Василий Чуйков - Миссия в Китае

• Название: Миссия в Китае
• Автор: Василий Чуйков
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1983

Видный советский военачальник, дважды Герой Советского Союза Маршал Советского Союза В. И. Чуйков в 1941 г. работал в качестве военного атташе и главного военного советника китайской армии. В своих воспоминаниях он рассказывает об обстановке на китайском фронте в период второй мировой войны, о помощи советских военных специалистов борющемуся народу Китая, раскрывает позиции различных политических сил в Китае, показывает, как подготавливалась агрессия японского милитаризма на Тихом океане и в Юго-Восточной Азии. Книга рассчитана на массового читателя.

---

Используя разгром Франции в 1940 г. и ослабление позиций французского империализма в Юго-Восточной Азии, японцы без особого сопротивления захватили северную часть Индокитая. База для развертывания морских и авиационных сил Японии на юге постепенно расширялась за счет ослабления обороны этих районов. Из данных разведки, которыми я располагал, было ясно, что захваченные еще в 1938 г. Гуаньчжоу, о-в Хайнань, порт Хайфон постепенно превращались в исходный плацдарм для дальнейшего продвижения японцев на юг. Быстрыми темпами там велась необходимая для этого подготовка.

Это подтвердил и один случайный источник. В марте 1941 г. самолет, на котором один из японских адмиралов направлялся в Хайфон, пролетая над провинцией Гуандун, потерпел аварию и сел в горах. Адмирал со всем своим багажом и документами попал в руки китайских партизан. Об этом я вскоре узнал от китайцев, работавших в генеральном штабе. Судя по всему, документы, которые вез японец, имели большую ценность.

Я решил обратиться за этими документами прямо к Чан Кайши, зная, что, если я адресуюсь в его штаб, все равно не получу нужного ответа без его разрешения. Я сказал Чан Кайши, что мне как советнику желательно ознакомиться с этими документами, чтобы разработать соответствующие планы по борьбе с японцами на юге в связи с возможной агрессией. Чан Кайши мне ответил, что эти документы к нему еще не прибыли, они еще в пути, а когда прибудут — не знает. Это была правда.

Меня заставляло торопиться важное обстоятельство. В то время через Маньчжурию в Германию ехал министр иностранных дел Японии Мацуока, и по газетным сообщениям было известно, что он остановится в Москве для важных переговоров с руководителями Советского Союза по вопросам взаимоотношений между двумя странами. Я сообщил в Москву о захвате японских документов китайскими партизанами в горах Гуандуна. Вскоре пришел ответ: постараться как можно скорее получить эти документы и срочно доставить их в Москву. Для этого из Москвы в Ланьчжоу высылался специальный самолет. Такая срочная просьба Москвы была вызвана тем, что Мацуока находился уже в пути.

В конце концов документы прибыли и поступили ко мне. Фотокопии я срочно направил в Ланьчжоу, откуда их на самолете доставили в Москву за несколько суток до приезда туда Мацуока. Я и мои помощники С. П. Андреев и Н. В. Рощин, бегло просмотрев кадры второй копии, поняли, что документы представляли собой большую ценность: адмирал, потерпевший аварию, вез весьма ответственный план подготовки военного плацдарма на юге, в районе Хайфона и острова Хайнань, как базы для дальнейшего наступления на юг. К документам прилагались схемы по организации аэродромов, морских баз и пунктов высадки сухопутных войск. По нашей оценке, эти документы соответствовали действительности, что подтвердилось дальнейшими событиями. Сопоставляя данные, полученные от французского военного атташе Ивона, а также по другим каналам, я лично не сомневался, что японцы готовятся к нападению на юго-востоке Азии.

В своих выводах я основывался на ленинском предвидении о назревании тихоокеанской проблемы и войны между США и Японией.

В. И. Ленин еще в 20-х годах писал:

«…перед нами растущий конфликт, растущее столкновение Америки и Японии, — ибо из-за Тихого океана и обладания его побережьями уже многие десятилетия идет упорнейшая борьба между Японией и Америкой, и вся дипломатическая, экономическая, торговая история, касающаяся Тихого океана и его побережий, вся она полна совершенно определенных указаний на то, как это столкновение растет и делает войну между Японией и Америкой неизбежной…»[52]

Данные, которые я получал в тот момент из многих источников, подтверждали ленинский прогноз. Я склонен был считать, что на том этапе японцы пойдут не против Советского Союза, а на юг с целью захвата англо-американских владений в Юго-Восточной Азии и бассейне Тихого океана. Не скрою, я очень волновался в тот момент, много думал: что, если я ошибаюсь? Но согласиться с теми, кто утверждал иное, не мог. Как и многие я понимал, что мы не могли ослабить на какую-то долю наши западные границы, и считал, что если мои выводы окажутся правильными, то в случае нападения гитлеровской Германии на нашу Родину часть наших войск с Дальнего Востока можно было бы передислоцировать на запад для отражения фашистской агрессии.

