Сергей Кольцов - Тихая разведка

• Название: Тихая разведка
• Автор: Сергей Кольцов
• Издательство: Ростовское книжное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1995
• ISBN: 5-7509-0180-7

Трагическими, полными опасностей и риска оказываются рейды группы советских войсковых разведчиков по тылам врага. В живых остаются только двое в финальном эпизоде второй части романа. Но события на этом не кончаются… Добытые разведчиками сведения меняют положение на участках фронтов Великой Отечественной войны.

---

— Возможно, возможно. Лишь бы было так, как решил штаб Веллера… Меня, Василий Федорович, — после некоторой паузы проговорил Чавчавадзе, — тревожит эта радиопередача лейтенанта Черемушкина. Можно двояко понимать его поведение: либо у него противник на хвосте, либо… либо неисправна рация.

— Но ведь в связи с тем, что радистка Коврова не смогла появиться в отряде Бородача, разведгруппа должна иметь две радиостанции.

— Бесспорно, — согласился комдив, — но одна из них при вынужденном десантировании ночью, на лес — вы знаете, как это сложно, причем под интенсивным обстрелом самолета, вражескими истребителями — могла оказаться совершенно непригодной. А если им крупно не повезло? Если в таком же состоянии при проверке на работоспособность оказалась и вторая радиостанция? Конечно, радисты вышли из критического положения и смонтировали из двух одну. Но надежность, скажем, подвела. Потому… Потому что рации проверял сам майор Левашов? Так, товарищ полковник? Хороши, хороши мы с вами, — раздраженно и непривычно резко выговорил генерал. — Агент и здесь приложил, конечно, свою руку. Жаль, очень жаль, что еще не перевелись ротозеи!

Комдив строго посмотрел куда-то в сторону от начальника штаба, и было непонятно, кого именно генерал ставил на ступеньку преступной халатности.

— Поздно глаза открыли… — сокрушенно сказал Купорев.

— Да, но прозреть, пожертвовав Кондрашовым?! Дать возможность агенту черным демоном появиться на пути разведгруппы Черемушкина! Не много ли это, полковник?

Купореву оставалось только молчать. Молчал и генерал. Наконец начштаба решился, чтобы как-то разрядить обстановку:

— И все же майор Окунев, хоть и поздно, но раскрыл Левашова…

Но лучше бы он не произносил этой фразы. Чавчавадзе с раздражением посмотрел на начальника штаба. Затем волна внутреннего неудовольствия, вызванная последними словами начштаба прошла, и он сухо сказал:

— Майор Окунев дельный, достойный уважения офицер. Он проявил незаурядные способности, нашел правильное решение в операции с фашистскими диверсантами. Другой мог бы наделать немало ошибок. Но случившееся у нас чрезвычайное происшествие — прямо ли, косвенно ли, не в том суть — затрагивает не только мою честь, как командира дивизии, но и всего офицерского корпуса.

— Понимаю, командующий всем нам, наверное, сделал внушение? — осторожно спросил полковник.

— Не без этого. А как вы думали? Не выдал же он мне вексель на очередное чепе? — усмехнулся вопросу начальника штаба Чавчавадзе, вспомнив нелестное в его адрес высказывание командарма.

— Доля вины лежит и на мне, начальнике штаба…

Генерал не прореагировал на раскаяние Купорева. Он сосредоточенно смотрел поверх его головы в противоположный угол блиндажа.

— Мы так много теряем людей, полковник… И горечь утрат, кажется, всегда останется со мною… Извините, но к лейтенанту Черемушкину имею особое расположение.

— Вернутся. На другое не имеют права, товарищ генерал. Такие ребята…

— Я почему об этом так говорю, Василий Федорович. Хорошо зная характер Черемушкина, убежден в том, что он не успокоится до тех пор, пока не получит возможность передать всю накопившуюся информацию о противнике, провести цельный радиосеанс. А если так, разведгруппа пойдет на прямой контакт с немцами. Иного пути у них может и не быть.

— Но это крайний случай, товарищ генерал, — возразил полковник. — Ведь главное для Черемушкина — передать сведения. А затем он должен следовать в квадрат «сорок один» к поляне «Черный кристалл». Путь до базы отряда Бородача он сможет преодолеть, не подвергая себя излишнему риску.

— Но этот план, полковник, он, имея в виду срочный характер разведданных, сочтет для себя не очень надежным, ведь времени у него в обрез. И он не знает о том, что партизанский отряд уже располагает рацией.

— Если мне не изменяет память, то накануне ухода разведгруппы во вражеский тыл у Черемушкина была ориентировка на случай безвыходного положения. Это более выгодный вариант…

— Не исключено, что он воспользуется этой возможностью и встретиться в поселке Юдино с законспирированным человеком по кличке Дельфин. Но у меня на этот счет, к сожалению, имеются законные сомнения. Выход кого-либо из разведчиков лейтенанта на подпольную организацию в поселке Юдино может не состояться. Сегодня, пользуясь присутствием начальника штаба армии полковника Валентинова на совещании в штабе корпуса, имел с ним беседу. Выяснилось, что по этому каналу штаб фронта не имеет вестей уже длительное время. Причины молчания не установлены. Но об этом Черемушкин не знает. Другими словами, была надежда — и нет ее. Разведгруппа может оказаться в расставленной гитлеровцами ловушке.

