Лавр Сивер - Авария или В ожидании чуда

• Название: Авария или В ожидании чуда
• Автор: Лавр Сивер
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2010

Представленное произведение – одно из немногих в современной литературе, в какой-то мере отражающих российскую действительность 90-х – начала 2000-х годов. Но не ту откровенно криминальную действительность, которая широко представлена в детективных романах, а жизнь обычного человека, далекого от политики, от криминала - то, как он пытается выжить в новых реалиях современности. Это и поиск работы, и участие в войне по контракту. Рассказу сопутствует лирическая тема, позволяющая глубже раскрыть внутренний мир главного героя.

 Однако развитие сюжета, которому автор видел немало подтверждений в реальности, все же столкнуло главного героя повести с миром, о существовании которого он если и догадывался, то не представлял во всей полноте, какие силы управляют его собственной жизнью. И с момента этого столкновения события принимают особую динамику, свойственную произведениям детективного жанра.

 Еще одной особенностью представленного произведения является попытка автора спрогнозировать один из вариантов возможного развития событий в стране в ближайшие годы, что не является характерным для мира беллетристики. И потому содержание повести, её близость к документализму, вызывает живой читательский интерес, желание прочесть все до конца.

 Лишь несколько сугубо оптимистических строк завершают долгую череду приключений, испытаний, выпавших на долю главного героя и его товарищей, но строки эти оставляют читателя в ощущении, что неизбежно и в его собственной жизни движение к лучшему.

---

В здании было тихо, Рома разбудил спящую у стены девушку, взял за руку и повел по коридору к выходу. Идти было не очень комфортно, ему здорово отбили ноги, да и опухшее от побоев лицо болело изрядно. Светлану тоже били, но не так сильно, как его. Она держалась молодцом, никому ничего не выдав, тем более что, ни она, ни сам Соловей, абсолютно ничего не знали ни про то, где находится Храмов, ни про какую-то там неведомую им Милевскую.

Дойдя до середины коридора, Рома вдруг резко толкнул Светлану в один из кабинетов и осторожно прикрыл дверь. Тяжело дыша, мимо прошли несколько человек, характерно скрипнула дверь камеры.

- Их нет уже, - сказал один из них, - менты, уроды, двери открыли.

- Далеко не уйдут, догоним, - ответил ему второй.

- Ладно, ты с Тимуром давайте в Калинине, - распорядился первый, - смотрите, не спугните их только, связь по радиостанции, какая-то обезьяна отключила все сотовые. Все, нечего тут стоять, торговать, пошли.

С минуту после того, как топот затих, Соловей сидел на корточках и прислушивался к странному поскрипывающему звуку, доносившемуся снаружи. Звук то нарастал, то угасал с одинаковой амплитудой. Рома осторожно подобрался к окну, завешенному пыльными жалюзи, и выглянул на улицу. Мимо, в еще не успевшем развеяться утреннем тумане, двигалась колонна боевых машин. Доезжая до угла, они заворачивали, издавая тот самый противный поскрипывающий звук, скользя гусеницами по асфальту. Улица была узенькая и до торчащих в люках, обвешанных амуницией солдат, с нагромождением прикрепленных к шлемам приборов, казалось, можно было дотянуться рукой. На сей раз, угандийцев не было. То ли немцы, то ли шведы, ну и, естественно, американцы. Последние ехали в хвосте колонны на трех бронеавтомобилях с пулеметными турелями на крышах.

- Что же это делается, а? - сказал Рома в сердцах, - и тут война!

- Как нам теперь быть? - спросила Светка, испуганно глядя на Соловья.

- Слышала? Про Калинине. За нами приходили. Видишь, с одной стороны эти уроды, с другой вон... - Рома кивнул в сторону лязгающих машин.

Дождавшись, когда улица опустеет, Соловей, крепко держа Светлану за руку, перебежал через дорогу и юркнул в проем между домами. После недавних приключений он чувствовал, что сможет с честью справиться со сложившейся ситуацией, однако все, что творилось вокруг последние две недели, порядком его обескуражило. Радовало лишь то, что их до сих пор не пришибли, и что Витька, как он понимал, на свободе.

Что он такого натворить успел? - думал Соловей, - не иначе, впутался в какую-то историю. То из ямы его доставай, то вот, отдувайся тут за него! А Палыч с Виктором в это время сновали по комнатам, собирая необходимые в дороге вещи. Ольга же, то бродила за ними хвостом, не зная, куда себя деть, то сидела в уголке, изредка переговариваясь с Мариной. Забравшись в кресло с планшетом, Милевская уже полдня выправляла биографии. Еще немного времени и, судя по всем базам, они чудесным образом станут беженцами из зоны отчуждения. Ольга станет учащейся гимназии № 44 города Равска, Витя - ее любящим папашей, ну а сама Марина в родственники набиваться не стала, ограничившись изменением анкетных данных. Теперь в ближайшем городе можно будет выправить настоящие документы, любой запрос подтвердит правдивость этих сведений.

- Разумеется, я вас туда не гоню, - сказал Палыч накануне вечером, - но, помилуйте, как же мы будем жить? У нас ни нормальных продуктов, ни медицины, надо еще во что-то одеваться. Или в шкурах ходить будете? Девочка, опять же, ей как быть? Перекантуетесь у моего друга, а если прижмет, можно вернуться сюда в любой момент, правильно? Леха парень надежный, с ним не пропадете.

