Тимур Литовченко - Число зверя, или Лейтенант дьявола

• Название: Число зверя, или Лейтенант дьявола
• Автор: Тимур Литовченко
• Жанр: Научная Фантастика

---

4 г. до н.э. ...0 г.

236 г.

560 г.

662...666 г.г.

902 г.

1226 г.

1328...1332 г.г.

1568 г.

1892 г.

1994...1998 г.г.

2234 г.

2558 г.

2260...2664 г.г.

Только ради удобства Мамочка не стала вписывать сюда даты, идущие до Рождества Христова, иначе столбик был бы гораздо более внушительным.

"Но у тебя же нет ни единого доказательства!!!" - завопила во все глотки тьма, раздосадованная собственной неосторожностью, из-за которой Мамочка догадалась о существовании ещё двух последовательностей.

А на часах уже без четверти три ночи... Ничего себе!

Почувствовав огромную усталость, Мамочка зевнула, сладко потянулась и сказала:

- Доказательства будут. Завтра же. Надо только как следует покопаться в книжках, в старушкиных и... может, в библиотеку... в библиотечных...

Но мысли уже путались, а глаза начали слипаться. Положив под подушку "Апокалипсис" и блокнотик с вычислениями, Мамочка поудобнее устроилась в постели, погасила свет и с чувством выполненного долга уснула.

Но в эту ночь ей снился странный и страшный сон. Огромный голый человек с леденящим душу пронзительным взглядом янтарно-жёлтых глаз, похожих на тигриные, с гладко выбритым тяжёлым квадратным подбородком и презрительно поджатыми тонкими губами медленно выплыл из клубящегося серо-чёрного тумана, с грубоватой бесцеремонностью владыки мира наставил на Мамочку палец и спокойно пообещал: "Я тебя насквозь вижу. Ты решила непременно собрать доказательства. Так вот, если посмеешь добыть хоть одно из них, тебя убьют. Запомни это".

День десятый

Библиотечный день

Ночью Мамочка не проснулась ни разу, слишком уж плохо выспалась накануне и слишком устала за прошедший столь необычно день. Но право же, лучше было бы, если б она не спала вовсе! Всё равно ночь не принесла долгожданного отдыха, ибо снился ей всё тот же мутный серо-чёрный туман да его порождение - огромный голый человек... Или наоборот?! Нельзя сказать наверняка. И если сны врут, то врут, увы, слишком натурально.

Туман то успокаивался, почти застывал, лишь слегка подрагивая, то вновь начинал бурлить. Тогда-то из него и выходил тот самый голый человек и заговаривал с Мамочкой.

Правда, не всегда он был голым. Пару раз на его плечах оказывался старинный чёрный бархатный плащ, свисавший до пят, с подкладкой алого шёлка. Когда же он был без плаща, Мамочка поражалась удивительно пропорциональному сложению его тела, выпуклой рельефной мускулатуре и гладкой коже без единого волоска, умащенной какими-то маслами. При первых же признаках приближения этого страшного человека Мамочку охватывало оцепенение, сходное с параличем. Человек выплывал из тумана, заговаривал с ней спокойно, ни разу не повысив голос ни на йоту, исчезал в клубящейся мгле и вновь появлялся. И говорил, говорил...

"Да ты подумай только, глупая, неразумная женщина: во что ты ввязываешься?" - спрашивал он, пристально глядя Мамочке в глаза. - "Это же война, натуральная война. А готова ли ты сражаться? Война всегда была делом мужчин".

- Я читала про амазонок, - едва шевеля омертвевшими губами, шептала во сне Мамочка.

"Амазонки в итоге были побеждены", - холодно возразил человек. - "Но тебе нельзя равняться даже на них. Только погляди на себя в зеркало. Ничего себе Ипполита... Ты даже не Прекрасная Дама, про которую писал Блок, куда уж тебе до амазонок. Пойми, глупая женщина, ничто не мешает мне раздавить тебя. А раздавить кого угодно я могу в два счёта, ты у меня в руках".

На ладони человека как по волшебству появилась крохотная восковая фигурка, в которой Мамочка с ужасом узнала себя. Человек сжал кулак, из него вытекли вязкие струйки растаявшего воска и тут же застыли, вытянувшись в воздухе длинными нитями.

"Вот так", - презрительно бросил он через плечо, вытирая руку о подкладку плаща и исчезая в тумане.

- Но ты же не уничтожил меня до сих пор, - с отчаянно бьющимся сердцем возразила Мамочка, когда человек явился вновь. - В таком случае объясни, почему я ещё жива.

Надменная усмешка искривила тонкие губы, но голос остался по-прежнему ровным и совершенно бесцветным:

"Тебе не откажешь в некоторой сообразительности, женщина. Что ж, буду с тобой предельно откровенен. Я многое мог бы сказать тебе. Например, что пока ты только хочешь ввязаться в бой, но ещё не успела сделать против меня ни единого выпада. Твои вычисления в блокнотике можно считать пустячным упражнением... Так же, как и ответные действия моих подчинённых - маленьким предупреждением тебе".

