Мэри Бэлоу - Лучший подарок

• Название: Лучший подарок
• Автор: Мэри Бэлоу
• Жанр: Исторические любовные романы

Из сборника [b]"A Regency Christmas VI"[/b]

---

Джейн посмотрела на девочку. Ей захотелось взять ее за руку и сказать, что у нее есть, по крайней мере, дядя, который готов принять ее. Во всяком случае, у нее был хоть кто-то родной, и было куда поехать. Но такое сочувствие, как ей казалось, вряд ли успокоило бы ее ученицу.

— Если это тебя утешит, — сказал дяде девочке. — То, на данный момент, они и мои не самые любимые люди, Дебора.

— Это означает, как я понимаю, что Вы не в восторге от того, что меня Вам навязали, — страдальчески промолвила девочка с мрачным выражение лица. — Все знают, что Вы не верите в Рождество, дядя Уоррен.

— Ладно, — вздохнул тот. — Я посмотрю, что можно будет сделать для тебя в этом году, Дебора. А вот и дом. Всегда такое удовольствие видеть его в конце долгого путешествия.

Джей не слышала больше ни слова из беседы, если даже она и продолжалась. Она глядела на дом. Построенный в середине прошлого столетия, он поражал классической симметрией линий, создававших обманчивое впечатление незамысловатой простоты: прямоугольной формы, из светлого камня, высотой в три этажа, с куполообразной центральной частью и выступающим портиком с широкими мраморными ступенями, ведущими к высоким двустворчатым дверям. Он был большим и еще более великолепным, чем дом ее мечты. Только не было снега, лишь голые деревья и пожухлая трава на цветочных газонах. Но, тем не менее, все так напоминало дом ее фантазий, что у нее перехватило дыхание.

Это и есть Косвей? В этом доме она должна провести праздники?

Она внезапно поняла, что тесно прижалась к окошку кареты и пристально уставилась на дом. А так же осознала, что ее спутники молчат. Она повернула голову и встретилась взглядом с темными глазами виконта. Она снова размечталась и оказалась в своем тайном мире, в глубине своей души, где не имело значения, что в реальном мире ее не замечали, и, что в этом реальном мире нет никого, кто бы ее уважал или любил. Этот тайный мир она обнаружила еще совсем маленьким ребенком.

— Вам нравится мой дом, мисс Граггс? — спросил ее виконт.

— Да, милорд, — ответила она, ощущая непривычное для себя желание кричать от восторга. Она обуздала это чувство и сухо добавила. — Он очень красив.

— Я тоже так думаю, — сказал он.

Она чувствовала, что его взгляд задержался на ней еще несколько мгновений. Она упорно не поднимала глаза от плотно сжатых на коленях рук. Затем карета слегка дернулась, перед тем как полностью остановиться, а лакей открыл дверцу и установил ступеньки, чтобы они могли спуститься. Она снова ощутила горячий шар волнения в своем животе.

Это происходит в действительности? С ней?

* * *

Всегда, когда он приезжал домой, а, в особенности, когда вступал в свой огромный холл с куполообразным потолком, он задавался вопросом: почему он не проводит здесь больше времени? В такие минуты он всегда чувствовал, что именно здесь его дом. Он любил свой большой зал, особенно зимой, когда в каминах, расположенных в противоположных концах помещения, разводили огонь, и создавалось удивительное ощущение тепла. Хотя он и понимал, что зал слишком огромен, чтобы его можно было протопить как следует.

— Ах, Корсвул, — обратился он к дворецкому, который помогал ему снять пальто. — Как хорошо вернуться домой. Я привез с собой, как видишь, свою племянницу и ее компаньонку — мисс Граггс. Проследишь, чтобы миссис Декстер приготовила им комнаты? И за их багажом? Мы должны сейчас же попить чаю в гостиной.

Корсвул откашлялся.

— Милорд, Вам сегодня доставили посылку…. — сказал он, многозначительно кивая в сторону дальней стены. — Я совершенно не знал, что с этим делать, но, предполагая, что Вы скоро прибудете…

Виконт повернулся к одному из каминов. Там, в кресле, очень прямо сидел маленький ребенок в нелепо надвинутой на глаза большой шляпе, закутанный в теплое шерстяное пальто и толстый шарф. Ребенок больше напоминал тюк вещей, приготовленный для прачечной, чем живого человека. К левой стороне груди у него был прикреплен сложенный листок бумаги.

— Она не разрешила снять с нее ни перчаток, ни шляпу никому: ни миссис Декстер, ни мне самому, — сказал дворецкий. — На листке написано: мисс Вероника Вэстон, милорд, а также Ваше имя и этот дом.

Вероника Вэстон. О Господи! Виконт Бакли быстро пересек зал, его шаг гулко отражался под сводами зала, и остановился в нескольких шагах от ребенка, который внимательно посмотрел ему в лицо глазами, как две капли воды похожими на его собственные.

