Шон Мерфи - Время новой погоды

• Название: Время новой погоды
• Автор: Шон Мерфи
• Издательство: Книжный клуб 36.6
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 5-98697-030-6

Погода никуда не годится, гравитация пошла вразнос, само время трещит по швам, наступает пора нового Большого Брата… Можно ли спасти сей безумный мир? Можно, если за дело возьмутся те, кто не от мира сего: простодушный Биби и его команда – инвалиды, уродцы и престарелые маразматики. Роман «Время новой погоды» – великолепная фантастическая сатира, соединившая наследственность Вольтера, Шекли, Оруэлла и Воннегута. Автор этого генетического эксперимента – Шон Мерфи, американский писатель, взявший себе ирландский псевдоним, – Свифт XXI века.

---

Когда уже не хватало сил все это терпеть или когда в вагоне-кабинете собиралось слишком много народа, Бадди переходил за свободный стол в другой вагон, который Эдди-Чучело небрежно именовал «Мой пресс-центр». Одно следовало с уверенностью сказать об Эдди: в этом пресс-центре с ним никогда не бывало скучно. Он весь день напевал песенки Ларри Флатюло и с гордостью показывал посетителям свою коллекцию пепельниц со всего мира.

– Но ведь ты даже не куришь, – говорил ему Бадди.

– Тем лучше, – отвечал Эдди.

Эдди не только посвятил Бадди во все аспекты деятельности Мечтателей, он также ознакомил его с основами Чучелства, которое он поднял до уровня высокого искусства.

– Чучелизм, – утверждал Эдди, – как все высокие идеалы, поддается определению с большим трудом. Скажем просто – чем суперкрутее, тем лучше.

На столе у Эдди возвышалась масштабная модель Букингемского дворца, сделанная им из зубочисток и целой галереи фотографий тех, кого он называл «Кумирами Чучелства»: тут были Дорис Дэй, Эдит Банкер, Монти Холл, Чарли Браун, Либерейс.[21]

Бадди никак не удавалось различить, когда Эдди бывает серьезен, а когда нет.

– Эдди и сам не знает, когда он серьезен, а когда нет, – сказала ему Ронда.

Если Эдди не надевал свой пиджак из синего сержа и невероятные обвисшие брюки цвета хаки, он ходил в свободной хлопчатобумажной футболке с капюшоном или в рубашке от старой бойскаутской формы, на которой еще сохранились знаки различия, и таких же обвисших ветхих джинсах. Бадди часто испытывал неловкость, следуя за ним, потому что, какие бы штаны Эдди ни надевал, они всегда провисали в шагу чуть ли не до колен, и если, не дай бог, что-то заставляло его нагнуться, округлые полушария его ягодиц выплывали над поясом брюк, словно луны-близнецы.

На голове Эдди постоянно менялись прически из серии, которую он называл «сверхфигурная стрижка волос». Волосы он подстригал сам так, чтобы они всей своей жесткой массой устремлялись ввысь; перед зеркалом в своей конторе он орудовал устрашающего вида садовыми ножницами всякий раз, когда ему становилось скучно или не по себе, или когда ему просто надо было что-то обдумать. В нескольких случаях Бадди видел, что череп Эдди украшает что-то вроде кривобоких утят или поросят, хотя следует признать, что более абстрактные произведения труднее поддавались идентификации. Во всяком случае, волосы Эдди росли с такой невероятной интенсивностью, что, сколько бы он ни состригал, на их месте очень скоро вырастало вполне достаточно для следующей атаки. Если Бадди проявлял хоть какую-то бдительность, он мог определять настроения Эдди по тем ужасающим конструкциям, которые тот сооружал у себя на голове в каждый конкретный день. Бадди даже представлялось, что он замечает, как Эдди с некоей завистливой грустью взирает на его – Бадди – собственную, весьма непокорную копну волос.

– Величайшее творение человеческого искусства, – говорил Эдди, берясь за садовые ножницы и пощелкивая ими в воздухе, – это сам человек!

Бадди порой задавался вопросом, какое именно откровение хочет поведать общественности этот представитель мечтательской прессы.

Однако у Эдди есть несомненный дар, думал Бадди, он за словом в карман не лезет. И работал Эдди очень много, безотказно уделяя своим обязанностям по шестнадцать часов в сутки. Он лично готовил ежедневные «Депеши» – резюме важных мировых событий: эти депеши Мечтатели первым делом находили на своих столах каждое утро. Была у него и другая работа, например – создание плаката для протестной кампании Мечтателей против уничтожения лесов. На плакате красовался юный Джордж Вашингтон с топором в руке, с озадаченным видом почесывающий в затылке, а за его спиной открывалось широкое пространство срубленного под корень леса. Под портретом шла подпись:

Джордж Вашингтон срубил вишневое дерево…С тех пор их рубят и рубят – не переставая!

Во многих отношениях, думал Бадди, Эдди – самый талантливый и энергичный заведующий прессой, какого только и могли бы иметь в своем распоряжении Мечтатели.

