Душан Гамшик - Бомба для Гейдриха

• Название: Бомба для Гейдриха
• Автор: Душан Гамшик
• Издательство: Издательство политической литературы
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1965
• ISBN: 9(И)7 Г 18

27 мая 1942 г. в Праге был убит гитлеровский гаулейтер Чехословакии Рейнгард Гейдрих.

Кем и как готовилось покушение на Гейдриха? Кто подстерегал его автомашину с автоматом и бомбой в руках? Какую роль играл Гейдрих в гитлеровском рейхе? Как переплелись судьбы двух безвестных ротмистров Кубиша и Габчика, жителей селения Лидице и тысяч участников чехословацкого движения Сопротивления?

Обо всем этом рассказывают чешские писатели Д. Гамшик и И. Пражак в своей книге «Бомба для Гейдриха». Авторы воссоздают трагическую картину истерзанной гитлеровцами Чехословакии, показывают авантюристические действия главы эмигрантского правительства Бенеша и его лондонского окружения, беззаветный героизм борцов антифашистского подполья.

Документальная повесть «Бомба для Гейдриха» вышла в Чехословакии двумя изданиями и получила премию журнала «Пламен».

В русском переводе повесть выходит с некоторыми сокращениями.

---

В этом выступлении он уделил наибольшее внимание «чешско-моравскому пространству». Мы еще расскажем об этом, а сейчас лишь отметим мысль Гейдриха о сходстве будущей судьбы чешского народа с судьбой, уготованной еврейскому населению.

Тщательно разработанный план истребления чешской нации не остался только на бумаге, а был положен в основу политической практики оккупантов, осуществлением которой занимался и Гейдрих.

К характеристике Гейдриха можно еще добавить только одну деталь: в ту пору, когда поле его деятельности распространилось почти на всю Европу и он как призрачное предвестие смерти появлялся то в Париже, то в Голландии, Дании, Норвегии, в ту же самую пору он постоянно держал наготове для себя истребитель. Бывший офицер морского флота, он еще задолго до войны обучился пилотированию. Дважды генерал — обергруппенфюрер СС (это генеральский чин) и генерал полиции — он надевал на себя мундир офицера воздушных сил и, сев в самолет, подлетал к прифронтовой полосе. Мог ли он не заметить, что целые звенья истребителей охраняли его безопасность? Приземлившись на аэродроме, он принимал курьеров, отдавал по радио и телетайпу шифрованные указания шпионским центрам, прочитывал и подписывал секретные бумаги. В кабине пилота, держа палец на спусковом крючке пулемета, он испытывал иллюзии боевого азарта, риска, мужества. Затем он возвращался к обычным обязанностям шефа имперской безопасности, к своим планам и комбинациям, которыми в буквальном смысле слова угрожал самому существованию многих европейских народов.

Да, в своей деятельности это был человек не просто исполнительный и способный, но поистине способный на все.

И этот человек — адъютант придерживает дверцу автомобиля, правые руки встречающих вытянуты вверх — осенью 1941 года вступил в Пражский Град.

БЛИЗИТСЯ ДВЕНАДЦАТЫЙ ЧАС

Ружейный залп, каски застыли г. неподвижности.

— Смирно! Равнение направо!

Барабанные палочки взлетают вверх и падают:

— Тррам-тарам-трамтам!

Грохот барабанов разрывает тишину Градчанской площади. Дребезжат оконные стекла, за которыми не видно людей, вздрагивают стеклянные колпаки фонарей. Музыкантская команда подносит к губам свои дудки и над площадью разносится «Слава Пруссии».

Почетный караул вермахта, СС и полиции держит равнение направо.

«Имперский протектор Чехии и Моравии, рейхсминистр барон фон Нейрат счел необходимым обратиться к фюреру с просьбой продлить ему отпуск для поправки его расшатанного здоровья. Учитывая это обстоятельство, фюрер не мог отклонить просьбу имперского протектора и назначил обер-группенфюрера СС, генерала полиции Рейнгарда Гейдриха на время болезни имперского министра фон Нейрата исполняющим обязанности имперского протектора Чехии и Моравии».

Официальное сообщение, переданное рано утром (в рабски точном переводе) протекторатным радио, было в этот день не последним.

Со стороны храма св. Вита доносится мелодичный бой часов. Отмеряется время. Близится двенадцатый час для человека, чья нога в начищенном до блеска сапоге, как раз в этот момент высунувшись из автомобиля, впервые ступила на пражскую мостовую. Осень. Воскресенье, 28 сентября 1941 года. День св. Вацлава, покровителя чешской земли.

— Ахтунг! — раздается у входа в Град команда начальника караула.

Стройный высокий генерал торопливо шагает вдоль рядов. Левая рука его сжимает шпагу, правая, поднятая для приветствия, простерта к городу.

