Тесс Стимсон - Цепь измен

• Название: Цепь измен
• Автор: Тесс Стимсон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-3-17-061581-0

Элла Стюарт, скучающая в браке, без особых моральных страданий крутит роман с женатым бизнесменом Уильямом Эшфилдом.

Тот, в свою очередь, давно подумывает бросить жену — художницу Бэт — и связать судьбу с Эллой.

Как выясняется, и сама Бэт, тайно влюбленная в жениха собственной дочери, жаждет разорвать надоевшие узы брака. Цепь измен кажется бесконечной…

Но внезапно грянувшая трагедия вынуждает всех участников этой истории в корне изменить свою жизнь и попытаться понять, чего они все-таки хотят друг от друга: любви или понимания, свободы или прощения?

---

Кажется, Уильям сыт мной по горло. Неудивительно, учитывая перепады моего настроения. Ему и дома довольно слез и истерик — не хватало еще со мной нянчиться, как с Бэт. Для начала нужно вернуть все в привычную колею, и тогда, быть может, я решу, что делать дальше.

Я не хочу остаться одна.

Захлопываю дверь и вкладываю в улыбку все, что осталось от прежней Эллы.

— Поехали ко мне, — говорю я.

— Элла!

Я лежу на спине, дрейфую в теплом океане. Мягкая волна подталкивает меня к белому, словно сахарная вата, пляжу и снова увлекает в море. Я прядь водоросли, кусочек плавника, отдавшийся на милость ветра и прибоя. Соленая вода плещет мне на лицо, брызжет в глаза. Солнце согревает кожу. Не помню, когда я в последний раз чувствовала себя такой расслабленной и умиротворенной.

— Элла! Ты слышишь?

В лицо мне снова плещет вода — на сей раз холодная. Что-то тянет меня, тащит вниз. Я начинаю задыхаться. Солнце такое жаркое — оно жжет. О Боже, мне больно, больно…

— Не вздумай двигаться, — говорит мне кто-то в самое ухо. Какой-то великан давит на глаза большими пальцами. Стоит громадных усилий, наконец, открыть их.

— Люси? Со мной что, произошел несчастный случай?

— Ты упала и ударилась головой об угол стола. Ты провалялась без сознания почти пять минут. Можешь вспомнить, что произошло?

— А что происходит?

Она светит мне в глаза маленьким фонариком.

— Тошнота? В глазах двоится?

Я зажмуриваюсь от яркого света.

— Ощущение такое, что у меня в голове стучит отбойный молоток. Больше ничего особенного.

— Твое последнее воспоминание?

— Я помню, как прилетела из Северной Каролины, как встретилась с Уильямом. Мы что, угодили в аварию? — Я сажусь прямо, и комната пускается в дикий пляс.

— Уильям в порядке? О Боже, скажи же мне, что он не пострадал…

— Элла, это же было неделю назад. Несчастный случай произошел здесь, в больнице…

— Неделю назад?

— Неужели ты не помнишь ничего из сегодняшнего? Мы же утром делали обход. Малышка Хоуп здорово идет на поправку, просто удивительно; а потом ты еще поссорилась с Ричардом Ангелом из-за сокращения количества кувезов…

Я качаю головой и тут же жалею о содеянном, поскольку комната снова начинает крениться.

— А потом ты пошла к себе в кабинет разобраться с бумагами. Джина сказала, что тебя кто-то ждал: светловолосая девушка. Она была рядом, когда это произошло. Очевидно, вы беседовали и ты потеряла сознание. Падая, ударилась головой о письменный стол. Девчонка визжала как резаная.

— Кейт, — выдыхаю я.

— Что, вспомнила?!

У меня в голове ускоренно прокручивается пленка: дочь Уильяма, приступ паники, ее вопрос: «У вас есть дети?» И мой инстинктивный ответ — несмотря на то, что я никогда не хотела иметь детей, — мой первый искренний, из глубины души ответ: если бы я подарила Джексону ребенка, которого он так хотел, я теперь не осталась бы одна.

Я не рассказывала Люси ни о приступах паники, ни о постоянном комке нервов где-то под ребрами. Вот уже несколько недель я не могу есть: меня мутит от беспокойства. Я просыпаюсь по три, по четыре, иногда по пять раз за ночь; адреналин будоражит мое тело, сердце бешено стучит, словно удушливая тяжесть давит мне на грудь. Я так измождена, что едва передвигаю ноги. Смотрю на себя в зеркало и не узнаю.

Мне всегда удавалось прекрасно контролировать собственную жизнь. Я понятия не имела, что значит хотя бы отдаленное беспокойство или нервы. Я даже не заметила, как сдала выпускные экзамены в университете. Так как же со мной могло это случиться?

— Теперь припоминаю, — через силу говорю я. — Не все, но хотя бы отредактированные фрагменты.

— Остальное постепенно восстановится. А вот на рану придется наложить парочку швов. — Люси натягивает перчатки и покрывает хирургический набор. — Тебе еще повезло, что не выбила глаз. Давай-ка начинай есть по-человечески, — сердито добавляет она. — Ты только взгляни на себя: похудела, наверное, фунтов на пятнадцать за последние пару недель. Неудивительно, что ты потеряла сознание.

Я морщусь, когда она стерилизует рану спиртом.

— Это была Кейт, — говорю я. — Дочка Уильяма… Ой! Можно поосторожнее, Люси?

