Иван Бунин - Устами Буниных. Том 2. 1920-1953

• Название: Устами Буниных. Том 2. 1920-1953
• Автор: Иван Бунин
• Издательство: Посев
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-85824-155-7

Предлагаемый читателям сборник «Устами Буниных» содержит отрывки из дневниковых записей Ивана Алексеевича Бунина и его супруги Веры Николаевны Буниной. Дневники отражают годы жизни и литературного творчества одного из наиболее ярких представителей мировой классической литературы XX века. Начало жизненного пути, первые публикации, всеобщее признание, «окаянные дни» «русской смуты», жизнь Русского Зарубежья и всемирная слава лауреата Нобелевской премии — все эти этапы творческой биографии И.А. Бунина отразились на страницах дневников. Первое издание вышло в свет в издательстве «Посев» в 1977–1982 гг. В России они публикуются впервые.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Здесь Зайцевы (Кирилл), наняли над нами комнату в 300 фр., с правом готовить в кухне. […]

1 сентября.

[…] Этот месяц прошел с Зайцевыми. Их приезд был приятен. Они довольно легкие люди и нашего уровня, а это уж не так часто встречается. Мне очень приятно говорить с ним, «детям» — с ней. Вот, где чувствуешь разницу поколений. […]

3 сентября.

[…] Крымов5 был у нас в среду. […] Зеленый яркий галстук туго подтягивал его крахмальный воротничек, курточка розовато-коричневая с золотыми пуговицами, сиреневая рубашка. В очках, через которые ярко голубели ирисы глаз. […] Разговаривал он только с Яном, ни на кого другого внимания не обратил. Снял только Яна и снялся с ним вдвоем. Лет ему за 50. В прошлом он издатель «Столицы и усадьбы», писал некогда в «Московских Ведомостях», знает очень многих. Они живут под Берлином. […] Видается с Горьким, Алексеем Толстым. […]

Ян: — Зачем вы печатаете по новой орфографии, да еще Бог с маленькой буквы пишете?

Крымов: — Новая орфография не большевиками выдумана. А Бог с маленькой буквы — но ведь и человек с маленькой пишется.

(Когда мы это рассказывали Зайцеву, то Кирилл Осипович заметил: — А вы не сказали ему, что и свинья с маленькой пишется?)

Восхищался Толстым: — Сидел он у меня до самого рассвета и много интересного рассказывал. Я считаю, что из прежней литературы только 4 писателя, Иван Алексеевич. Вам, может быть, эта компания не понравится — вы, Куприн, Горький и Алексей Толстой. […]

Потом он спрашивал о своих произведениях. Ян сказал ему, что он во всех и во всем видит только скверное, точно ничего нет хорошего ни в людях, ни в религии. Даже тяжело читать. […]

29 сентября.

Канун моих именин, заказали немного лучший обед и завтрак. В доме так мало денег, что нельзя завтра будет никуда отправиться. […]

Интересное письмо получили от Манухиной. Много верного написано в нем о Скобцовой. «[…] Задалась хорошей и мудрой целью — организовать общежитие для женской эмигрантской молодежи6. […] Денег, конечно, никаких, но веры в предначертанье благого, в помощь Божию — большая. […] Очень хорошее впечатление осталось у меня от этой монахини совсем нового духа и душевного стиля. Много в ней светлой веселости, врожденной доброты, и при этом разумность, даже рассудительность и деловитость русской женщины-хозяйки. […]». […]

Вчера от папы письмо. Ему […] поднесли целый поднос подарков, восемьдесят вещей, в честь его восьмидесятилетия. Но что это за вещи. […] Семь иголок, гвозди, пузырек с подсолнечным маслом, одно яйцо, одно яблоко, четыре конверта. Но были и лучше: кальсоны, воротничек, 2 больших носовых платка, духи, одеколон. […] Видимо доволен, т. ч. и гости его не утомили. Но у него грудная жаба, значит, каждый момент может быть конец.

13/30 сентября.

[…] письмо от С.: папа почти голодает, нет ни сахару, ни масла. С. советует посылать ему деньги через Торгсин. […] Легко сказать, но трудно сделать. […] Я совершенно без копейки, у Яна тоже очень плохо. […] Вчера не могла заснуть пол ночи. Разные проекты. […]

1/14 окт., Покров.

[…] Вчера была у всенощной. Ян дал мне 15 фр. — «последние». В церкви было очень хорошо. И я молилась усердно. Больше всего о папе, о возможности послать ему нужное. […]

Возвращалась, как и шла в церковь, морем. […] Шла и думала, что мама чувствовала и о чем мечтала накануне моего рождения. […] Я вышла не в ее вкусе, ей нужно было иметь дочь совершенно из иного теста. […] Мы же на редкость были несозвучны, и много заставляли друг друга страдать. С папой, особенно в детстве, было легче. […]

[Из записей Ив. Ал. Бунина:]

Понед., 3. X. 32.

В городе ярмарка St. Michel, слышно, как ревут коровы. И вдруг страшное чувство России, тоже ярмарка, рев, народ — и такая безвыходность жизни! Отчего чувствовал это с такой особ, силой в России? Ни на что непохожая страна.

