Владимир Губарев - Тайны Гагарина. Мифы и правда о Первом полете

• Название: Тайны Гагарина. Мифы и правда о Первом полете
• Автор: Владимир Губарев
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-48162-0

Его имя вписано в историю золотом. Его знаменитое «ПОЕХАЛИ!» открыло для человечества новую космическую эру. Его улыбка покорила весь мир. А трагическая гибель в возрасте 34 лет никого не оставила равнодушным… Почему столь необыкновенно сложилась судьба обычного русского паренька из-под Гжатска? Как Юрий Гагарин был избран для величайшего подвига XX века? И в чем его главная тайна, о которой по сей день спорят историки и биографы? В тех 8 минутах полета, когда никто не знал, сможет ли первый человек вернуться с орбиты? В засекреченных авариях и катастрофах, через которые пришлось пройти на пути к звездам? В счастливом стечении обстоятельств, предшествовавших первому старту человека в космос? Или в словах великого Исаака Ньютона: «ВСЕ МЫ СТОИМ НА ПЛЕЧАХ ТИТАНОВ»? Ведь полет Гагарина стал возможен лишь благодаря титаническому труду миллионов советских людей и гению таких колоссов, как Королев и Келдыш, Глушко и Пилюгин, Мишин и Черток, Газенко и Северин… Эта книга воздает должное всем покорителям космоса – ученым, конструкторам, соратникам Гагарина по отряду космонавтов, которых автор имел счастье знать лично, с которыми встречался на космодромах, в научных центрах и центрах управления полетами.

---

Владимир Губарев Тайны Гагарина. Мифы и правда о первом полете

От автора

Мифов и легенд о Юрии Гагарине и его полете уже и не счесть! Они начали рождаться уже с первых минут после Сообщения ТАСС о старте первого человека в космос. Одна из них гласила: Юрий Гагарин – это отпрыск (незаконный, конечно!) одного из князей Гагариных, которым принадлежали земли на Смоленщине, где родился космонавт. И хотя сам Юрий сразу же высмеял это утверждение, но потомки рода Гагариных, обосновавшиеся во Франции и Аргентине, утверждали, что это именно так…

Позже пошли уже менее «благородные» легенды.

Мол, Юрий Гагарин не был первым в космосе, до него летали другие, но все они погибли…

Мол, выдержать испытание космоса невозможно, а потому Гагарин был «погружен в летаргический сон, из которого он был выведен уже после возвращения»…

Мол, Юрий Гагарин «лишился разума» и конец своей жизни провел в сумасшедшем доме…

У последней легенды были основания: действительно, после 12 апреля 1961 года в психологических клиниках число «Гагариных» резко возросло. Потом к ним присоединились «Титовы», «Николаевы» и «Терешковы»… В общем, «космонавтов» – из-за популярности, конечно! – стало больше, чем «Наполеонов», «Сталиных» и «инопланетян»…

Мифы и легенды продолжают плодиться, и новому поколению подчас трудно определить, где вымысел и где правда.

Мне довелось быть свидетелем тех событий, которые происходили до, во время и после полета Юрия Гагарина. Посчастливилось встречаться и с ним самим, с учеными и конструкторами, которые готовили полет в космос. С некоторыми участниками тех великих событий я был в друзьях, а потому знал о них не понаслышке. Да и судьбу мою во многом определил выход человечества в космос – будучи инженером по образованию, я стал журналистом и писателем по призванию. Работа в «Комсомольской правде», а затем и в «Правде», дала мне возможность бывать на космодромах и в Центрах управления полетами, встречаться с великими людьми, проложившими дорогу в космос.

Правда намного интересней, взволнованней и фантастичней, чем любая легенда.

Была ли некая «тайна», связанная с полетом человека в космос и с самим Юрием Гагариным?

Безусловно! И об этом рассказывает данная книга…

Весна 1934-го…

Первый день весны выдался солнечным, теплым. Снег сразу же размяк, посерел, и возница, уставши понукать измученную лошаденку, слез с саней и пошел рядом с Алексеем Ивановичем.

– К вечеру надо управиться, – сказал он, – председатель велел.

– Я знаю, – согласился Алексей Иванович, – но видишь, прихватило Анну… Довезти бы…

Анна, накрытая тулупом, тихо стонала.

– …Сын будет, – продолжал Алексей Иванович, – перед мужиком так мучаются… Довезти бы. – Он привык разговаривать сам с собой, немного глуховат был, потому и не брали его в бригаду плотники, хотя мастер был отменный. – Уж больно сильно ночью кричала, – продолжал Алексей Иванович, – перепугала всех… А председатель так и сказал: «Только быстрее, лошадь в хозяйстве нужна, а вы тут рожать начали…»

Алексей Иванович замолчал. Теперь уже надолго. До самого Гжатска не проронил ни слова. В городе сдал жену в больницу и сразу же отправился в Клушино – ведь там дети малые одни остались.

Ждали сына. Старшему, Валентину, уже было десять, Зое – семь.

Тридцатые годы… Они остались в памяти поколений по-разному. В том числе и как великих начал, необыкновенных свершений, вдохновенного труда.

Многое, чем мы по праву гордимся сегодня, берет начало в тридцатых годах.

Это была предпоследняя весна Циолковского. Одна из самых счастливых.