Оказалось, Палыч связался со своим приятелем и тот, по старой дружбе, согласился приютить «родственников» у себя в доме. Леха жил в большом селе, неподалеку от границы с китайской полосой, где власть была, но вялая, бесхарактерная, в лице главы администрации и участкового полицейского с помощником, погрязших во взяточничестве и замешанных в контрабанде всего, что можно только провезти через границу. Лехе не очень нравилось жить в таком бардаке, но дом продать было сложно, да и жалко - родина все-таки. Существовала и еще одна весомая причина, по которой Леха предпочитал жить в опасной близости от полосы, - он сам довольно успешно промышлял контрабандой.

Сам же Палыч собирался домой, и как Храмов с Мариной ни отговаривали его, стоял на своем. Каждый раз, когда он заговаривал о том, что творилось в Равске, его физиономия была словно у камикадзе, довольного тем, что надвигающаяся надстройка вражеского корабля уже никуда не денется. По огоньку в глазах угадывалось, что руки у Володи истосковались по любимому делу, и шибко чешутся.

* * *

Несмотря на то, что со времени возникновения полосы население увеличилось в несколько раз, разросшееся вдоль реки село, которое когда-то и почему-то назвали Тройкой, городом так и не стало. Селяне, числом более шестидесяти тысяч, сновали по новым улицам Тройки, застроенным как времянками, так и капитальными каменными строениями, а на главном проспекте даже изредка образовывались пробки из огромных блестящих китайских внедорожников, так любимых местными стилягами и воротилами. Игорные и питейные заведения процветали, бойко шла торговля. К общей массе дельцов всех мастей, искателей приключений, контрабандистов и преступников, стекавшихся сюда со всех концов страны, с недавнего времени прибавились еще и наши беженцы.

Труднее всего оказалось пробить твердые лбы сотрудников миграционного отдела и, как ни врали им Марина с Виктором, что денег у них нет даже на пропитание, твердолобые тянули с оформлением паспортов больше трех недель. Ожидали привычную взятку, не иначе. Деваться было некуда, пришлось ждать, не могли же они сорить деньгами направо и налево, это бы вызвало подозрение. Получив, наконец, свои самые настоящие липовые паспорта, они отправились дальше уже полноправными гражданами, на поезде, и спустя сутки благополучно постучались в зеленые ворота Лехиного дома.

После дикости затерянного в горах Борового, Тройка показалась им бурлящим мегаполисом. Храмову было все равно, а Милевская заметно оживилась. Гостеприимный хозяин не только радушно принял их у себя, но и обеспечил работой. Храмова взял себе в помощники, контролировать прибытие и отправку товара, и Виктор, отдохнув пару дней, усердно принялся наводить порядок на порученном ему участке. А Марина вместе с Ольгой пока слонялись без дела, девочку на будущей неделе решили определить в выпускной класс, получать аттестат, до экзаменов оставалось всего пару месяцев.

- Говорю же вам, китайцы очень хитрый народ, - вещал Леха, отхлебывая крепко заваренный чай, - может быть на душу населения у них и меньше талантов, чем у нас, но общим числом они нас пересилят. Вы только подумайте, почти все китайцы, с кем я имею дело, выучили русский. Представляете? Это же сколько старания надо иметь! Но дела с ними вести можно, обманывают, конечно, но редко. Нашего брата боятся, по большей части стараются держаться того, кто их не дурит. Да... а уж дурят их, родимых...

- Дурят? - спросил Виктор улыбаясь, и жуя очередной кусок испеченного Лехиной женой вкуснейшего пирога с вареньем.

- Дурят, брат, еще как! - продолжил Леха, - вот, намедни, Семеныч сподобился им продать немного краденой ткани, которую его свояк взял по-дешевке. Так ведь они эксперта привели с походной химлабораторией, и пока не убедились в составе и качестве материала, деньги не отдали. Ну, а как им еще быть? Вон, в прошлом году рассказывали, как продали им автоматы без пружин каких-то. Вот потеха была! А китайцы сами виноваты, цену снизили, уже когда товар был привезен. Потом эти пружинки докупали отдельно. А все жадность...

В Лехином доме пахло совсем по-деревенски - деревом, молоком и дымком. Гости, разомлев после бани, быстро разошлись и уснули крепким здоровым сном, не ощущая больше никакой опасности. На следующее утро все четверо отправились в школу. Марину и Ольгу, в сопровождении новоиспеченного папаши, провели в кабинет завуча.

- Входите, пожалуйста, - пригласила их хозяйка кабинета и, поправив стопку бумаг на столе, встала, собираясь выйти навстречу визитерам.

Поправляя светло-серое платье, и без того ладно сидевшее на ее прекрасной фигуре, она сделала пару шагов к гостям и застыла в растерянности. Ольга, помедлив мгновение, бросилась к ней на шею и зарыдала. Прижимая к себе дочь, Рита смотрела на Виктора, навернувшиеся ей на глаза слезы мешали разглядеть его сильно изменившееся лицо.

- Я знала, что ты придешь, но почему так долго? Почему ты шел так долго, Витя?

- Витя погиб, - ответил он, сжав кулаки и силясь не показать своих чувств, - помнишь, тогда, в феврале?

- Знаю. Но я все равно ждала, - сказала она, не обращая внимания на текущие по щекам слезы, - и дождалась. Ты прости меня...