Виктория Холт - Дьявол на коне

• Название: Дьявол на коне
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Сантакс-Пресс, Селена+
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: ISBN 5- 88046-066-5

Семья французского графа Фонтен-Делиба время от времени навещала английскую ветвь их рода. Минелла Меддокс подружилась с дочерью графа - Марго. Невольно ей приходится прикрывать некоторые грехи легкомысленной француженки, и у графа складывается неправильное впечатление о ней. Фонтен-Делиб несчастливо женат и надеется на интрижку с подругой дочери. Минелле он кажется и отталкивающим, и притягательным одновременно. Их соединила пережитые вместе опасности во время революции.

---

- Я ожидал вас раньше, - холодно произнес он. - Вы не получили моего послания?

Я ответила, что мы выезжали в деревню, вернулись в Париж всего два дня назад и, получив распоряжение, немедленно выполнили его.

- Вы занимались глупостями, - отрезал он. - В подобные времена не стоит совершать увеселительные прогулки.

Я подумала, что сказал бы граф, если бы узнал, что мы навещали Иветту.

Ближе к вечеру он вызвал меня к себе, и, когда я пришла, от его дурного настроения не осталось и следа.

- Я скучал по тебе, - сказал он просто, и я ощутила, как у меня внутри поднимается непреодолимая волна, вызывать которую мог только он один. - Мне не давала покоя тревога за вас. Ты должна знать, кузина, что мы быстро движемся к ужасной развязке. Теперь спасти нас может только чудо.

- Чудеса иногда случаются, - сказала я.

- Чтобы сотворить чудо, Божественному провидению должны содействовать незаурядные человеческие способности - я всегда так полагал, а сейчас, увы, когда нам нужны предводители-гении, кругом одна бездарность.

- Не может быть, чтобы было уже слишком поздно.

- Только на это и остается надеяться. Не говори мне, что мы сами навлекли все на себя, я это и так знаю. Невозможно знать это лучше меня. Как класс мы были слишком эгоистичны и тупы. Предыдущий король и его любовница говорили, что после них хоть и потоп. Я слышу, как он уже с грохотом бурлит неподалеку. И мне кажется, если не произойдет чуда, потоп скоро поглотит нас.

- Но раз это всем известно, все уже должны быть предостережены. Разве нельзя избежать потопа?

- Король созывает Генеральные штаты22. Он будет просить два богатейших сословия - духовенство и дворянство - пойти на жертвы ради спасения страны. Положение взрывоопасно. Я должен уехать в Париж… я отправляюсь завтра утром. Не знаю, сколько времени пробуду там и когда снова смогу увидеть тебя, Минель. Я хочу, чтобы ты оставалась здесь до тех пор, пока я не пошлю за тобой. Береги себя. Обещай мне.

- Обещаю.

- И Маргариту тоже. Заботься о ней. Не предпринимайте никаких глупостей, вроде поисков ее ребенка.

У меня перехватило дыхание.

- Вы знаете!

- Дорогая моя кузина, множество людей сообщают мне, что происходит вокруг. Я должен знать все, особенно если дело касается собственной семьи. Мне хорошо известны твои мысли. Так же, как и я, ты уверена, что для Маргариты лучше было бы не знать, где находится ребенок. С другой стороны, ты уважаешь ее материнские чувства. Мне известно, что вы нашли Иветту. Замечательно. Маргарита все узнала. Она станет время от времени навещать ребенка, в один прекрасный день ее предадут, и ей придется отвечать перед своим мужем. После того, как брак будет заключен, это станет уже их заботой… ее и ее супруга. Пока она не замужем, она моя дочь и это моя забота.

- Мне кажется, вы всеведущи, - сказала я.

- Хорошо, что ты такого мнения обо мне. - Он улыбнулся, а когда его улыбка бывала нежной, у него преображалось лицо, и это глубоко трогало меня. - А теперь я должен серьезно поговорить с тобой, так как, возможно, пройдет некоторое время, прежде чем мы свидимся вновь. Я отправляюсь в Париж на созыв Генеральных штатов. Мы должны смотреть правде в лицо. В любой момент народ может восстать. Может быть, мы сможем подавить бунт… не знаю. Но мы ходим по лезвию бритвы, Минель. Вот почему я говорю с тобою сейчас. Ведь ты же знаешь глубину моих чувств к тебе.

- Нет, - ответила я, - именно это мне и неизвестно. Я знаю, что вы испытываете ко мне влечение, что меня удивляет. Я знаю, что именно по этой причине вы привезли меня сюда. Знаю, что подобное влечение вы испытывали ко многим женщинам. Так что именно глубина ваших чувств мне и неизвестна.

- И ты придаешь этому большое значение?

- Несомненно, это очень важно.

- Я не мог говорить с тобой об этом, пока была жива моя жена.

Меня вдруг обуял тошнотворный ужас. Нахлынули сомнения и подозрения. Я попробовала отогнать прочь это наваждение. Уверена, это моя мать предостерегала меня.

