не дом, а пепелище».

Спустя четверть часа Мервин поставил свой «холден» у нортлэндской почты, прямо против жилого дома пожарной команды. Подкатив коляску к телефону-автомату, он быстро разыскал в объемистом справочнике номер Дэниса О'Брайена. Когда после одного-двух гудков в трубке раздался чуть хрипловатый голос Дэниса, Мервин едва не задохнулся от радости. Однако радость тут же сменилась горечью досады. Это был голос Дэниса, но записанный на магнитофонную пленку:

— Здравствуйте! Здравствуйте! Я — Дэнис О'Брайен. Я — Дэнис О'Брайен. Я нахожусь с выставкой своих картин в Европе… Нахожусь с выставкой своих картин в Европе. Возвращаюсь в Веллингтон в канун рождества — двадцать четвертого декабря. Если хотите что-нибудь передать, диктуйте сразу после того, как смолкнет мой голос… смолкнет мой голос.

— Дядя Дэнис! — прокричал в трубку Мервин. — Говорит Мервин! В тот же день, как вернетесь, позвоните мне в Окланд домой или в Ассоциацию ветеранов. Буду очень ждать. Буду очень ждать!

«Я и сам позвоню ему двадцать четвертого», — подумал он и положил трубку. Устало закрыв глаза, посидел с минуту, потом повернулся и въехал в помещение почты.

— Что так поздно трудимся? — крикнул он с порога дурнушке Стелле, сидевшей за конторкой.

Она подняла голову, взглянула на Мервина и просияла.

— Мервин! — радостно воскликнула она. — Мервин!

— Привет, Стелла, — проговорил он так, как если бы они виделись вчера. — Как справляется с реками писем почта Ее Величества?