Он никогда раньше ее не видел. Он узнал о ней непосредственно перед ее рождением и никогда не пытался отрицать своего отцовства или уклоняться от ответственности за ее материальное обеспечение. Но они с Нэнси расстались раньше, чем она обнаружила свою беременность, а сразу же после рождения младенца нашла себе нового покровителя. Сам он никогда не чувствовал никакого интереса к дочери

— Вероника? — спросил он.

— Да, — она пристально смотрела ему в глаза. — Вы мой папа? Я не должна ни с кем разговаривать, кроме своего папы.

Папа! Он никогда не думал о себе в таком статусе. Он был отцом. У него была дочь. Но он никогда не был папой.

— Что это? — он прикоснулся пальцем к письму, прикрепленному к ее груди. — Ты можешь поговорить со мной. Твоя мама прислала тебя сюда?

— Мама ушла, — сказала малышка. — Миссис Армстронг сказала, что я должна поехать к своему папе.

— Миссис Армстронг? — он удивленно приподнял брови.

— Она заботилась обо мне, — сказал ребенок. — Но мама ушла, и миссис Армстронг сказала, что у нее совсем нет денег, и я должна поехать к своему папе.

Конверт был толстым. Он предположил, что внутри находиться письмо. Нэнси никогда не пренебрегала дочерью, несмотря на специфику своей работы. Обри уверял его в этом. Но она ушла? Она устала от ребенка?

— Это у тебя для меня письмо, Вероника, — спросил он, протягивая к ней руку. Он только сейчас начал понимать, в какой переплет угодил. Как будто до этого все было недостаточно плохо, так еще это…

Малышка сосредоточилась на том, чтобы отстегнуть конверт от своего пальто. Наконец ей это удалось. Внутри, как он и думал, было письмо. Нэнси была за городом в последний уикэнд, оставив дочь у миссис Армстронг, соседки, которая часто присматривала за ребенком. Нэнси упала с верхней галереи дома, в котором гостила, и мгновенно умерла. Миссис Армстронг с шестью собственными детьми не может себе позволить содержать еще одного ребенка, не имея перспектив оплаты. Со всем своим уважением, она посылает ее к отцу. Она надеется, что ей возместят расходы, которые она понесла, заплатив за написание этого письма, и оплату поездки ребенка на дилижансе.

Бедная Нэнси, подумал он. Она была красивой талантливой актрисой. И профессиональной содержанкой. Она родила ему дочь. А теперь она мертва. Он сложил письмо и посмотрел вниз, на свою дочь. Она пристально глядела на него, тихая и отрешенная. Ей всего 4 года.

Боже. Милостивый боже. Что ему теперь делать?

Он посмотрел в сторону двух молодых особ, которые молча наблюдали за ним. Его глаза инстинктивно искали встречи с глазами мисс Граггс.

— Она — моя дочь, — сказал он. — Ее мать… Ее мать ушла, и прислала ее сюда… — он смотрел на нее с немой просьбой, как ребенок, который не знает, что еще надо сказать.

— Дядя Уоррен! — ужасом воскликнула Дебора.

Мисс Граггс подошла ближе, не сводя глаз с ребенка.

— Она, наверное, хочет, чтоб ей дали что-нибудь поесть и стакан молока, — сказала она. — Ей также нужно снять шляпу и пальто, и, вместе с ее сумкой, отнести в комнату, в которой она будет жить.

Конечно! Как прозаично, но в тоже время просто.

— Ты, действительно хочешь кушать? — спросил он.

— Да, папа, — ответила девочка.

— Тогда все решено, — сказал он, от неловкости закладывая руки за спину. О Господи, его внебрачный ребенок будет жить в одном доме с его племянницей. Его слуги будут шокированы. Его соседи потрясены. — Ты отдашь свои пальто и шляпу Корсвулу?

— Ты разрешишь мне помочь, Вероника? — он наблюдал за тем, как мисс Граггс опускается на колени перед девочкой, которая встала и позволила снять с себя верхнюю одежду. — Какой симпатичный цвет у твоего шарфа. Теперь тебе будет намного удобнее. Но нам надо будет расчесать твои локоны, прежде чем ты приступишь к своей еде и стакану молока. — Она легко коснулась завитка, падающего на щеку ребенка, и улыбнулась ей.

Виконт был ошарашен: сначала видом дочери, оказавшейся совсем крохотной, когда с нее сняли тяжелую одежду, а затем улыбкой на лице учительницы его племянницы. Боже мой, а он и не заметил, как она красива, подумалось ему. Хотя он понимал: ее красота была где-то глубоко внутри, и просто в данный момент она позволили ей отразиться на лице.

— Ты не хотела бы взять меня за руку? — спросила она его дочь.