Визит Бадди в лагерь пришелся на весьма деятельное и путаное время: здесь шли круглосуточные беседы и ежедневные собрания всего сообщества – обсуждали кризис с финансированием организации.

– А как вы оплачивали все это до правительственных грантов? – спросил Бадди у Ронды.

– Кредитными картами, – ответила Ронда. – Мы называли это «антигравитационным» подходом к экономике.

Это была не совсем шутка. Ронда, Родриго и Висенте вместе с некоторыми другими Мечтателями готовы были добровольно влезть в тяжкие долги, чтобы спасти организацию; они по-прежнему были полны решимости в случае необходимости перевести на счет организации свои личные средства, чтобы дело могло продолжаться.

Но организация «Очнитесь От Американской Мечты» – не какая-нибудь там обычная протестная группа. Некоторые обозреватели предпочитали относиться к ее членам как к концептуальным художникам, и, как полагал Бадди, нельзя было сомневаться в том, что их самые изобретательные действа были в то же время успешным воплощением искусства перформанса. Бадди нетрудно было разглядеть творческий дух в самом грандиозном триумфе Мечтателей – в акции «Призывайте в Армию Мертвых». Но многие другие мероприятия Мечтателей выполняли чисто символическую функцию. Например, акция в Столице – «Проснись, Америка», когда Мечтатели-добровольцы разместили тысячи подержанных будильников по всему городу – в метро, в кустарниках, на подоконниках, поставив их звонки ровно на 9.00 утра субботы, накануне Дня Памяти.[22]

Эта акция (как, впрочем, и все акции Мечтателей в последние годы) имела потрясающий успех. Заголовки газет по всей стране кричали:

Очнутые Пробуждают СтолицуМечтатели Бьют ТревогуПротестующие Берут Время в Свои Руки

Родриго настаивал, чтобы будильники были заведены на три часа утра воскресенья, но это предложение провалили другие члены организации, не желавшие идти на риск вызвать враждебность широкой публики.

– Мы жалели только о том, – рассказывал Эдди, – что нельзя было синхронизировать будильники с гравитационной бурей, чтобы они зазвонили прямо в воздухе!

Бадди познакомился с другими членами руководящего кружка Мечтателей. Висенте был очень братственным близнецом Родриго, и Мечтатели называли его своим «домашним экзистенциалистом». Он никак не мог решить, не является ли их дело абсолютно бессмысленным и обреченным на провал. Однако он полагал, что раз все они все равно когда-нибудь умрут, то вполне могут поступать так, как им заблагорассудится.

А еще там были Баттерфляй и ее дружок Алеф, только что приехавшие из колледжского городка в горах на севере страны – из зоны, где, как говорили, время находится в состоянии некоего статического равновесия, позволяя тем, кто там живет, сохранять хотя бы иллюзию вечной молодости. Эти двое обитали в своем потрепанном жилом автоприцепе, целиком отдаваясь любому делу, соответствующему весьма широкому спектру их идеалов. Алеф совсем недавно перешел от обычного вегетарианства к активной борьбе за права растений. Поэтому он ограничил свое меню только тем, что естественно отделяется от растений или падает с них – фруктами, орехами, тыквами – и не требует нанесения вреда ни в чем не повинной растительной жизни. В свободное время он заклеивал город прокламациями, гласившими:

Спасите Растения!

Алефа часто можно было видеть шагающим по лагерю в размышлениях о своем призвании и поедающим помидор. Говорили, что он подумывает о распространении своей кампании на защиту прав домашних растений, страдающих от плохого обращения. Бадди иногда приходило в голову, что Алеф, сам того не зная, стал жертвой Синдрома Внутренней Левитации – пагубного состояния, когда мысли больного высокомерно всплывают так высоко, что он уже не способен выказывать никакой связи с твердой землей.

Подружка Алефа, Баттерфляй, в противоположность ему была очаровательной, похожей на легкое облачко женщиной, которая в полном соответствии со своим именем[23] носилась по лагерю в вихре цветных прозрачных шарфов, юбок, накидок, и Бадди представлялось, что она вот-вот взлетит и станет порхать над цветами. Всегда скромная и застенчивая, Баттерфляй стала любимицей не только Мечтателей, но и прессы. Несмотря на природную застенчивость, она бесстрашно появлялась в первых рядах всех мечтательских акций и от всего сердца посвятила себя делу социального реформирования, так что нельзя было ею не восхищаться.

– Неужели они не понимают, что Земля – живое существо? – это ее восклицание, вызванное сообщением о новом экологическом злоумышлении, стало широко известно в стране.

На третье утро пребывания Бадди у Мечтателей произошло странное событие. Он проснулся, как обычно, на заре и, протирая глаза, выбрался из вагона, где была устроена его спальня. Бадди сразу же увидел бригаду рабочих, висящих на канатах и стоящих на лесах, облепивших старый виадук, который шел над дальним концом территории лагеря. Казалось, рабочие пытаются спустить на виадук и установить в определенном положении какой-то большой прямоугольный аппарат.