Джин Ауэл - Путь через равнину

• Название: Путь через равнину
• Автор: Джин Ауэл
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-51355-0

Книга, которая открыла для миллионов читателей каменный век! Книга, которая стала мировым бестселлером! Как начинался путь человечества? Какими они были — наши далекие предки?

Читайте об этом в третьей части увлекательного цикла о жизни и приключениях кроманьонки Эйлы, воспитанной в племени неандертальцев!

---

— Но если улыбка говорит, что ты не боишься, не значит ли это, что ты вообще ничего не боишься? Что ты силен и тебе неведом страх? — сказала Эйла, когда они вновь поехали рядом.

— Я никогда не задумывался об этом прежде. Тонолан улыбался, когда встречал незнакомых людей, и казался таким уверенным, но это не всегда было так. Он пытался убедить людей, что не боится, так что, наверное, это была защита, оборонительный жест, как ты сказала, сообщение: «Я настолько сильный, что не боюсь вас».

— Но может быть, демонстрация силы — это тоже угроза? Когда Волк обнажает клыки при виде незнакомых, не показывает ли он свою силу? — настаивала Эйла.

— Может быть, но есть большая разница между доброжелательной улыбкой и оскалом клыков Волка и его рычанием.

— Правда, — согласилась Эйла. — Улыбка заставляет чувствовать себя счастливой.

— Или по крайней мере тебе становится легче. Если ты встречаешь незнакомца и в ответ на твою улыбку он улыбается, значит, он приветствует тебя и ты знаешь, что здесь можно остановиться на ночлег. Но не все улыбки обязательно делают тебя счастливым.

— Может быть, облегчение — начало ощущения счастья, — сказала Эйла.

Некоторое время они ехали молча, затем она продолжила разговор:

— Думаю, что есть нечто схожее между нервно улыбающимся человеком и людьми Клана с их языком жестов, те показывают зубы в минуты беспокойства или в знак угрозы. Когда Волк ощеривает пасть перед чужаком, он пугает его, потому что ему не по себе…

— Но зато когда он обнажает клыки при виде нас, его собственной стаи, он улыбается. Много раз я видел, что, улыбаясь, он просто издевается над тобой, вернее, играет. Тебя он любит, но дело в том, что он скалится и пугает людей, которые для него чужие. Если он намерен защищать тебя, то как ты собираешься заставить его сидеть на месте, если там тебя нет? Как ты можешь научить его, чтобы он не угрожал чужакам, если он этого хочет? — Доводы Джондалара были вполне серьезными: он не был уверен в том, что следовало с собой брать зверя. С Волком могли возникнуть проблемы. — Запомни, волки нападают, чтобы добыть пищу. Мать воспитала их такими. Волк — охотник. Ты можешь научить его многому, но как научить охотника перестать быть охотником, не бросаться на чужаков?

— Ты был чужаком, когда пришел в мою Долину. Помнишь, когда Бэби пришел ко мне в гости и обнаружил тебя? — спросила Эйла; в этот момент они шли по тропам, разветвляющимся от реки к оврагу, выходящему на равнину.

Джондалар почувствовал, что его бросило в жар при одном лишь воспоминании о неожиданной встрече. Казалось, что никогда он не был так уверен, что смерть неминуема.

Они пробирались меж каменных стен по лощине, вырытой весенними водами; весной здесь оживали кусты артемизии, которым было суждено погибнуть с началом дождей. Джондалар вспоминал, как появился лев.

Он пришел в пещеру, где его воспитывала и кормила Эйла, и нашел там, на каменном выступе, чужака.

Бэби, самый огромный пещерный лев, какого он когда-либо видел, ростом с Уинни и еще более массивный, произвел на Джондалара огромное впечатление, к тому же Джондалар еще не пришел в себя от боли, причиненной ему гибелью брата: они столкнулись с таким же львом или даже именно с этим, когда по глупости разоряли львиное логово. Это было последнее дело в жизни Тонолана.

Джондалар почувствовал, что наступают последние мгновения его жизни, когда увидел, что лев, взревев, приготовился к прыжку. И вдруг между ними оказалась Эйла, которая, подняв руку, приказала льву остановиться. Огромное животное присело и как-то сникло; это могло бы показаться смешным, если бы Джондалар не помертвел от страха. Затем Эйла стала почесывать и гладить гигантскую кошку и играть с ней.

— Да, я помню, — сказал он, когда они уже бок о бок выехали на возвышенность. — До сих пор не понимаю, как ты могла остановить льва, изготовившегося для нападения!

— Когда Бэби был детенышем, он часто, играя, набрасывался на меня. Но когда он подрос, то стал великоват для таких игр. Он был слишком грубым. Пришлось учить его останавливаться вовремя, — объяснила Эйла. — А сейчас мне нужно научить Волка, чтобы он не набрасывался на незнакомых и оставался бы рядом со мной, когда я этого хочу. Чтобы он не причинил зла людям и чтобы они не причинили зла ему.

