Анатолий Нейтак - Попытка говорить 1. Человек дороги (СИ)

• Название: Попытка говорить 1. Человек дороги (СИ)
• Автор: Анатолий Нейтак
• Жанр: Фэнтези

Эта книга — про Рина Бродягу. Когда-то он родился на Земле, потом неведомо как оказался в Пестроте, и вот уже лет тридцать как топчет не всегда приветливые земли иных миров, точнее, доменов. Героя до сих пор не убили, и это плюс. То и дело возникают проблемы (чаще всего из-за общения с властями) — и это минус. Но герой оптимист и верит: всё, что его не убьёт, сделает его сильнее. Изгнанный из ордена друидов из-за несчастного случая, одарившего его силой Мрака, Рин пройдёт свою дорогу до самого конца — и ни властительным риллу, ни даже Видящим неведомо, кем он в итоге станет.

---

— Но ведь вам это решение не нравится.

— Ещё бы оно мне нравилось! Я выбрал меньшее зло, но меньшее зло, как ни крути, всё равно остаётся злом.

Вот тут инквизитор не выдержал. (А ещё откровенности хотел, бедняга!)

— Как вы можете называть злом процесс, избавляющий вас от Двойника, от этой мерзости пред лицом Выси? Как у вас, Рин, язык поворачивается?!

— А вы полагаете, будто можете судить, что является мерзостью пред лицом Выси?

— Да.

— И вы полагаете, будто существуют вещи греховные, являющиеся таковыми просто потому, что они существуют, безотносительно того, как они действуют?

— Да. Но в формулировках ваших чудится мне намёк на отрицание.

— Намёк? Вы делаете мне смешно, Таларн. Я говорю прямо и недвусмысленно, ибо не вижу смысла секретничать. Семь раз надо подумать, прежде чем объявить кого-то или что-то мерзостью. Ни одно поспешное суждение о таких деликатных материях не украсило ещё существ, претендующих на близость к… Выси. И никогда, слышите вы, НИКОГДА нельзя клеймить как грех то, что просто существует!

— Вы пытаетесь оправдаться.

— Нет. Я верил в то, что сказал, задолго до того, как обрести Двойника. Или, если угодно, знал. Вывел, как теорему. Я логик, видите ли. А как назвать активное отрицание явлений Мрака лишь потому, что они — не Свет? Даже когда явления эти просто существуют, более того: приносят явную пользу, помогая поддерживать форму текущей реальности, вы называете их мерзостью. Говоря образно, пилите сук, на котором сидите. Глупо.

— Вы говорите абстрактно. Но когда речь идёт о конкретных вампирах…

— Простите, что перебью. А вы бы хотели, чтобы в палачи, скрепя сердце, шли идущие тропой Света? Аггелы, феи, а то и, смешно сказать, нимфы?

— Карающие аггелы и феи-убийцы…

— Простите ещё раз. Но карающие аггелы и феи-убийцы — извращение природы. Хорошо выполняющий свою роль аггел-убийца ничем не отличается функционально от тварей Мрака и точно так же заляпан чужой кровью. Но то, что для твари Мрака естественно, для аггела становится источником постоянного спора с собой. Зачем? Ведь суть аггела, не навязанная извне — утешение и наставление.

— Вы понимаете это слишком узко, Рин. И не даёте мне высказаться.

— Высказывайтесь, Таларн, пожалуйста. Но что из мною сказанного вы сможете оспорить? Где я подтасовал факты, а где сделал неверные выводы. Я, логик?

— По-моему, нам не о чем спорить.

— Вот именно. Мне не сдвинуть с места вас. А вам не переубедить меня. И вы предпочтёте принудить меня — ради моего же блага, разумеется. Это довольно характерный подход для существ, предпочитающих верить, а не видеть и думать самостоятельно.

— Вы тоже оперируете догмами, — заметил инквизитор не без желчи. — Готовыми посылками и формулами.

— О да. Но каждую свою догму я регулярно проверяю на прочность. И сразу отказываюсь от неё, если вижу, что догма себя изжила. Я не цепляюсь за принципы.

— Мы, инквизиторы, защищаем невинных. Это наш принцип. Мы караем преступников. Это наш принцип. Мы помогаем, лечим и наставляем — это тоже наши принципы. Они плохи?

— Нет. Я сам по мере сил защищаю Ладу. Я убил работорговцев, потому что в моих глазах существа, осуществляющие насилие по отношению к людям и другим разумным — преступники. Достаточно поставить себя на место только что схваченного раба, чтобы возненавидеть рабство раз и навсегда. И что есть с моей стороны этот разговор, как не слабая попытка помочь, излечить и наставить? Я мог бы вести себя, как неразумная тварь Мрака: визжать, сопротивляться и пытаться напасть. Вам было бы куда легче. Но легче и лучше — не слова-синонимы.

— Вашими устами говорит Мрак.

— Чепуха. Попробуйте-ка поменять нас местами. Положим, это я говорю с позиции силы и требую от вас отказа от Света, ибо он есть мерзость пред лицом Бездны. Интересно, что бы сказал вашими устами Свет на такое предложение? И какие слова бы он выбрал?

— Это некорректное сравнение!

— Почему?

