Сергей Клочков - Фреон

• Название: Фреон
• Автор: Сергей Клочков
• Издательство: ООО « Издательство АСТ»
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-073214-2

Зона всегда была опасной и непредсказуемой. Смерть здесь вещь настолько обыденная, что сталкер привыкает к ней, привыкает к мысли, что его друзья и знакомые однажды не вернутся к костру. «Сталкер от старости не умирает» — эта правда Зоны навсегда меняет людей, живущих здесь, на этих мертвых землях. Но почему же так горько на душе, почему жжет сердце от такого привычного, знакомого известия? Ведь они не были ему даже друзьями…

А тут еще и официальная власть решила ликвидировать всех «неучтенных лиц», и сталкерам теперь выжить в Зоне намного труднее, чем раньше. Жизнь сталкера Фреона резко меняется после этих новостей. Безденежье и хроническое невезение накладываются на рухнувшую систему взаимоотношений между «вольными бродягами» и учеными. Фреону теперь нужно зарабатывать на жизнь, и он вынужденно подписывается на странное задание одного торговца-барыги. Сталкер еще не знает, что эта необычная ходка в Зону станет его Путем…

---

«В общем, оно и хорошо, что двенадцатую народ вовремя покинул, — думал я, осматривая на предмет каких-нибудь „необычностей“ раздевалку и первый за ней отсек собственно самой лаборатории, — иначе как минимум полсотни зомби шаталось бы. А то и кикиморы, не к ночи будь помянуты». Аномалий пока вроде не было, признаков каких-либо тварей тоже, единственно, на слое пыли хорошо видны следы ботинок, оставленные здесь достаточно давно. Значит, был один человек, судя по рисунку протектора — в «Кольчуге-М» старой модели. И обратных следов нет… одно из двух.

— Есть небольшие новости. Возможно, приятные.

— Я врубился. Думаешь, Малик прошёл? — Фельдшер тоже увидел следы.

— Скорее всего. Сталкерюга был опытный, просто так бы не полез… — поделился я своими соображениями. — Видимо, деньжат подкопил и утёк из Зоны. Жаль только, паразит, на ПМК никому ничего не скинул напоследок.

— Будем надеяться… кстати, и Периметр отсюда не так чтоб далеко, и вблизи ход сообщения, по идее, быть должен, если одну взорванную ветку от Тёмной долины дальше провести.

— Пойдём.

Лаборатория была очень странная, хотя и точно биологическая. Коридор от раздевалки заворачивал в очистные камеры, где валялось несколько прелых рабочих спецовок и целый ворох одноразовых бахил. Защитных комбезов или шкафов под них я пока не заметил, значит, будем надеяться, что баловались здесь не с вирусами и не с боевыми отравляющими веществами. Мало того, она чем-то даже напоминала физическую: в одном круглом зале висел на тонких тросах громадный обруч, обмотанный тысячами витков медной проволоки, а на стенах и даже на потолке торчал целый лес коротких пластмассовых штырьков. Зачем, к чему всё это — непонятно, однако внутри этого обруча стояли большие клетки из прочного пластика, и на прутьях я заметил следы зубов. «Импульсный пси-регрессор второго типа» — это название тоже мне ничего не объясняло, хотя и стало заметно не по себе в этом круглом помещении. Задерживаться я здесь не стал, повёл отряд дальше… планировка подземного комплекса оказалась довольно запутанной. Аномалий пока не было, и признаков жизни — тоже, хотя местами встречались виварии или с пустыми клетками, или с высохшими до черноты трупами собак и крыс. Местами, в отдельных клетках, лежали даже останки слепых псов и «кошаков», а в одной из формалиновых банок плавала побелевшая, вздутая голова кого-то, при жизни очень похожего на контролёра.

— Привал, — скомандовал я, взглянув на часы. Исследовали мы совсем немного, быстро двигаться по таким местам нельзя, и потому за три часа обошли далеко не всю лабораторию, даже, наверное, не половину.

— А мы здесь заразы никакой не цепанём? — Ересь начал заметно нервничать уже после первого вивария.

— Ежели тут не было сибирской язвы, то, наверно, не должны, — негромко сказал Фельдшер. — Здесь заночуем?

— Да. Выход из этого бывшего зверинца один, клетки никто не потревожил. Да и освещение имеется. — Я кивнул на мерцающую лампу дневного света над дверью.

Никто из «ботаников» ещё не объяснил, почему в Зоне продолжают светить лампочки. Пусть тускло, неровным, трепещущим светом, но горят, причём только те, что застали Третью катастрофу в Зоне. И совершенно не важно, что провода могут быть оторваны, что лежит ртутная «трубка» на столе и давно вывинтили лампочку из цоколя, забыли на полке — светят годами. Люминесцентные тихо тренькают, гоняя за тонким стеклом волны бледного, призрачного света, горят неяркие жёлтые спирали ламп накаливания даже не в полсилы — в четверть, причём совершенно при этом не греются, холодный у них «накал». Странная штука, непонятная до лёгкой жути… горит лампочка без проводов, просто так. Подойдёшь, тронешь слегка — гаснет мгновенно, а потом медленно, неохотно разгорается заново. Гопстоп рассказывал, что в одно сельпо закрытое залез через окна. Товар там на месте весь оставался, никем не тронутый, хотя и испорченный полностью — «свет-плесень» не то что вещи, уже прилавок дожирала, всё в труху. А вот полсотни ламп в картонных упаковках оставались. Так вот, ни одна не горела, но в подсобке в цоколе торчала грязная, вся в какой-то шелухе лампочка. Она одна и светила, а пятьдесят её новых, ни разу не включавшихся товарок — шиш. Странные тут закономерности… Зона. Или взять те же радиоточки… до сих пор кое-где «Пионерскую зорьку» в домах по утрам услышать можно. А, ладно… потом как-нибудь.