— Что ж, сила солому ломит… Я хотел сказать этим, товарищ, генерал, что мудрость человека, его знания, умение мыслить оптимистично открывают перед личностью неограниченные перспективы.

— А вы, вижу, не меняете своих привычек, — доброжелательно улыбнулся Чавчавадзе. Он ценил своего начальника штаба за аналитическое мышление, присущую ему интеллигентность в отношениях с людьми, но недолюбливал подчас за несколько сугубо штатскую словесность.

— Стараюсь, товарищ генерал, быть до мозга костей военным, но не всегда это удается, — в свою очередь, широко улыбнувшись, скромно произнес Купорев. — Трудна эта наука — быть солдатом… Разрешите идти?

— Не задерживаю, полковник. Сам убываю в полк Масляева. До вечера буду в третьем стрелковом батальоне майора Петровичева. Прошу быть у меня вам в двадцать три часа…

— Слушаюсь, товарищ генерал…

Сложным путем добирался комдив до наблюдательного пункта командира третьего стрелкового батальона. В этот предвечерний час противник вел жесткий минометно-артиллерийский обстрел местности по точкам расположения тыла батальонов, дорогам и тропам, ведущим к переднему краю.

Приняв рапорт командира батальона капитана Петровичева — высокого, хмурого на вид человека со шрамом на верхней губе, — Чавчавадзе детально проверил схему обороны на стыках между стрелковыми ротами и дал команду сопровождающему его начальнику артиллерии дивизии о передаче в распоряжение подразделения батареи семидесятишестимиллиметровых пушек. Подойдя к стереотрубе, он внимательно осмотрел приблизившиеся к нему немецкие траншеи, а затем обратился к Петровичеву:

— Вы ничего не обнаружили настораживающего у противника?

— Немцы ведут себя по-прежнему, товарищ генерал. Повышенной активности не наблюдается. Заметно только то, что фрицы усилены артиллерией крупного калибра.

— И все же какова ваша личная оценка состояния немецкой обороны, товарищ Петровичев?

— За последние два дня, товарищ генерал, немецкая оборона заметно насыщена огневыми средствами. Вы видите впереди неглубокую лощинку, она в пятидесяти метрах от вражеского переднего края? Из нее хорошо прослушивается почти неумолкающий шум моторов. Думаю, что это неспроста. Фашисты определенно готовятся к нанесению контрудара.

«Я точно такого же мнения, капитан», — отметил про себя Чавчавадзе, задержав взгляд на худощавом, с крепкими скулами лице Петровичева. Он вновь прильнул к окулярам стереотрубы.

— Ну так, генерал Веллер, топайте… Угощение вам приготовлено отменное: все у нас есть… И все же — матушки-пехоты бы побольше. В батальонах ее всего пятьдесят-шестьдесят процентов к списочному составу. Трудно, но умыть — умоем тебя, вражья сила, чтобы грязной не ходила… Как ты думаешь, комбат, ошпорим крестоносцев?

— Как пить дать, товарищ генерал, по первому классу…

— Пройдемте, капитан, по расположению ваших рот. Посмотрим, что еще можно сделать для усиления взводных участков. Кстати, берегите своих бронебойщиков. Организуйте на танкоопасных направлениях засады. Противотанковое оружие в умелых руках — это сила. И чтобы ни одна вражеская машина не перевалила через твои траншеи. Помни, участок обороны у тебя немалый. Низина. Уж очень она привлекательна для нанесения танкового удара. Так уж и быть. Помогу вашему батальону из своего резерва взводом бронебойщиков. Хорошие ребята. И помни, назад — ни шагу.

— С бору по сосенке, уже и роща. Это очень хорошо! Спасибо, товарищ генерал. Мне бы солдатиков… Хотя бы взвода два, полных, — Петровичев улыбнулся и зачем-то поднял правую руку к пилотке.

— Ишь ты, чего захотел. Может, тебе целую роту сверх штата? Смелее бери на вооружение суворовские правила, капитан. Ведь ты не кем-нибудь командуешь, а гвардейцами… Хорошо, что ты понимаешь с первого слова…

Комдив вернулся с переднего края в штабной блиндаж только к полуночи. Едва успел перешагнуть широкий, сплетенный саперами из лозняка коврик, лежащий на пороге, как оглушительно и резко, с треском и хрипом ударил гром. Из тяжелой и плотной, как свинец, тьмы вырвалась дугообразная, ослепительно-белая молния. Охватив огромный кусок неба, она, подобно гигантскому мечу, врубилась в лес. И вдруг как из ведра на землю обрушился ливень. С утра не было ни малейшего облачка. Стоял ясный, даже знойный сентябрьский день. И, поди ж ты, ни с того, ни с сего пошел дождь! И какой: быстротечный, грозовой, полосующий лес огненными стрелами молний!