«В целях охраны интересов империи объявляю на территории Чехии и Моравии начиная с 12 часов 28 сентября 1941 г. чрезвычайное положение. Все действия, ведущие к нарушению общественного порядка, хозяйственной жизни или мирного труда, так же как недозволенное хранение огнестрельного оружия, боеприпасов или взрывчатых веществ, будут караться по законам военного времени. Это относится также к скоплению народа и всякого рода сборищам в закрытых помещениях или на улицах. Решения военно-полевых судов обжалованию не подлежат. Смертные приговоры приводятся в исполнение немедленно, через расстрел или повешение.

Гейдрих».

Официальное сообщение, переданное протекторатным радио в полдень (снова в рабски точном переводе), к сожалению, также не было в этот день последним.

У Ворот Матиаша играет военный оркестр. На флагштоке Града поднимается штандарт нового хозяина: две молнии на черном поле — эмблема СС.

Во внешнем дворе Града переминаются с ноги на ногу официальные лица.

— Почему же именно полицейский генерал? — перешептываются господа из «правительства» протектората. Они надели в честь торжественной встречи твердые воротнички и парадные костюмы.

— Каков бы ни был этот Нейрат, но во всяком случае в нем чувствовалось благородное происхождение, — заметил доктор Крейчи.

— Аристократ, — вспомнил крупный помещик Ян Фоусек, официально признанный глава коллаборационистов[2] из «Национального единения», которому Нейрат разрешил сохранить дворянский титул.

— Дипломат старой школы, — сокрушались коллеги-министры, уже привыкшие ладить с Нейратом и готовые даже забыть кровь чешских студентов, обагрившую в ноябре 1939 г. его белые перчатки.

— Почему же именно Гейдрих? — размышляли не без нервозности представители рейха со свастикой на рукавах. Они вышли вперед, как и подобает их положению на чешской земле. Они поскрипывают сапогами, теребят пряжки портупей. — Почему же все-таки Гитлер послал сюда именно Гейдриха?

— Хайль! Зиг хайль! — скандируют пражские соплеменники Гейдриха. выстроившись длинными шпалерами вдоль въезда в Град. Они не дождутся от нового протектора ничего, кроме военных орденов и крестов. Да еще, может, иногда им посчастливится увидеть, как он хмурит свой и без того нахмуренный лоб, хотя и трудно с уверенностью сказать, где кончается его лоб и где начинается нос. Тот, кого приветствуют восторженными криками, не гонится за овациями толпы, его стиль — «Ночь и мрак». Без церемоний, без музыки, без парадов. Поэтому и церемония представления будет краткой. Время Гейдриха словно нацеленный пистолет, тут не должно быть никаких задержек. Статс-секретарь К. Г. Франк едва успевает называть новому шефу должности, чины, имена подчиненных. Гейдрих знает о них все еще до того, как те успевают подобострастно пожать ему пальцы. Знать о каждом человеке больше, чем он может предполагать, — это метод, от которого шеф службы безопасности не откажется и в роли протектора Чехии и Моравии.

— Генерал-лейтенант Шпейх!

— Очень приятно, генерал. («Так это пехотное ничтожество замещает уполномоченного вермахта Фридерици?! Генерал Фридерици, разумеется, сюда не вернется, об этом уже позаботились. Он совал нос в дела СС, которые его не касались. Ты поймешь это или отправишься вслед за ним, заместитель!»)

— Полковник фон Бризен, комендант.

— Благодарю, полковник. («У меня ты из командира пражского гарнизона в генералы не вылезешь. Даю голову на отсечение. И вообще, господа из вермахта, вам не мешает подышать фронтовым воздухом!»)

— Генерал полиции Риге!

— Ну как дела, старый вояка? («Риге, Риге, такой опытный полицейский офицер, но в политическом отношении ты повел себя здесь как младенец!»)

— Оберштурмбанфюрер Беме!

— Хайль Гитлер, дорогой Беме! («Придется нам с тобой побеседовать, шеф моей пражской «Зихерхайтсдинст» и начальник полиции безопасности. Как ты думаешь, зачем я послал тебя сюда? Только для того, чтобы ты аризировал еврейские виллы? Я всех вас созову, дорогие господа, всех, кто тут стоит. Придется напомнить вам, что фюрер устроил протекторат не для того, чтобы вы могли тут отлынивать от фронта».)

В конце первой шеренги Гейдрих неожиданно остановился и решительно направился к парадному входу в Град. Тех, кто стоял во второй шеренге, он не удостоил даже взглядом. Чешское правительство? А что им, собственно, здесь надо? Кому это пришло в голову ставить их на одну доску с немцами из рейха? Нет, с этими пережитками дипломатических церемоний, которые терпел Нейрат, пора кончать. Чешские министры могут появляться только тогда, когда я их позову. Я им покажу, как греть руки и у камелька в Берлине и у камина на Даунинг-стрит. Я отобью у этих господ охоту сидеть сразу на двух стульях!

«Согласно распоряжению исполняющего обязанности имперского протектора обергруппенфюрера СС Гейдриха председатель совета министров автономного правительства протектората инженер Элиаш арестован по обвинению в государственной измене и предан народному суду Германской империи. Исполняющий обязанности имперского протектора одновременно отстранил арестованного от занимаемой им должности».