— Чё-то не так здесь, да, Фреон? — поинтересовался Фельдшер, вытряхивая в уголок из большой пластиковой клетки мумию кошки.

— Да, есть немного… а ты чё делаешь-то? — спросил я.

— Да вот… посидеть здесь не на чем, табуретки эти все заняты… а мне как-то стрёмно немного, когда покойник под задницей лежит. Извини, конечно, киса, но тебе уже всё равно, где валяться…

Фельдшеру наконец удалось вытрясти трупик, и он загнал его ногой в щель между клеток.

— Ну, так что тебе не нравится? — «фримен» повторил вопрос, усаживаясь на клетку.

— Бюрер не пошёл дальше в лабораторию. Там, в прихожей, на пропускнике, и обустроился. А сюда — ни ногой. И я понятия не имею почему.

— Пси-поле, наверно. Карлетоны его очень стремаются.

— Откуда такие данные?

— У нас база на Складах, а рядом — хуторок такой гнилой с погребами. Там мерещится иногда чушь разная, особенно перед Выбросом. Всякой там твари по паре, а вот бюреров — ни одного за всё время не видели. Реально они обходят хуторок этот. Может, и здесь та же фигня. Меня по крайней мере разок глюкнуло в одной комнатке, чуть мордой в пол не стукнулся.

— И когда это было?

— Да вот, минут пять назад…

— Дружище, ещё раз такое случится, сразу говори. — Я проверил, переключен ли флажок «феньки» на стрельбу дробовыми, осторожно выглянул из-за двери. Вот это погано… очень погано. А я-то, дурак, предупредить забыл, что ежели башка кружиться начинает, то лучше из подземелья сразу выскакивать.

— Думаешь, контролёр?

— Нет, не он. Следов на полу не видно. По ходу, иллюз.

— Тва-ю налево… — негромко выдохнул Фельдшер.

— Глаза закройте… оба. Быстро! — прошипел я. — И чтоб ни звука! Что если услышите — молчать! Орать буду если, рёв, визг там или ещё что — сидеть на месте! О-ох… но если чётко скажу, — и я начертил на пыльном полу «хана», — тогда отстреливайтесь от всего, что увидите. За меня не бойтесь, не подставлюсь.

Так вот почему бюрер не лез дальше, вот кого он здесь чуял, подлец… и не надо было тебе, Фреон, даже заходить в эту чёртову лабораторию, ведь должно было насторожить то, что карла по этим коридорам явно не гулял — чёткая у него граница была: до двери в раздевалку. И кому он за постой недожранными собаками платил — тоже понятно теперь. Мясо с гнильцой, размякшее — самая вкуснятина для беззубых, слабых челюстей этой твари, иллюза, будь он неладен.

Я вышел из вивария, прикрыв за собой подгнившую дверь.

— Уже знаю, что ты здесь!

Тишина, только мой голос громко ахнул в кафельных коридорах. Молчит, гадёныш… и это плохо. Значит, очень зол.

— Я не буду стрелять! — В подтверждение положил на пол «феню» — толку от неё в этой ситуации нет совершенно. Иллюз может сделать человека слепоглухим за долю секунды — выстрелить ни в монстра, ни на звук уже не выйдет. Матёрые твари способны отключить даже осязание — и человека ждёт страшная, совершенно дикая смерть в полнейшем безумии — такого испытания не выдержит ни одна психика. Оставалась только одна надежда — что тварь, как и излом или контролёр, понимает речь, и с ней можно будет мирно разойтись. По крайней мере так утверждали «ботаники». О говорящих иллюзах рассказывали у костра сталкеры… да, договориться. Попытаться это сделать. А вдруг…

— Уже знаю, что ты здесь! — бодро гаркнуло из темноты соседнего лабораторного отсека. — Я не! Я! Я не буду! Стрелять-стрелять! Я!

Абсолютно ничего человеческого не было в этом голосе. Гавкающий, отрывистый, он выплёвывал слова, словно из жестяной, лужёной глотки какого-то безумного механизма, и от этих звуков начала стынуть кровь в жилах. «Приехали», — подумал я…

— Мы уйдём. Прямо сейчас!

— А-аа ААЗ, — откликнулся иллюз. — Дьом. У-дьом ща-аа АААЗ!

Из черноты лабораторного отсека выплыл здоровенный белый шар. Я никогда раньше не видел этих тварей так близко… ох и до чего же страшен…

Морда иллюза была очень похожа на человеческое лицо… только безобразно, жутко растянутое на шарообразном черепе во все стороны, от чего губы широко разошлись, открыв гладкие бледные дёсны. К безразмерной тыкве летящей по воздуху головы было как будто подвешено тщедушное багровое туловище с широкой, костлявой грудной клеткой, впалым животом и крошечными, атрофированными ногами, не достававшими до земли. Руки, напротив, были очень длинны, пальцы, похожие на паучьи лапки, непрерывно шевелились.