Дональд Уэстлейк - Разная любовь, разная смерть

• Название: Разная любовь, разная смерть
• Автор: Дональд Уэстлейк
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Детектив
• Год: 1998
• ISBN: 5-227-00117-0

В романах, написанных Д. Уэстлейком под псевдонимом Такер Коу, действует один и тот же герой — бывший сотрудник нью-йоркской полиции Митч Тобин, уволенный за то, что предавался амурным утехам в то время, как его напарник погибал в перестрелке с преступниками. Тяжело пережив последствия своего трагического легкомыслия, он берется частным порядком расследовать преступления, в которых замешаны люди с изломанной судьбой, а подчас и больной психикой.

---

— Она живет в Вашингтоне, — заметил он.

— Ничего страшного.

— И замужем.

— Я буду максимально корректен.

Он неохотно сообщил мне ее имя и адрес. Когда я спросил его, кто мог бы подтвердить их связь, он еще более неохотно дал мне имя владельца мотеля в Чеви-Чейз, близкого друга вышеупомянутой дамы, недавно ставшего также близким другом Хогана.

Записав все данные, я сказал:

— Как я понимаю, именно там вы были в ночь со среды на четверг.

— Правильно.

— И те двое подтвердят, в какое время вы оттуда уехали?

— Если в, этом будет необходимость, — холодно произнес он.

— Может, и не будет, — согласился я. — Миссис Хоган дома?

— Нет, она на собрании. — Он встрепенулся и повернул голову в сторону открытой двери, откуда доносилась камерная музыка. — Моя дочь. Ей пятнадцать. Многие брюзжат, что молодежь слушает плохую музыку, забывая, что молодежь бывает разная. — Впервые со времени нашего прихода он улыбнулся, преисполненный отцовской гордости, и заметил:

— Потрясающе, правда? Сама ведь выбирала музыку. А мне, к сожалению, как говорится, медведь на ухо наступил.

— Спасибо, — поблагодарил я, поднимаясь. — Пока больше вопросов не имею.

— Рад был помочь, — вставая, сказал он. — Надеюсь, вы будете осмотрительны, ведя расспросы в Вашингтоне…

Я пообещал исполнить его просьбу, и мы удалились.

Глава 14

Сидя на заднем сиденье очередного такси, мы пересекли мост Трайборо и, въехав в Куинс, направились на восток. Очередное собеседование было назначено с Джозефом Лайдоном, занимавшимся операциями по купле-продаже недвижимости и проживавшем в высотном доме неподалеку от спуска с Лонг-Айлендского шоссе на Сто восьмую улицу.

По дороге Керриган рассказал мне кое-что про этого Лайдона, сына ныне покойного приятеля Эрни Рембека. Его отец, Ральф Лайдон, вложил полученную в корпорации прибыль в недвижимость, со временем сколотив крупный риэлторский концерн, располагающий собственностью в Куинсе и Бруклине, начиная от роскошных особняков типа того, в котором сейчас проживает Джозеф Лайдон, до жалких лачуг в трущобах вроде Бушвика. Так же, как и Луис Хоган, Джозеф Лайдон поддерживал теперь с Рембеком в основном светские отношения, хотя в его работе и возникали моменты, когда он с удовольствием прибегал к помощи корпорации или предлагал ей свои услуги. Для некоторых своих предприятий корпорация арендовала помещение у фирмы Джозефа Лайдона; были у них и другие общие дела.

Высотный дом, когда мы подъехали к нему ближе, оказался частью городского комплекса, в котором среди ухоженного парка с детскими площадками, словно сложенные друг на друга пачки прямоугольных крекеров, возвышались три многоквартирных дома, где на первом этаже находились ясли, детский садик, подземные гаражи и тут же рядом — супермаркет, церковь и синагога.

Лайдон жил в фешенебельном пентхаусе главного здания. Мы позвонили снизу, наши лица, похоже, тут же появились на мониторе в апартаментах Лайдона. Из металлической решетки слева раздался скрипучий мужской голос, спросивший, кто мы такие. Мы назвали себя, голос ответил, что за нами сейчас спустятся и проводят наверх, и входная дверь с жужжанием открылась, пропустив нас внутрь.

Вскоре я понял, почему нам понадобилось сопровождение из холла: в лифте не было кнопки верхнего этажа. Вместо нее в панели над кнопками находилось отверстие для ключа, который нужно было вставить туда и повернуть, чтобы лифт тронулся.

К нам вышел низенький человек с седеющими волосами, сутулый и робкий, держащий себя по отношению к нам так, будто от наших рекомендаций зависело, удержится он на своей службе или потеряет ее, а еще будто его предупредили, что судить мы будем строго. Он поклонился, препроводил нас в лифт, повернул ключ, сунул его в карман и всю дорогу в напряженном молчании стоял к нам лицом, желая, похоже, сделаться невидимкой, чтобы уж вовсе не причинять нам никакого беспокойства.

Наконец мы доехали до пентхауса. Двери лифта автоматически раздвинулись, и мы попали в изысканно меблированный холл, устланный красным ковром. Сопровождающий провел нас под арку, за которой располагалась просторная продолговатая гостиная с огромными окнами.

