Коллектив авторов - Европейские поэты Возрождения

• Название: Европейские поэты Возрождения
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Европейская старинная литература

---

Юноша:

Галатея, даль уже светла.

Галатея:

Ах, не надо торопиться,
Ночь все длится.
Ах, не надо торопиться, то луна взошла.

Юноша:

Галатея, это солнца свет.

Галатея:

Разве утро наступило?
Двух не било.
Разве утро наступило? Двух еще ведь нет.

Юноша:

Галатея, на небо смотри.

Галатея:

Прав ты, милый, очевидно.
Как обидно!
Прав ты, милый. Очевидно, это свет зари.
Если б ночь до вечера продлить!
Чтобы нас не разлучало
Дня начало,
Чтобы не могло начало дня нас разлучить.
Ну, прощай, пора, любимый мой!

Юноша:

Нет, мой свет, без поцелуя
Не уйду я.
Твой последний поцелуй позволь забрать с собой.

Галатея:

Ты придешь ли вечером опять?

Юноша:

Тише! Мать нам помешает,
Коль узнает.
Но к тебе приду я снова, пусть узнает мать.

Галатея:

Мне разжать объятия невмочь!

Юноша:

Новый день уже все ближе.
Отпусти же!
Как тебе я благодарен за такую ночь!

ПО ПОВОДУ ОСКВЕРНЕНИЯ МОГИЛЫ ПЕТРАРКИ

Пока Петрарки дух витал за облаками,
Прах гения земля надежно берегла.
Но мстительный болван явился и со зла
Могилу осквернил нечистыми руками.

Послушай, лжегерой с куриными мозгами,
Тебя не ждет отнюдь за подвиги хвала!
Взбесившегося ты напоминал козла,
Который тень пронзить попробовал рогами.

И прах, что с первых дней за духом вслед стремился,
Но двести с лишним лет в сырой земле томился,
За то, дурак, тебя готов благодарить,

Что наконец сумел он выйти из могилы,
Вновь обрести своп дух, ему прибавить силы
И новых лавров блеск Петрарке подарить.

* * *

О время, почему помчалось ты стремглав,
Когда с любимой я обрел все счастье снова?
За что ты обошлось со мною так сурово?
В чем оказался я перед тобой неправ?

Ты, древнее, живешь, увы, не испытав
Той силы, что в себе любви скрывает слово.
Я плакать был готов, по ритму стука злого
Завистливых часов о гневе их узнав.

Ах, мастер, ты часы чинил нам аккуратно.
Но что сломалось в них той ночью, — непонятно.
Они решили бить три раза каждый час.

Когда же срок пришел расстаться нам с любимой,
Замедлили они свой бег неудержимый,
Пробив за целый день едва-едва шесть раз.

* * *

Когда светлейший бог за вожжи золотые
Хватается своей горячею рукой
И, желтый диск достав из глубины морской,
С людей срывает сны, тяжелые, густые,

Когда поля, луга и улицы пустые
Спешит наполнить вновь собою шум людской,
Все радуется дню. И радостью такой
Полны вершины гор и берега крутые.

Но прочим звездам днем на небе места нет.
За свой престиж боясь, их гасит солнца свет,
И ни одна звезда не смеет встретить Феба.

И ты, моя любовь, едва войдя в меня,
Поведала душе о наступленье дня,
Который всех других прогнать способен с неба.

* * *

Люблю, люблю, люблю — звучало в тишине,
Пока любимых губ касался я губами.
Не знаю, как тремя короткими словами
Все мысли спутала любимая во мне,

Которые, увы, пришедшего извне
Значения трех слов не понимали сами.
И то, что в этот миг возникло между нами,
Сумела лишь она расшифровать вполне.

О, сердца моего бесценная награда!
В ее душе моя была укрыться рада.
Но день от поздних звезд очистил небосклон.

И вместе с ними вдруг любовь исчезла тоже.
Но как же могут сны так быть на явь похожи
И как же может явь так походить на сон!

* * *

Сударыня, коль беречь
Рифмованные посланья
Вам негде, без колебанья
Швырните их прямо в печь.

Не страшно, что они снова
Встретятся там с огнем,
Ибо когда-то в нем
Рождалось каждое слово.

ЭПИТАФИЯ

Могиле этой оказала честь Христина Хофт последним сном своим.
Всех больше счастье в жизни заслужив, она всех меньше наслаждалась им.