— Извини. А какого черта она тут делала?

— Она узнала о нас. Наверное, явилась меня отпугивать. Впрочем… — Я медлю, раздумывая. Ее враждебность казалась какой-то не вполне настоящей — словно не на меня направленной. Должно быть, Кейт потребовалось немало мужества, чтобы прийти и высказать все. Лучше бы она, конечно, не приходила, но и это в ней мне нравилось. — Я не совсем понимаю, чего она хотела. И не уверена, что она сама это знала.

— Так что теперь?

На миг мне вспоминается Купер и ясная, пусть и грубая, потребность, что свела нас.

С каких это пор мои свободные, необременительные отношения с Уильямом стали такими сложными?

— Понятия не имею, — вздыхаю я.

— Ты расскажешь ему?

Он должен быть в курсе, что его дочь все про нас знает, но ведь я пообещала ей ничего не говорить. И, как бы глупо это ни звучало, мне не хочется подводить девочку. Господи, как же я устала от сплошного вранья.

Одно дело — просто знать, что у твоего любовника есть семья, и совсем другое — встретиться вот так лицом к лицу с его несовершеннолетней дочерью, прочесть боль и растерянность в ее глазах. Кейт может сколько угодно принимать независимый вид и защищать папочку, но и мать она тоже любит, признает она это или нет. Как я могу допустить, чтобы наши с Уильямом отношения продолжались, когда Кейт все знает? И как я перенесу разрыв с ним?

— Слушай, Люси. Спасибо, что заштопала меня, но мне пора идти. Нужно покончить с бумажками для Ангела, не то он полбольницы закроет.

— Элла! Забудь о работе! Ты только что брякнулась в обморок! Даже и не думай возвращаться в кабинет. Ты сейчас же берешь такси и едешь домой. Еще не хватало, чтобы ты слонялась по переходам «Дистрикт» и «Кольцевой»[18] в полубессознательном состоянии и спрашивала у прохожих, как тебя зовут. Кроме того, — добавляет Люси, стягивая перчатки, — Ричард все поймет. Он не такой плохой, каким его считают.

— «Ричард»?

— Он вообще-то нормальный, если дать ему возможность проявить себя, — бормочет Люси.

— А я-то думала, это я головой ударилась, — говорю я, прищуриваясь.

Она прячет взгляд.

— Я вызову такси.

Да, сегодняшний день приобретает некий сюрреалистический оттенок. Сначала объявляется Кейт, а теперь Люси бросается на защиту Ангела Смерти. Может, ударившись головой, я пробудилась в странной параллельной вселенной, где все происходящее имеет разумное объяснение?

Без сопротивления позволяю погрузить себя в такси и называю адрес Уильяма. Через тридцать минут вхожу в его квартиру — он дал мне ключ сто лет назад, хотя я, разумеется, никогда не являлась без приглашения. Темно; он еще не возвращался с работы. Благодаря мелкой медицинской драме я пришла на час раньше.

Не зажигая свет, сажусь на диван. Лоб пульсирует болью. Я мечтала по-иному провести сегодняшний вечер — быть интересной и сексуальной с Уильямом, стать прежней Эллой, искоренить впечатление неврастенички, которое я производила на него последние несколько недель. И уж меньше всего мне хотелось бы сидеть тут с забинтованной головой, словно романтическая жертва самоубийства…

Что-то врезается мне в спину. Я просовываю руку под подушки дивана и вытаскиваю пульт от телевизора. Нет, еще что-то мешается…

В моих руках оказывается шелковый с кружевом черный корсет. Очень сексуальный, очень дорогой, размера на два меньше моего.

«…он ведь может изменять и вам. Вдруг у него полно девушек?»

Корсет явно не имеет к его жене никакого отношения.

24 октября 2000 года

Фелден-стрит Фулхэм

Лондон SW6

Дорогой Купер!

Ты не представляешь себе, как я был рад получить твое письмо, братец! Я уж думал, ты собираешься злиться на меня всю жизнь. Лучше бы мы, конечно, помирились до моего отъезда из Штатов. Я так жалел, что не смог попрощаться с тобой по-настоящему. Но уж на День благодарения я точно приеду — ничто меня не удержит. Так что передай Лолли: пусть начинает печь! Душу бы сейчас продал за кусочек ее пирога с бататом!

Знаешь, я не должен был говорить всех тех вещей, которые тебе высказал, и теперь прошу за них прощения. Ты же понимаешь, что это я по глупости сморозил. Ты всегда был самым лучшим братом на свете, и я перед тобой в большом долгу. Но Элла моя жена, и я люблю ее. Меня просто с ума сводит то, что два человека, которых я люблю больше всех на свете, не способны полюбить друг друга.

Она все время просит меня познакомить ее с тобой, и у меня скоро закончатся отговорки. Почему бы тебе не дать ей хотя бы крошечный шанс? Ума не приложу, почему ты так настроен против нее, ведь вы ни разу не встречались! Она не то, что ты думаешь, Куп! Она хорошая жена. Знаю, ты всегда держался того мнения, что женщина должна сидеть дома и заботиться о своем мужчине, как мама заботилась о папе, но если бы ты только слышал, как она рассказывает о малышах в родильном доме, ты бы изменил свои взгляды. То, чем она занимается, в самом деле важно. Признаюсь, иногда мне хочется, чтобы она уделяла мне больше времени. Но ведь малютки нуждаются в Элле не меньше, чем я.