Калужский райком партии вместе с «Комсомольской правдой» организовал колхозный лекторий. Выступить первым пригласили знаменитого земляка – о нем слава по всей стране гремела, каждую неделю из столицы гости наведывались. Но не зазнался Константин Эдуардович, выступить перед крестьянами согласился сразу, хотя звали его теперь для лекций часто, а он отказывался – негоден уже стал к поездкам.

«Как человек научился летать» – тему лекции предложил сам Циолковский. Правда, засомневался: поймут ли его? Это ведь не о посевах, не о трудной зиме, пережитой в этом году, не о засухах, а полетах, дальних и близких… Поймут ли?

Он рассказывал неторопливо, хотя и непросто. Увлекся, начал ссылаться на специалистов, даже расчеты привел, но слушали знаменитого ученого – его слава и до этой деревушки докатилась – внимательно. Никто в зале не шумел.

А потом вопросы начались. О жизни на Марсе, об авиации, о космических путешествиях.

Циолковский был растроган. После лекции признался:

– Сорок лет преподавал, а таких мудреных вопросов не слышал. Как выросли интересы народа!

Запомнилась встреча в деревне. Константин Эдуардович вспоминал о ней часто. А потом раскладывал на столе свои книги – те, самые первые и совсем недавние – и долго смотрел на них. Видно, чувствовал, что жить осталось недолго.

Сначала видна только светлая точка. На черном фоне она постепенно увеличивается. И вот уже можно различить стыковочный узел «Аполлона». Корабль приближается быстро.

– Есть касание! – это голос Леонова.

В «Союз» вплывает Стаффорд.

– Здравствуй, Алексей!

– Здравствуй, Том!

– Стаффорд, – официально представляется астронавт.

– Леонов, – отвечает командир «Союза».

В космосе – первая международная орбитальная станция «Союз» – «Аполлон».

В программе полета есть строка: «В случае экстренной расстыковки необходимо сделать следующее…»

И в перечне экстренных дел, связанных с герметизацией переходного отсека, включениями двигателя и других жизненно важных дел для экипажей кораблей, есть одна странная запись: «Оставить автографы на трех книгах». Это книги, вышедшие в Калуге. Это книги Константина Эдуардовича Циолковского.

Они вернулись на Землю. И теперь хранятся в музее Калуги. Символический акт, конечно. Но он закономерен, потому что скромный учитель из Калуги не только указал, как идти в космос, но и этап за этапом рассчитал пути проникновения во Вселенную.

И чем дальше мы идем по этому пути, тем зримей, величественней и… непонятней нам подвиг Циолковского. Непонятней?

Да. Потому что трудно, а тем более с высоты сегодняшнего дня, понять, как мог человек сделать такое. Казалось бы, жизнь поставила для него непреодолимые препятствия, обрекла его на жалкое существование, а Человек смог подняться над обыденностью, он презрел ее и перенесся в будущее. В нем он жил и творил.

Современникам он казался несчастным и сумасшедшим. Для нас он – гений, величайший ученый и мыслитель.

Помните возвращение Юрия Гагарина? Его первая пресс-конференция в Доме ученых.

Космонавту задали вопрос: «Отличались ли истинные условия полета от тех условий, которые вы представляли себе до полета?»

– В книге Циолковского очень хорошо описаны факторы космического полета, и те факторы, с которыми я встретился, почти не отличались от его описания, – ответил Ю.А. Гагарин. – Я просто поражаюсь, как мог правильно предвидеть наш замечательный ученый все то, с чем только что довелось встретиться, что пришлось испытать на себе. Многие, очень многие его предположения оказались совершенно правильными.

В декабре 1977 года Георгий Гречко выходит в открытый космос. Съемку ведет Юрий Романенко.

– Удивительная красота, – говорит Гречко, – на стыковочном узле станции вижу какие-то искорки… Постойте, но ведь это же грозы… Да-да, те самые грозы, которые полыхают далеко внизу…

– Допустим, что Циолковский мог предвидеть самый первый этап проникновения в космос, – говорит Георгий Гречко, – конструкцию ракеты, ее многоступенчатость – свои «ракетные поезда»? Ну, наконец, корабль и ощущения человека, попавшего в невесомость. Такое предвидение я допускаю… Но меня он поражает другим: глубиной своего проникновения в будущее. Да-да, именно глубиной! Четверть века космического уже прошло, а пока каждый этап космонавтики идет «по Циолковскому». Все, что сделали и у нас в стране, и американцы, – продолжает Гречко, – Циолковский не только предвидел, но и рассчитал до мелочей. И это не может не поражать… В истории цивилизации я не знаю такого же примера проникновения в будущее. И чем больше проходит времени, тем лучше мы понимаем Циолковского. Уверен, что до конца он еще не раскрыт…

Калуга. Музей Циолковского. Сотни людей, приходящих сюда.

И нет равнодушных. Этот великий Циолковский продолжает удивлять.

Его современники, точнее, большинство из них, пожалуй, имели право считать его безумцем. У них были для этого основания, и трудно их осуждать. Они были намертво прикованы к Земле, слишком много сил, энергии и знаний они тратили, чтобы добыть кусок хлеба и не умереть от голода и холода.

В Вятке, где прошло детство Циолковского, случилась первая в его жизни трагедия.