Панораму, открывавшуюся оттуда, точнее всего было бы охарактеризовать как объемную. До самого горизонта простирался район Куинс, с котлованом на стройплощадке, где возводился новый небоскреб, с серым шрамом Лонг-Айлендского шоссе посередине и приземистыми домиками на одну-две семьи, сгрудившимися почти стена к стене и заполнявшими все обозримое пространство — и все выглядело как пародия на мечту Фауста. От сознания, что я тоже живу где-то там, хотя так далеко, что отсюда и не видно, я вдруг пришел в замешательство и почувствовал несвойственную мне ранее неловкость. Я торопливо отвернулся от окна и переключил внимание на человека, который всем этим владел.

Джозеф Лайдон, мужчина лет тридцати, невысокий, плотный, шикарно одетый, держал в одной руке высокий стакан с напитком и, что вызвало мое особое раздражение, смотрел на меня насмешливо-снисходительно. У него были толстые пухлые щечки и надутые губки человека, который начал жизнь капризным ребенком и до сих пор не нашел нужным повзрослеть. В его глазах мелькнуло злобное выражение, которое обычно бывает у нашкодивших школьников, за чье озорство наказывают их одноклассников.

— Эрни Рембек рассказал мне про вас, — соизволил он заговорить со мной. — Никогда прежде не видел уволенных полицейских. Это все равно что священник-расстрига, да? С Керриганом он даже не поздоровался и никому из нас не предложил выпить.

Я сел без приглашения, положил ногу на ногу и спросил:

— Когда вы в первый раз видели Риту Касл?

— Так, так, — ухмыльнулся он, — время зря не теряете? Сразу к делу, а?

— У меня не так много времени, чтобы растрачивать его попусту, — парировал я.

— Тогда поехали! — Он уселся напротив меня. — Повторите-ка свой вопрос!

— Когда вы в первый раз видели Риту Касл?

— Дайте подумать… — Лайдон наморщил лоб. — Недели три назад, — ответил он.

Я перевел взгляд на Керригана, а потом снова на Лайдона.

— Три недели назад? А до этого вы не были знакомы?

— Ах, вы имеете в виду первый раз! Я подумал последний! Его оплошность, очевидно, показалась ему забавной, и он рассмеялся.

— Если вы будете меня внимательно слушать, Лайдон, — сказал я, — мы быстрее закончим.

— Вы, разумеется, правы, — согласился он, посерьезнев ровно настолько, чтобы продемонстрировать, что понял меня. Почему-то он меня сразу невзлюбил. — В первый раз я увидел Риту… года полтора назад.

— Где?

— Здесь. Эрни привез ее ко мне в гости.

Я посмотрел на Керригана:

— Он не был на той знаменитой вечеринке у Доннера?

На мой вопрос со смехом ответил сам Лайдон:

— У Фрэнка Доннера? Ходить на те сборища, что он у себя устраивает? Нет уж, спасибо.

— Вас не пригласили или вы просто не пошли?

— Мы с Фрэнком Доннером редко видимся. У нас мало общего.

— Ну а в последний раз? Вы говорили, что видели Риту Касл три недели назад. Где это было?

— У нее дома. Давали шоу, иные из нас вложили деньги, знаете ли, и мы пошли на премьеру, а потом Эрни устроил небольшой закрытый прием у Риты в апартаментах.

— Кто еще там был?

Он пожал плечами:

— Несколько завсегдатаев — Луис Хоган, Фриц Кенн, Джек Харпер, Юстас Кэнфилд. Может быть, еще человека два.

Кенн и Харпер — эти имена, так же как и имя Кэнфилда, адвоката, значились в списке по проверке алиби.

— Вы были с дамами? — спросил я.

— Вы еще спрашиваете? — саркастически рассмеялся Лайдон. — Я же сказал, мы ходили в театр, на премьеру. Это для женушек. Даже Луис притащил свое чудовище.

— Вы женаты, не так ли?

Его улыбка стала жестокой.

— Что, у меня на лбу написано?

— Написано в рапорте, — объяснил я. — Там еще сказано, что ночь на четверг вы провели со своей любовницей. Холостяки обычно не называют подруг любовницами.

— Элементарно, Ватсон! — насмешливо воскликнул он и, обращаясь к Керригану, заметил: — Ты погляди! Эрни нанял настоящего Шерлока Холмса!

— Ваша жена дома? — спросил я.

— Нет, — отрезал он. — Мне неизвестно, где она. Мне никогда это не бывает известно. Если хотите с ней поговорить, я оставлю ей записку. Только не могу ручаться, что она с вами свяжется.

— В этом нет необходимости, — сказал я. — По крайней мере пока. Какого вы были мнения о Рите Касл?

— О Рите? — Он пожал плечами. — Очередная телка. Знала, чего хочет, и другим не мешала. Мы с ней и десятком слов не обменялись.

— Она никогда… не флиртовала с вами? Так, в шутку?

— Никогда, — ответил он. — Может быть, с другими, не знаю, но со мной — никогда.