Евгений Наумов - Смеющийся Пеликен

• Название: Смеющийся Пеликен
• Автор: Евгений Наумов
• Издательство: Магаданское книжное издательство
• Жанр: Детская проза
• Год: 1986

В основу повести-сказки «Смеющийся Пеликен» Евгения Наумова, известного читателям по книгам «Утро вечера мудренее», «Корраловый город», «Околесица», «Загадка острова Раутана», положен распространённый в сказках северных народностей сюжет о похищенном Солнце. Юноша-сирота Айван со своими верными друзьями отправляются в далёкий и опасный путь, чтобы освободить Солнце и вернуть его людям. В живой, увлекательной форме повесть знакомит с жизнью и бытом северных народностей, неповторимой природой Севера.

---

— Ты говоришь… как лишний! — вдруг выпалил Эрмен и покраснел. Все засмеялись:

— Ведь не говорят они!

Но Эрмен отвернулся и посмотрел на. Иниан, которая вся подалась вперед, словно услыхала его слова.

Юноша медленно снял шапку, и вложил в ее руки. Почувствовав это, девушка вскочила на ноги, крупные слезы покатились по её лицу. Она встала рядом с Эрменом и, с бесконечной нежностью положив пальцы на его закрытые веки, провела руками по вискам и голове.

Затаив дыхание, все смотрели на Эрмена. Лицо его исказила судорога, глаза закатились, губы посинели. Но девушка все гладила его голову, и щеки Эрмена порозовели, лицо успокоилось.

Вдруг улыбнулся он и светло посмотрел на товарищей.

— Ты не ослеп?! — вскрикнули они.

— Н-нет… я вижу… — неуверенно пробормотал он. — И слышу… слышу, как они разговаривают!

— Что? — Яри наклонилась вперед.

— Они говорят… говорят, что не хотят больше быть лишними!

Эрмен быстро коснулся пальцами Иниан, и та ответила ему крепким порывистым пожатием. Лишние повскакали с мест и принялись плясать. По их лицам текли слезы радости.

После короткого отдыха девушки запрягли наевшихся собак п погрузили припасы на нарты. Взяли много припасов — неизвестно, далек ли путь. Благодарные жители на дорогу дали самую лучшую еду.

Никто теперь не задерживал путешественников — все внимание племени было отдано новому вождю — Эрмену. Он распоряжался, и по его малейшему знаку лишние бросались к нему со всех ног. Яри подумала, что им пришлось бы плохо, если бы Эрмен вдруг повелел их не отпускать.

Но Эрмен даже не помышлял о таком — он не отводил глаз от лица смуглянки Иниан, которая за одну ночь словно расцвела и превратилась в невиданную красавицу. Юноши, глядя на нее, тайком вздыхали, и, заметив это, Яри вышла из шатра и крикнула что-то на птичьем языке. Тотчас появился Тэрыкы.

Все время, пока были в земле лишних, он молчал — появлялся неслышно, как тень, и так же исчезал. Где ночевал — неизвестно, наверное, в зеленом снегу. Он относился к лишним настороженно, и те платили ему тем же.

Ехали быстро. Яри все больше проявляла беспокойство, вглядываясь вдаль. Зеленый снег побледнел, стал желтым, потом приобрел розовый оттенок. Вдали поднялось розовое сияние, будто вот-вот взойдет солнце. Непонятный шум нарастал впереди.

На излучине стояли розовые пышные шатры, словно надутые ветром, а воздух стал еще более душным, чем в земле лишних. Но здесь не было тишины! Со стороны селения неслось беспрерывное гудение множества голосов, в них слышалась непонятная угроза.

— О-о! — простонала Яри. — Розовые снега…

— Говори! — потребовал Айван.

— Это земля забытых…

Судьба жестокого сына. Затея братьев. Розовые сестры Атана и Апата

Рассказывают, что некогда один человек совершил нечто ужасное, от чего содрогнулись все люди: забыл родных отца и мать. Состарившись, они умирали в своем шатре, а он жил в довольстве и сытости всего в нескольких шагах и даже не заходил к ним.

Никогда не поделился своей добычей. Ковшика воды не подал, когда они уже не имели сил подняться. Так и умерли, не дождавшись помощи от сына.

Когда предстали они перед Сверху Сидящим, спросил он, какую кару желают они своему жестокому сыну. Предложил бросить его в ледяные просторы, где он бродил бы бесконечно, изнывая от голода, холода, жажды. Или навечно посадить на цепь, поставив в отдалении изысканные яства. Или превратить в старую подстилку, полную блох, на которой спят собаки.

Заплакала мать — родительское сердце жалостливо — и стала просить Сверху Сидящего:

— Не нужно таких страшных кар! Мы жили плохо, а он пусть живет хорошо, не знает никакого горя.

Нахмурился Сверху Сидящий, обернулся к отцу:

— Нужно покарать его. Скажи теперь ты!

Отец сказал:

— Пусть живет лучше всех, но не знает, откуда он, кто его родители, какого он рода. И когда спросят его об этом, ничего не сможет сказать. Не хочу, чтобы в нашем славном роду были такие.