— Потому что Мрак и идущие путями Мрака по природе своей не способны ни к какому сотрудничеству. И уж тем более не способны они взять на себя охрану порядка, не способны стать щитом для малых и слабых. Последователи Света ради идеи могут переступить свою природу. Но последователи Мрака далеко не так… человечны.

— Вы не забыли, кому вы это говорите?

— Вы, Рин, счастливое исключение. Вы не безнадёжны…

— Да неужели?

Мне вдруг резко расхотелось спорить. Таларн давал мне высказаться — но толку?

— Знаете, в чём ваша проблема?

— Какая проблема?

— Ну, ещё в самом начале вы объявили, что не понимаете меня. Так вот, дело не в этом. Вы вполне могли бы понять меня, вы просто не хотите этого. Допускаю, что вы бы на моём месте искренне отвергли измену своим принципам, выбрав гибель, и поражены, что я выбрал жизнь. У вас в голове не укладывается, что могут существовать иные способы решения проблем, иные наборы идей, иные взгляды на жизнь…

— Почему же? Я вполне допускаю существование всего перечисленного.

— Угу. И считаете, что всё перечисленное — лишь искажения истины, которая ведома вам. А в моём внутреннем мире нет основополагающих истин. Вообще. Понять меня — значит хоть на миг, но допустить, что мир гораздо сложнее, чем кажется.

Лицо инквизитора потемнело ещё на тон. Набрякло гневом, как гроза — ливнем.

— Я всё-таки не ребёнок. Не пытайтесь говорить… такое.

— Поздно спохватились. Хотели откровенности? Получите. Да, мне по-прежнему совсем не нравится то, что вы собираетесь со мной делать. Но я буду помогать вам, чем смогу, потому что намерен выжать максимум пользы из предстоящих потерь. Только не рассчитывайте на мой энтузиазм. Результат вы, может, и получите, а вот восторга — не дождётесь.

— Послушаю, что вы скажете, когда лишитесь Мрака!

— Если вы не лишите меня заодно свободы мышления — то же самое!

На том мы и разошлись.

20

"Мандраж. Это просто дурацкий мандраж".

Но успокоиться получалось плохо.

Я в шестой раз опускался на это ложе, в шестой раз ощущал, как слабо холодит кожу головы "подзатыльник" и сгущается в почти неподвижном воздухе слабый "аромат" активной магии. А испытывать методику проективного воздействия — уже всерьёз, не в пробном ритуале — собирался вторично. Но всего, что делали со мной здесь раньше, словно не существовало. Именно сегодня наступал переломный момент. Именно сегодня моего Двойника перестанут аккуратно оперировать и начнут расчленять на куски. Оборудование адаптировано, методики вчерне обкатаны, персонал подготовлен и прошёл через генеральную репетицию сегодняшнего действа. Подготовке конец.

Придёт ли сегодня конец также моей связи с Мраком? Освобожусь ли я от этого креста, который давит мне на плечи тяжестью тёмных крыльев?

Если расчёты Айса верны…

— Рин, ты готов?

— Вполне.

— Тогда приступаем. Так… поле контроля стабильно.

— Верхние контуры: тест пошёл.

— Нижние контуры: тест начат.

— Исходное состояние зафиксировано.

Привычные реплики не успокаивали. Клятый мандраж натягивал жилы, словно мастер-настройщик — струны пианино. Трогал, вслушивался в звучание, натягивал чуть сильнее…

— Рин, может, вдохнёшь "розы"?

— Не надо. Со своими нервами я справлюсь сам.

— Тогда справляйся быстрее. Итоги тестов?

— Все контуры в норме.

— Рин, твоя очередь.

Я коснулся Двойника. Но не так, как если бы намеревался принять вампирское обличье, и не так, как сделал бы это, если бы хотел позаимствовать у него очередную порцию энергии Мрака. Сущность проективного воздействия состояла не в сближении с Двойником, а в отдалении от него. То есть я-то оставался там же, где и был — и телом, и духом, и рассудком. А вот мой Двойник от меня отдалялся, погружаясь во Мрак до самой границы первой и второй граней.

Если бы меня просили описать, что я при этом чувствую, я затруднился бы дать ответ. До оторопи странные ощущения — я бы охарактеризовал это так. И умолчал о деталях. Потому что слова для происходящего в реммитау отсутствовали. Сильно сомневаюсь, что многим адептам Мрака до меня приходилось идти на такие противоестественные ухищрения!

…и всё же попытаюсь. Вдруг да получится хоть намёком обозначить направление?

Обычно я ощущал Двойника своей частью. Этакой наполовину самостоятельной тенью, глазастой, голодной и хищной рукой номер три. А вот реализуя проективное воздействие на него, я словно сам оказывался внутри виртуального склепа, тогда как вампир получал куда большую, чем обычно, долю моего сознания… не получая при этом доступа к моей плоти, не преобразуя её. Скупые, неуклюжие слова! Но других у меня не находится. Существование, точнее, ощущение себя бестелесной тварью Мрака просто-напросто выворачивало наизнанку мою (сомнительную) человечность. В моменты проклятой растянутой двойственности я был почти готов согласиться с Таларном, обзывающим Мрак мерзостью…