— Если кто-то и сумеет добиться этого, так только ты, Эйла, — сказал Джондалар. Раз уж Эйла решила, то так и будет. И с Волком станет легче в пути, хотя до сих пор он доставлял им немало хлопот. Из-за него они с опозданием переправились через реку, он испортил массу нужных вещей. Правда, Эйла отучает его от этого. Нет, Джондалар вовсе не питал к Волку ненависти. Он нравился ему. Захватывало то, что можно видеть зверя так близко, удивляло его дружественное и даже любовное отношение к ним. Но ведь на него уходило время и расходовались запасы пищи. Лошади требовали столько же внимания, но Удалец так хорошо относился к нему и был настоящим помощником. Путь обратно домой был достаточно трудным, и им не нужна была обуза — животное доставляло не меньше хлопот, чем ребенок. «Да, ребенок стал бы проблемой, — подумал Джондалар. — Будем надеяться, что Великая Мать не пошлет Эйле ребенка, пока мы не вернемся. Если бы мы уже добрались, то все было бы по-другому. Можно было бы подумать о детях. А сейчас… Остается только молить Великую Мать. А интересно, что было бы, если бы рядом был малыш?

А что, если Эйла права и дети связаны с Даром Радости? Но ведь мы же были близки, а до сих пор нет никаких признаков, что будет ребенок. Это Дони вкладывает ребенка внутрь женщины. А что, если Великая Мать решит вообще не давать Эйле ребенка? Но у нее уже был один, хотя и полукровка. Раз уж Дони дала одного, даст и других. Может быть, виноват я? Интересно, может ли у Эйлы появиться ребенок от моего духа? Или у другой женщины?

Я разделял Радость служения Дони со многими. Появились ли дети от меня? Кто знает? А Ранек знал. Цвет кожи у него был столь необычен, да и черты лица тоже, что можно было увидеть его суть среди детей на Летнем Сходе. У меня нет таких примет… Или, может быть, есть?

А что, если вспомнить то время, когда охотники Хадумаи остановили нас на пути сюда? Старая Хадума хотела, чтобы у Нории родился ребенок с такими же синими глазами, как у меня. И после задержки первых месячных Нория сказала мне, что у нее будет сын с синими глазами от моего духа. Интересно, родился ли у нее ребенок?

Серенио думала, что она беременна, когда я уходил от них. Интересно, есть ли у нее ребенок с синими глазами, похожий на меня? У Серенио был сын, но после него других детей не было, а Дарво был уже почти взрослым. Интересно, как бы она оценила Эйлу, а Эйла ее?

А возможно, она и не была беременна. Возможно, Великая Мать все еще не забыла и не простила то, что я натворил, и это ее способ сказать мне, что я недостоин иметь ребенка. Но ведь Она вернула мне Эйлу. Зеландонии всегда говорили, что Дони не откажет мне ни в чем, хотя я должен быть очень осторожен в своих просьбах, потому что Она выполнит их. Вот почему Золена заставила меня пообещать не просить Великую Мать за нее.

И вообще, почему просить должен кто-то другой? Я никогда не понимал тех, кто общается с миром духов. В их языке есть какая-то двусмысленность. Они всегда говорили, что Тонолан был любимцем Дони, отмечая его умение общаться с людьми. Но также они велели остерегаться благосклонности Великой Матери, если Она слишком щедра. Она не хочет расставаться с любимцами надолго. Может быть, поэтому умер Тонолан? Не возвратила ли его Великая Земная Мать к себе? И что означает, когда говорят, что Дони любит кого-то?

Не знаю, любит Она меня или нет. Но я знаю, что Золена сделала правильный выбор, когда решила стать Зеландонии. И мне это тоже помогло. Если бы не было Зеландонии, я никогда не отправился бы в Путешествие с Тоноланом и никогда не встретил бы Эйлу. Может быть, Она любит меня не так сильно, но я ощущал Ее доброту. Я уже просил Ее о благополучном возвращении домой. И потому я не могу просить Ее дать Эйле ребенка от моего духа, по крайней мере сейчас. Но интересно, даст ли Она его когда-нибудь?»

Глава 6

Покинув русло реки, Эйла и Джондалар свернули на запад, отклонившись от предначертанного им южного направления. Преодолев значительное расстояние, они подошли к широкой реке, которая несла свои воды на восток, сливаясь в низовьях с той, которую они оставили позади. Обширная, с пологими травянистыми склонами долина привела их к стремительному потоку; русло реки изобиловало камнями самых разных размеров. На берегу почти не было растительности, кроме редкого кустарника. Рядом со стволами поваленных деревьев ольха спускала ветви почти до самой воды. В ивняке у реки паслось небольшое стадо гигантских оленей, их раскидистые рога намного превосходили лосиные.