Анатолий Нейтак - Попытка говорить 1. Человек дороги (СИ)

• Название: Попытка говорить 1. Человек дороги (СИ)
• Автор: Анатолий Нейтак
• Жанр: Фэнтези

Эта книга — про Рина Бродягу. Когда-то он родился на Земле, потом неведомо как оказался в Пестроте, и вот уже лет тридцать как топчет не всегда приветливые земли иных миров, точнее, доменов. Героя до сих пор не убили, и это плюс. То и дело возникают проблемы (чаще всего из-за общения с властями) — и это минус. Но герой оптимист и верит: всё, что его не убьёт, сделает его сильнее. Изгнанный из ордена друидов из-за несчастного случая, одарившего его силой Мрака, Рин пройдёт свою дорогу до самого конца — и ни властительным риллу, ни даже Видящим неведомо, кем он в итоге станет.

---

Силовые стены, значит? Очень хорошо. Значит, далеко ходить за первичным импульсом не придётся. Энергия рядом — только волю протяни.

Увы, редкий план выдерживает прямое столкновение с реальностью.

Чисто человеческая паранойя не помешала бывшим соплеменникам капитана засечь некие манипуляции, проводимые подопытной. Скорее, эта паранойя им помогла. Что с того, что у подопытной нет никаких инструментов? Ведь колебания М-поля в её камере фиксируются? Вот то-то же. Против фактов не попрёшь. Давайте-ка немного изменим планы исследований. Что-что? Электрошок? Старо, но как способ грубого контроля может пригодиться. Подключайте!

Очередное взаимное недоразумение оказалось для капитана последним. А ведь она вовсе не собиралась устраивать побоище в духе "умри, душа моя, с филистимлянами!". Капитан всего лишь хотела вернуться к Почке, тихо и без лишних эксцессов.

Не вышло.

В ключевой момент, когда она уже выстроила основной контур пробоя и принялась за создание контрольных линий, что должны были задать пробою желаемые параметры, её плотное тело тряхнул неслабый разряд. На долю секунды контроль оказался упущен. Но и того хватило, чтобы инициировать пробой. Только вышел не короткий управляемый прыжок, а спонтанный. В неизвестном направлении. И по мощности превысивший запланированный, как потом прикинула жертва злой удачи, аж на два порядка. Никем не погашенное гравитационное эхо, как подсчитала она же, должно было расколоть материковую плиту до самой мантии, оставив на месте происшествия широченный разлом, сердце будущего вулкана.

Про станцию и речи нет: вдребезги, в пыль, в перегретую плазму.

Чем закончилось противостояние Сообщества и человечества в родной вселенной, капитан уже не узнала. Потому что защита тела и сознания не выдержала незапланированных нагрузок. На новую родину она прибыла в виде разрозненных кусочков и мелких брызг, просыпавшихся на вершины деревьев коротким локальным дождём.

Чтобы собраться воедино из этих кусочков, понадобился не один час. Впрочем, пребывание в, так сказать, сильно фрагментированном виде в очередной раз навсегда изменило капитана, пошатнув самые основы сознания и развеяв последние иллюзии. Без большой натяжки можно сказать, что капитан при этом умерла, а из её останков, как феникс из пепла, восстала Сьолвэн. Маг и посвящённая стихии Жизни.

Ну а что произошло со мной дальше, я поведаю как-нибудь потом. Если захочешь.

26

"Могу ли я услышать ответы на свои вопросы?"

— Задавай. Только лучше вслух: эту функцию мы уже восстановили.

Я откашлялся. С грудной клеткой творилось что-то странное, но теперь я действительно мог контролировать своё дыхание, голосовые связки, язык и губы, — значит, мог и говорить.

"Стоп! А до этого я что, не дышал? В смысле, получал кислород как-то иначе?

Да. Причём совершенно не осознавал, что не дышу.

Интересно девки пляшут…"

— Хорошо. Первый вопрос такой: это было знакомство с… разделённой памятью?

— Да, — немедленно откликнулась Сьолвэн. — Примерно в той мере, в какой взгляд на чёрно-белый портрет может считаться знакомством с изображённым на нём разумным.

Разговор вслух нисколько не мешал ей в бешеном темпе творить надо мной некие заклятья, слишком сложные и быстрые, чтобы я мог в них разобраться. Для меня они сливались в сплошной поток гудящих Сил. Так сливались бы в глазах пассажира окрестности извилистой горной дороги, если бы автомобиль, игнорируя инерцию, мог двигаться по ней быстрее звука.

"Что ж, способность разделять мышление на несколько потоков она, должно быть, давно довела до совершенства. Скорее всего, она умеет это так хорошо, что мне попросту невозможно понять её достижения. А решающий толчок от концентрированного мышления к мышлению распределённому, вероятно, дало то самое собирание собственного тела из мелких кусочков…"

— Тогда вопрос второй. Почему ты сделала для меня такой… человеческий оттиск былого?

— Странный вопрос. Разве ты — не человек?