Мамочка содрогнулась, подумав, что если тучи упырей, клубки змей, огненный лев и некто неизвестный в ногах кровати - всего лишь предупреждения, то каков же истинный ответ...

"Ты отвлекаешься, женщина", - холодно заметил человек. - "Повторяю, я не злопамятен. И согласен считать твои упражнения в блокнотике маленьким недоразумением, уничтожимым с помощью одной-единственной спички. Не думай, что у меня нет сердца. Глупцы клевещут на меня, потому что боятся. А сердце есть, пламенное, трепетное сердце.

И не думай, что мне так уж нравится убивать. Я отнюдь не кровожаден. Наоборот, мне жаль тех, кем приходится жертвовать. Мне жаль даже самых заклятых врагов - а ты, женщина, пока даже не враг. Ты только готовишься стать моим противником. Тогда объясни, почему я должен уничтожать тебя? Я не хочу напрасных жертв.

Или возьмём благородство. У меня много титулов, среди которых - князь мира. А благородно ли убирать с дороги противника, не предупредив его о моих намерениях и возможных последствиях? Тем более, ты женщина, и наносить удар в спину слабому созданию бесчестно вдвойне. Запомни, женщина, в вопросах чести и честолюбия я крайне щепетилен.

Однако я не буду выдвигать ни единого из этих аргументов. Попробую сыграть с тобой в открытую. Поступлю сверхблагородно, сверхснисходительно, сверхоткровенно и скажу самую настоящую правду: да, пока я не могу уничтожить тебя. Пока что ты под защитой".

- Вот видишь, - восторжествовала Мамочка, хотя на её грудь каменной тяжестью давил неописуемый ужас. - Вот видишь, у меня есть защита...

"Пока есть защита", - поправил человек, многозначительно подчеркнув первое слово. Затем на некоторое время нырнул в туман, оставив Мамочку гадать, что же он имел в виду. А снова выйдя к ней, продолжил:

"Однако ты не знаешь, как этой защитой пользоваться, как сохранить её, как из-под неё не выйти. Вообще, ты абсолютно не ведаешь даже, в чём состоит защита.

Знаешь, на кого ты похожа? На слепого воина, которого привели на поле битвы, поставили перед ним переносную броню, неуязвимую для пуль и осколков, в бойницу вложили ружьё, положили палец слепца на курок и сказали: "Жми сюда и стреляй".

Вот ты и есть этот самый слепой воин. Он посылает пули, не зная даже, находят ли они врага или только землю и камни. Он не умеет сражаться иначе, как нажимая на курок. Однако самое для него плохое - полнейшая беззащитность. Да, пока он за укрытием, всё в порядке. Но слепой воин не знает, что это за укрытие и как им пользоваться. У брони есть ремни, её можно надеть на себя и переместиться, сменить позицию, однако слепец понятия не имеет об этих ремнях. Стоит ему сделать шаг в сторону, стоит приподняться над бронёй, даже просто приблизиться к бойнице - и он становится уязвимым для противника. И такого вояку непременно убьют. Но даже в том случае, если он будет смирно сидеть, не делая лишних движений, враги обойдут его с тыла и поразят в спину. Или выкатят против него тяжёлое орудие и первым же выстрелом разнесут в клочья и устойчивую лишь против осколков броню, и его самого, потому что слепец не увидит надвинувшуюся опасность и не сможет сменить позицию.

Так вот, женщина. Согласен признать, что пока ты находишься под защитой. Ты можешь даже сделать один или несколько выстрелов вслепую. Если успеешь. Но учти: я принял все необходимые меры, чтобы помешать тебе. В тылу у тебя уже сидит стрелок. Против тебя выкачено тяжёлое орудие, а лучшие снайперы ждут, когда ты высунешь голову из-за жалкого своего укрытия. Это война, женщина".

Сказав так, человек исчез в тумане и более того - погрузил в его липкие чёрные объятия также несчастную Мамочку.

"Так что, сдаёшься?" - донёсся через некоторое время из-за бурлящей ледяной пелены его глухой голос.

- Нет, - тихо, но упрямо сказала Мамочка. - Я могу нащупать то, что ты называешь ремнями, могу научиться ходить под бронёй постоянно.

"Глупая женщина, - спокойно ответил человек, разгоняя туман полой плаща, в который на этот раз был облачён. - У тебя не хватит на это времени. Если ты начнёшь учиться обращаться с защитой, то не успеешь сделать ни единого выстрела. Ты растратишь время попусту. А кроме того, если не выполнишь то, на что тебя толкают другие, разве эти другие не вернутся, не отберут у тебя всё, что имеешь? Зачем им воин-бунтарь, не исполняющий приказы? В расход его! Так что я уничтожу тебя и в этом случае".