Милитаристская Япония не напала в 1941 г. на Советский Союз. Тому были многие объективные причины, о которых уже сказала свое веское слою история. Прежде всего это объяснялось мудрой политикой нашей партии и правительства, которые сумели правильно учесть сложившуюся обстановку на Дальнем Востоке, и в частности то обстоятельство, что Япония, готовясь к нападению на американцев и англичан на юге, была вынуждена пойти на временное соглашение с нами. Наши руководство располагало на этот счет проверенными данными. Заключение договора о нейтралитете с Японией при подготовке Гитлером нападения на Советский Союз было большой победой нашей дипломатии. Ведь в то время японцы знали, что Германия вот-вот нападет на Советский Союз. Это лишний раз подтвердило, что согласованности в военных планах держав «оси» пока не существовало.

…Думаю, Чан Кайши мог предполагать, что в Москве в связи с приездом туда японского министра иностранных дел, возможно, пройдут весьма важные переговоры, которые могут затронуть и его интересы. Возможно, ему было известно, что поездка Мацуока в Берлин была лишь предлогом. Сам Чан Кайши и его хозяева мало чем могли повлиять или расстроить предстоящую дипломатическую акцию. В связи с возможным заключением советско-японского пакта о нейтралитете шансы Чан Кайши на военное столкновение Советского Союза с японцами значительно уменьшались. Ему ничего не оставалось, как показать себя близким другом Советскою Союза. Он и его жена устроили пикник для советских дипломатов, пригласив посла А. С. Панюшкина, весь аппарат военного атташе, наших старших военных советников. Этот пикник разрекламировали в китайской прессе как доказательство тесного союза СССР и Китая. Делалось это для того, чтобы насторожить японцев, убедить их в том, что Советскому Союзу нельзя верить, тем более идти с ним на какие-либо важные соглашения. Но это были напрасные потуги со стороны Чан Кайши и его окружения.

Несколько отвлекаясь, скажу, что мы в свою очередь воспользовались этим пикником, чтобы уговорить Чан Кайши и его жену, которая считалась шефом авиации, сменить командующего ВВС генерала Чжоу Чжичжоу. Последний проводил явно провокационную линию в использовании наших самолетов в борьбе против японцев. Его действия с целью дискредитировать нашу технику, особенно авиационную, были явно подозрительны.

С целью доказать несостоятельность генерала Чжоу как руководителя авиации мы подготовили солидный материал для Чан Кайши с фактами и предложениями, направленными на укрепление китайских ВВС. Чан Кайши внял нашему предложению. Позже в присутствии Хэ Инциня и Бай Чунси он собрал руководящих работников генерального штаба и на основе наших рекомендаций лично сделал тщательный разбор непорядков в авиации. Генералу Чжоу Чжичжоу он даже пригрозил расстрелом. Чан Кайши подтвердил, что материал разбора подготовлен советскими советниками, которым он верит. В скором времени рекомендованный нами генерал Мао вступил в командование военно-воздушными силами…

Дипломаты ряда западных стран, находящиеся в Китае, особенно англичане и американцы, вместе с Чан Кайши стремились любыми способами втянуть Советский Союз в конфликт с Японией. Японии они всячески старались показать, что, несмотря на договор о нейтралитете, Советский Союз помогает Китаю и тем самым якобы нарушает договор. Нам они внушали, что, по их данным, японцы систематически усиливают свою армию в Маньчжурии, стремясь этим посеять у нас недоверие к японцам. В то же время западное давление на Чан Кайши говорило о том, что американцы и англичане имеют точные сведения о подготовке японцами плацдарма на юге Китая и в Индокитае для наступления в сторону Южных морей. США и Англия делали некоторые уступки японцам, но было видно, что эти уступки лишь поощряют агрессора.

Провокационная возня чанкайшистов и западных дипломатов с целью обострить советско-японские отношения особенно активизировалась с весны 1941 г. Я помню одно широко разрекламированное собрание в Чунцине, которое было устроено в тот момент по специальному указанию Чан Кайши. Оно проходило в главном ресторане Чунцина. Финансировала это мероприятие богатейшая семья братьев Чэнь, являвшихся ближайшими политическими сотрудниками Чан Кайши. Были приглашены послы Советского Союза, США, Англии (представителей Франции не было). Братья Чэнь первыми выступили на этом собрании с горячим призывом объединиться для совместной борьбы против японцев. Китайцы усердно обхаживали нас, стараясь всячески подчеркнуть, что уже существует блок великих держав — США, Великобритании, Советского Союза и Китая, — направленный против Японии. Некоторые откровенно высказывали следующие мысли: если у Китая нет возможности бомбить Японию, то кое-кому надо предоставить свою территорию (намек на наше Приморье), откуда авиация (мыслилась — советская) будет наносить удары по японским островам. Организаторы банкета всячески добивались, чтобы присутствующие послы, особенно Советского Союза, выступили на нем с речами и этим хотя бы косвенно подтвердили существование антияпонского союза с участием СССР. Они старались втянуть в эту шумиху и меня как военного атташе Советского Союза и главного военного советника Чан Кайши, но, к разочарованию китайцев, наш посол А. С. Панюшкин понял, для чего предпринята эта затея, и свое выступление свел к рассказу о событиях, не имевших никакой связи с нашими отношениями с Японией. Я вообще отказался выступать. Американцы и англичане, видя, что они не могут нас втянуть даже в беседу, где упоминалась бы Япония, были вынуждены в своих выступлениях также ограничиться отвлеченными разговорами.