- Прошло так мало времени со дня ее смерти, - услышала я свой голос. - Возможно, лучше будет подождать…

- Подождать? Чего? Пока я умру? Боже мой, Минель, неужели ты не понимаешь, что мы можем больше никогда не увидеться? Тебе известно настроение народа. Ты видела камни, брошенные в наши окна. Ты понимаешь, что, случись это пятьдесят лет назад, виновника бы схватили и бросили в тюрьму на долгие годы.

- Неудивительно, что народ хочет перемен.

- Конечно, это неудивительно. Должна существовать справедливость… сострадание… человеколюбие… забота о ближнем. Теперь мы это понимаем. Но сейчас народ требует не только этого. Он жаждет мести. Если он одержит верх, справедливости не будет. Просто мы поменяемся местами. Нас будут убивать, требуя возврата долгов. Но все это тебе известно. Государственные дела утомительны. Они безотрадны, печальны, безнадежны и трагичны. Минель, я хочу поговорить о нас… о тебе и обо мне. Что бы ни случилось, знай одно: мои чувства глубоки. Вначале я полагал, что это только страсть… такая, которую я за свою жизнь испытывал ко многим. Пока вы были в Париже, я так боялся за тебя. И понял, что если потеряю тебя, то в моей жизни больше не будет ни одного по-настоящему счастливого мгновения. Я собираюсь просить тебя выйти за меня замуж.

- Вы должны понимать, что это невозможно.

- Почему? Разве мы оба теперь не свободны?

- Вы стали свободным так недавно. И обстоятельства смерти вашей жены…

- Ты веришь тому, что обо мне говорят? Драгоценнейшая моя Минель, самое черное деяние, какое только можно приписать нам, тотчас приписывают и устраивают по этому поводу шумиху. Меня обвиняют в том, что я убил свою жену.

Я умоляюще посмотрела на него.

- И ты тоже? - продолжал он. - Ты веришь в то, что я убил ее! Думаешь, я прокрался к ней в спальню, похитил снадобье Ну-Ну и наполнил им ее стакан. Ты веришь, что все было именно так?

Я была не в силах говорить. Мне казалось, словно у меня за спиной стоит мать. «Итак, - говорила она, а я-то лучше всех могла представить себе ее слова, - если ты считаешь, что этот человек способен на убийство, как ты можешь любить его?».

Но мама никогда не смогла бы понять моего безумного чувства. Любят не обязательно идеал. Любить человека можно независимо от того, что он сделал, и, что бы он ни сделал, его все равно будут продолжать любить. Возможно, моя любовь отличается от той, которую испытывала моя мать к отцу. Тот был честным прямым человеком, отважным морским капитаном, заботившимся о своей семье и ведущим праведную жизнь. Но не все мужчины такие.

Граф загадочно посмотрел на меня.

- Значит, ты веришь в это, - сказал он. - Я знаю, что хочу жениться на тебе, и хочу сделать это, пока еще не поздно. Я уже не слишком молод. Мир, который я знал, рушится. Я испытываю необходимость, настоятельную потребность…

- Вы подтверждаете, что убили свою жену, - сказала я.

- Отнюдь нет. Но буду честен и скажу, что хотел, чтобы она не стояла у меня на дороге. Я презирал ее. Порой ненавидел, но все это были пустяки по сравнению с тем, что я стал чувствовать, когда она встала между тобой и мной. Прежде у меня была смутная надежда, что повторный брак принесет мне сына. Теперь, когда ты здесь, я хочу этого и по другим причинам. Я так часто мечтал о мирной жизни здесь, в замке… о наших детях, растущих с нами… о нескончаемой счастливой жизни. Я знал, что с тобой это будет возможно только в законном браке. Странно, но именно этого хотел и я. И тут она умерла. Она приняла чрезмерную дозу снотворного, потому что знала, что страдает неизлечимым недугом, сразившим ее мать. Длительным, болезненным. Теперь ты веришь мне?

Я не могла встретиться с ним взглядом, ибо знала, что граф прочтет в моих глазах сомнение, а я, возможно, увижу в его глазах ложь. Я подумала о том, как он ехал через деревню, и маленький бойкий мальчуган играл на его пути… и граф, промчавшись, оставил за собой истерзанное тельце. Мальчик умер, ублажая прихоть графа. Правда, тот забрал его брата и попытался расплатиться с семьей… но разве можно расплатиться за смерть?

Я медленно произнесла:

- Я хорошо понимаю вас. Ваш образ жизни всегда был таким, что вы считали людей не своего класса неполноценными. Думая об этом, я чувствую, что перемены необходимы.

- Ты права. Но не верь всему, что слышишь обо мне, Сплетни липнут к тем, кто вызывает зависть окружающих. Ты сама уязвима в этом отношении.

- Кто может завидовать мне?

- Многие. Некоторым известны мои чувства к тебе. Поэтому объяснима их зависть. В сплетнях обо мне фигурируешь и ты.

- Теперь я как никогда убеждена в том, что должна возвратиться в Англию.

- Что?! Сбежать! Покинуть тонущий корабль?

- Это не мой корабль.

- Позволь рассказать тебе, о чем говорят. Кое-кому известно, что существует некий ребенок. Я слышал пересуды о том, что он мой, а ты его мать.