Потом представилось ни с того, ни с сего: в Париж приехал англичанин, разумный, деловой, оч. будничный человек. Отель, номер, умылся, переоделся, вышел, пошел завтракать. Во всем что [что-то. — М. Г.] такое, что сам не узнает себя — чувство молодости, беспричинного счастья… Напился так восхитительно, что, выйдя из ресторана, стал бить всех встречных… Везли в полицию соверш. окровавл[енного].

[Из записей Веры Николаевны:]

12/25 октября.

День Ангела Яна. Празднуем его фазаном. […] Сегодня получен чек от Гербера в 3000 фр. за «Чашу жизни и другие рассказы» на шведском языке. […]

Взволновала меня мысль о «подвижной библиотеке религиозных книг» […]

[Запись И. А. Бунина:]

18. X. 32.

Лежал в саду на скамье на коленях у Г., смотрел на вершину дерева в небе — чувство восторга жизни. Написать бы про наш сад, — что в нем. Ящерицы на ограде, кура на уступе верхнего сада…

[Из дневника Веры Николаевны:]

6 ноября.

[…] Нужно сознаться, что я не дождусь, когда, наконец, разрешится на этот год вопрос о Нобелевской премии — устала ждать. […] Ян спасается писанием — второй том «Жизни Арсеньева» понемногу развивается. Отвлекает его от всяких мыслей. […]

Письмо от Амфитеатрова. Очень грустное. Им очень плохо. […] Он пишет: «„Иисус Неизвестный“ Мережковского, по моему неизвестен только самому автору, по крайней мере, тщетно искал в нем хотя бы одной новой мысли, а тем более „нового слова“. Сплошной монтаж (в старину плагиатом звали) в перемежку с кимвалом, пусто гремящим. Я очень рад, что мне не пришлось писать об этой книге в печати. […]» О себе: «Естественная смерть в сентябре пропустила случай взять, искусственную презираю: грех велик перед Богом — боюсь».

Вот, действительно, жизнь. И чего, чего не перепробовал Амфитеатров за свою долгую жизнь, был богат и знатен, а стал нищ и почти безвестен.

7 ноября.

Медленно проходит томительный день. […] Ян днем спал. Он с утра пишет. Писал и вчера весь день. […] Я долго не могла уснуть. И почему такая тревога? Какой бы ни был исход, радостей он принесет меньше, чем печалей, во всяком случае, мне. […]

14 ноября.

Четыре дня прошло со дня присуждения Нобелевской премии7. От Шассена письмо, в котором он выразил возмущение академиками и стыд за них. Значит, шансы Яна были велики и только не посмели. […]

Дом наш принял это известие сдержанно. Все-таки хорошо, что дана настоящему писателю, а не неизвестному. Но только он богат и, кажется, денег себе не возьмет. […] Сердцем я не очень огорчена, ибо деньги меня пугали. Да и есть у меня, может быть, глупое чувство, что за все приходится расплачиваться. Но все же, мы так бедны, как, я думаю, очень мало кто из наших знакомых. У меня всего 2 рубашки, наволочки все штопаны, простынь всего 8, а крепких только 2, остальные — в заплатах. Ян не может купить себе теплого белья. Я большей частью хожу в Галиных вещах. […]

Ян спасается писанием. Уже много написал из «Жизни Арсеньева». […] работает он, как всегда, по целым дням. […]

19 ноября.

[…] Мережковского во всех почти газетах называют единственным кандидатом на Нобелевскую премию. Почему? И что страннее всего, даже в «Сегодня», где писали, что «Бунин в Стокгольме у всех на устах». […]

30 ноября.

Опять давно не писала. Труден стал дневник. Главного не скажешь, а не главного очень мало.

Письмо от Верочки Зайцевой. Очень талантливо дала Сирина. Я так его и чувствую. […] Пишет, что он «Новый град» без религии. Глядя на него не скажешь: «Братья писатели в вашей судьбе что-то лежит роковое». […]

20 декабря.

Ян и Галя уехали [в Париж. — М. Г.]. Леня готовит обед. […] Ян мне сегодня раза 3 сказал, что ехать ему очень не хочется. Это меня немного волнует. […]

31 декабря.

Последний день этого високосного года, даже последние 4 часа. Сейчас ровно восемь. Если в эти дни ни с кем из моих близких ничего несчастного не случилось, то я буду считать этот год счастливым. […] У меня, благодаря чтению хороших книг, выработалось спокойное отношение ко всему, что происходит.

[…] Кроме того, моей души коснулись 2 величайшие души, жившие на земле: Тереза Святая и Жюльена Норвич. […]

Мое писание подвигается медленно. […] За весь год написала я только 2 фельетона: «Заморский гость», «Завещание», а «Москвичи» были написаны в прошлом году. […]

Я научилась в этом году хорошо переносить одиночество, ибо я его не чувствую. […] Об Яне я не скучаю. Лишь беспокоюсь. Буду счастлива, когда они вернутся. Он пишет нежные, но очень короткие письма. Галя же делится с нами почти всем. […]

1933

[Из рукописного дневника Веры Николаевны:]

4 января.

[…] много интересного рассказывал А. В. [Неклюдов. — М. Г.] о доме Соллогуба-Бодэ Колычева, что на Поварской, дом, где якобы жили Ростовы в «Войне и мире». Он в этом доме бывал еще гимназистом, знает все его закоулки. […]