Долго думал Сверху Сидящий. Потом сказал:

— Пусть будет так. Все забудет он, и о нем забудут люди.

И лишился жестокосердый человек памяти. С тех пор живет он в своей земле. Даже обитатели нижнего мира знают о ней, но и они держатся подальше — ни одно живое существо не желает лишиться памяти. И лишние не обменяли бы свою память на все чувства, которых лишены, ибо без памяти нет человека.

Как ни печально и странно, в земле забытых тоже много жителей, потому что есть еще люди, забывающие своих родителей и уходящие навечно в эту землю.

С опаской входили путешественники в селение. Яри предупредила их, что нельзя ввязываться в спор с жителями — разум человека от этого может помутиться. Никто не остановит забытого и не получит у него толкового ответа: будет слушать только его. пустопорожнюю болтовню.

Первый же встреченный житель разразился длинной речью, из которой путешественники ничего не поняли, а в головах у них слегка загудело. Он не говорил, а выкрикивал каждое слово, будто старался запугать слушателей:

— Что? Все хорошо! Вы попали в самое лучшее селение! Здесь живут лучше всех! Разве могут где-нибудь жить лучше?! Да и вообще, разве там живут?! Не знаю и не помню! Раньше тоже хуже жили! Не знаю как, но хуже! Да и зачем знать?! Зачем помнить?! Что такое помнить?! Мы ничего не помним! Прошлое — зачем оно нам?! Мы живем только настоящим и будущим! Настоящее прекрасно, будущее еще прекраснее! Живите с нами!

Когда путешественники попросили накормить их, забытый еще сильнее закричал:

— Еда! У нас самая лучшая еда! Нигде такой не найдете! Идите куда хотите — везде много еды! Сколько угодно! Какой угодно! На разные вкусы! Ешьте сколько хотите!

Но так и не накормил их, ушел, выкрикивая свою бесконечную речь. Тогда они зашли в первый попавшийся шатер… Все вещи здесь были приятного розового цвета, но разбросаны в ужасном беспорядке. На них лежал толстый слой розовой пыли. Под ногами хрустели розовые мусор и объедки. Немытая посуда покрыта розовой грязью. Здесь было много розовой еды.

Яри объяснила, что забытые никого не угощают, ни с кем не целятся — ведь не помнят о таком обычае. Путешественники сами принялись за еду. Она оказалась действительно вкусной и обильной, так и таяла во рту, словно воздушная, но не насыщала. Не успели они отдохнуть после сытного обеда, как снова почувствовали сильный голод и набросились на еду. Но сколько ни ели, чувство сытости не приходило.

Вскоре все разъяснилось. В земле забытых не было ни зверей, ни птиц — все живое распугали они своим беспрерывным гудением-говорением. Не росли съедобные коренья — под розовым снегом оказалась голая розовая земля. Когда, наговорившись всласть, забытые засыпали, их сменяли могущественные шаманы — еду и одежду они добывали прямо из воздуха, говоря таинственные заклинания. Так же строили и жилища: произносили заклинания, и появлялись воздушные розовые шатры.

Розовая еда не насыщала, одежда не согревала, в жилищах стоял промозглый холод. Но забытые были всем довольны — уже давно привыкли и не замечали неудобств.

Одетые в пышные розовые одежды, братья сидели на пышных розовых постелях и внимали пышным розовым женщинам, которые тесным кольцом окружили их. С трудом они приучились пропускать мимо ушей все, что беспрерывно говорилось вокруг. Не пристало настоящему человеку слушать пустопорожнюю болтовню, в которой нет ни единого слова истины. Настоящий человек говорит тогда, когда есть что сказать, а если говорит так много, где берет столько слов? Это всегда их удивляло. И с некоторых пор Виютку и Анику все чаще стали ввязываться в споры с жителями, пытаясь раскрыть тайну их бесконечного словоизвержения. Однако сколько ни вдумывались в сказанное, никакого смысла найти не могли.

Яри постоянно предупреждала:

— Очень опасно слушать их — разум для такого не приспособлен.

Как-то Виютку спросил забытого, зачем тот живет, и бесконечно долго слушал разглагольствования о снежинке, лежащей у него на плече. Не выдержав, смахнул снежинку и ушел.

Удивительна была и семейная жизнь забытых. Женщины не помнили своих семей, своих жилищ и каждую ночь устраивались ночевать в другом шатре. Детей у них не было, как и у лишних, но здесь это никого не огорчало. Забытые не пели песен, не рассказывали сказок, не шутили, потому что даже шуток не помнили. Все, что происходило с ними, тут же забывали. Они говорили только о том, что видят, и красочно описывали все вокруг.

Путешественники задерживались — напрасно надеяться, что забытые покажут им дорогу через свою землю: они не отвечали даже на простые вопросы. Они и сами не спрашивали ни о чем, а если задавали вопросы, то пустые, не требующие ответов.

Однажды братья прибрели к закрытым жилищам шаманов, за ними незаметно следовала Яри. Шаманы говорили только тогда, когда все спали. После этого возле их шатров вырастали горы еды и одежды, которые жители разбирали, проходя мимо.