— Я, как ты могла заметить, маг. А в твоём "чёрно-белом портрете"…

— Не надо этого. Спроси прямо.

— Если настаиваешь, не смею отказать. Что ты хотела спрятать?

— И снова странный вопрос. Айс сообщил мне, что ты прошёл посвящение друида. Это так?

Я покосился на своего друга. Тот имел такой вид, словно ушёл в глубокий транс. Очень глубокий. Он явно что-то делал со мной, ассистируя Сьолвэн — но выделить его воздействия из общего потока Сил, обеспечиваемого высшей, я не мог. Для этого требовались как минимум чары скорости, у меня же в настоящий момент отсутствовали внутренние ресурсы для их запуска.

— Да. Прошёл.

— Тогда тебе должно быть известно, что любой акт коммуникации двояк. Любое знание, которое мы получаем, взрезает Безмолвную Тьму своим лучом — но оно же ослепляет нас, укрывая в тенях альтернативы. Написав на чистом листе слово — любое слово — мы сводим множество возможностей в точку. И попытавшись написать второе слово поверх первого, получим кляксу.

— Слово изречённое есть ложь.

— Не всегда. Но я остановила рассказ как раз на той грани, за которой цензурные правки могли превратить "чёрно-белый портрет" в карикатуру, а то и в откровенную ложь. Кроме того, — Сьолвэн улыбнулась, — "портрет", при всей его упрощённости, способен дать тебе основу для собственных изысканий. Разве мне надо напоминать, что лишь самостоятельно добытое знание по-настоящему ценно?

— Нет. А ещё меня не надо считать ксенофобом. Может, у тебя получилась не карикатура, но всё же слишком это похоже на шарж. Я ценю твои усилия по адаптации материала, но упрощать его до такой степени — уже как-то слишком.

Высшая хмыкнула.

— Тем больше будет у тебя стимулов раскрасить его живыми красками.

"Ну да. Переспорь-ка такую… даму".

— Тогда перейдём к следствиям, — сказал я. — Ты, кажется, стремилась показать мне, что до сих пор во многих аспектах руководствуешься человеческой логикой и человеческими понятиями о желаемом и должном?

— Отчасти это именно так, хотя истина, как водится, сложнее. Остановимся на том, что я имею среди своих локалов монаду вполне человеческих характеристик. Причём старшинство этой монады неоспоримо, и именно она служит фокусом, стержнем моего разума.

— Какое именно старшинство ты имеешь в виду? И как оно сочетается с теми двумя сотнями миллионов лет личного опыта, которые ты упоминала?

— Не надо придираться. Личным этот опыт был для локалов Сообщества, да и то только для меньшинства; а для локалов некоей Сьолвэн по прозвищу Мать личный опыт начался с детства человеческой девочки, которая впоследствии стала капитаном планпехов. Предупреждая вопросы, замечу: это тоже не вся правда. Но желая понять больше и лучше, обратись к ламуо.

"Да. Не переспоришь". И я резко сменил тему.

— Как давно ты знаешь Айса?

— Сравнительно недавно.

— И что ты можешь сказать мне о нём?

— Он глубоко несчастен. А причин тому две: женщина и злая судьба.

— Его возлюбленная умерла?

— Хуже. Но об этом лучше поговори с ним самим. Хочу надеяться, что откровенность пойдёт ему на пользу.

"Странная формулировка. Что же это за беда стряслась с Айсом, что даже высшая — при её-то опыте! — не чувствует себя уверенно, давая такой совет?!"

— А что ты скажешь о хилла?

По "мху", заменявшему Сьолвэн волосы, от лба к затылку прошла волна — словно ветром траву пригнуло. Но ламуо выручило меня и на этот раз, позволив понять, что это — аналог человеческого пожатия плечами.

— Едва проклюнувшиеся ростки похожи друг на друга, — заметила высшая вслух. — А вот станет ли росток могучим деревом или окажется чахлой былинкой, сказать не могу. Тут многое зависит от тебя.

— Вот как?

— Именно так. Осознаёшь ли ты положение дел, нет ли, но для девочки ты — отец и мать, брат и супруг, свет маяка и якорная цепь, родина и дом. Ты — её ваишетилх, и этим всё сказано.

— Фигассе… — пробормотал я в немалом обалдении. То есть я и раньше догадывался, что для Лады всё это серьёзно. Но чтобы до такой степени?! — Так. Может, ты окажешь мне милость и хотя бы в общих чертах просветишь насчёт хилла? А то я слишком мало знаю о них. Опасно мало.

— Рада, что ты осознаёшь своё незнание. Что ж… начать придётся издалека. Как тебе, без сомнений, уже известно, некогда Пестроту сотворили риллу, Летящие Сквозь Сон. Летели они, летели — и прилетели. То есть остановились в своём движении, после чего вокруг каждого из них Сон также остановился и обрёл более-менее постоянную форму.

"Интересно излагает. Вроде и канон, а вроде и не совсем. Впрочем, если верить Айсу, риллу числится у неё в супругах. Может, ей известны детали, каких широкая общественность не знает…"