ГЕРБРАНД АДРИАНСОН БРЕДЕРО

ПЕСНЯ ПРОЩАНИЯ

Любимая, простимся
В мгновенья перед тягостной разлукой
И к богу обратимся —
Да будет он опорой и порукой.
Храни, господь,
Душу и плоть
Той, что люблю я нежно.
Дай парусу щедро
Попутного ветра
В путь безбрежный.

Таинственные воды,
Бушующие с яростию темной,
Прошу, от непогоды
Челнок ее в пути щадите скромный.
Морская глубь,
Храни, голубь,
Злой Норд, не шли борея.
Будь с нею любезна,
Ревущая бездна Зюйдерзее.

На рейде Амстердама
Корабль стоит, других судов угрюмей.
Здесь нет богини храма,
Едва нашлась ей койка в грязном трюме.
Лишь грязный трюм
Да мрачный шум
Волны и пены клочья.
Я в страшной тревоге:
Смогу ли в дороге
Ей помочь я?

Пусть солнца блеск полдневный
Косматые громады туч разгонит.
Корабль с моей царевной —
Пусть он в пучине грозной не потонет.
Ах, сердце-лот
В груди скользнет,
Как в море, — в путь опасный.
Рассудка лишаюсь
И не притворяюсь —
Это ясно.

Ты знаешь ведь, ты знаешь,
Как дорога мне, как любима мною.
Зачем ты уезжаешь?
Зачем твое сердечко — ледяное?
Ты кладезь муз,
Твой тонок вкус,
Бесспорна добродетель.
Твое внимание —
Очарование,
Я свидетель.

И ты, кто над волнами
То огненные взоры молний мечешь,
То нежно с кораблями
Играешь и ни в чем им не перечишь,
Царица волн,
Веди сей челн
Туда, где нет ненастья.
Где боги ликуют,
Где людям даруют
Радость, счастье.

И все, что я помыслю,
К тебе перед разлукой обращаясь,—
Всего не перечислю,—
Твоим все это будет, я ручаюсь.
Лишь будь моей
И все сильней
Желай конца разлуки.
Ведь нету на свете,
Чем месяцы эти,
Горшей муки.

МУЖИЦКАЯ ПИРУШКА

Арендт Питер Гейзен, друзья и кумовья
Затеяли пирушку в сторонке от жнивья —
На травке, у ручья.
Кому бутыль, чтоб лечь в ковыль,
А им — нужна бадья.

Арендт Питер Гейзен — на что уж пить мастак —
Знай льет из штофа в шляпу, да не нальет никак,
Чуть стоя на ногах.
Кончать пора, кто пьет с утра,
Лужайка не кабак!

Класьян, Клон и Лентьян — они пьяны давно.
На чистое, ворсистое, форсистое сукно,
Батисты и рядно
(Пусть шьет их швец — пропьет их жнец),
Не глядя, льют вино.

А рядом — деревушка, и проживают там
Веселые ребята: Кес, Тойнис, Франц и Шрам,
И Дирк ван Димердам,
И Симьян Слот, и Ян де Дод,
И Тим, и Баренд Бам.

Девицы из деревни, хоть самая страда,
Заслышав шум гулянки, а ну бегом туда
Без всякого стыда.
И парни враз пустились в пляс,
Крича: «Айда! Айда!»

Тут каша заварилась — аж коромыслом дым!
С штрафного зашатались Дирк, Баренд, Кес и Тим
Один вопит другим:
Болит живот! — Хлебни, пройдет.
Добавим, побратим!

Меж тем девица Тринти и пришлый парень Клон
Решили разобраться: кто тут в кого влюблен?
Она в него иль он?
В густом стогу на берегу
Был спор их разрешен.

Но Арендт Питер Гейзен, пунцов, как маков цвет.
Вдруг выхватил оружье, — да если бы стилет
Иль даже пистолет! —
А то — тесак, и вдарил так,
Что сам свалился вслед.

Девицы разбежались, вопя что было сил,
И колокол в деревне истошно завопил —
Но Кес уже почил.
«Ах, сучья рать, поймать, догнать,
Поднять на зубья вил!»

«Нет, лучше — за решетку, на дыбу и в щипцы
Убийц и бузотеров, — решили мудрецы.—
А кто отдал концы,
Запишет тех, коль вышел грех,
Наш пастор в мертвецы».

Так кончилась пирушка — ах, если б лишь одна
Вино отменно сладко, а кровь-то солона:
Не дремлет сатана!
Хоть сам люблю быть во хмелю
От доброго вина.

ЙОСТ ВАН ДЕН ВОНДЕЛ