Уилки Коллинз - Муж и жена

• Название: Муж и жена
• Автор: Уилки Коллинз
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1992
• ISBN: 5-280-02624-7

В знаменитом романе Уилки Коллинза «Муж и жена» освещается проблема прав английской женщины, угнетенной законами буржуазной семьи.

---

В палате общин новоиспеченный парламентарий опять встретился с мистером Ванборо.

Они сидели на одной скамье и принадлежали одной партии. Мистер Деламейн заметил, что Ванборо постарел, поседел и как-то весь ссохся. Он расспросил о старом знакомом у одного сведущего человека. Тот покачал головой: мистер Ванборо — богат, у мистера Ванборо — большие связи благодаря жене, мистер Ванборо во всех отношениях человек преуспевающий, но в обществе его не любят. В первый год он далеко шагнул и остановился. Он был бесспорно умен, но в палате производил неприятное впечатление. Он давал блестящие приемы, но свет не был расположен к нему. Члены его партии уважали его, но при распределении наград его всегда обходили. Если говорить прямо, он был человек с норовом; и хотя ничего дурного за ним не водилось, скорее наоборот — все говорило в его пользу, к приятельству он не располагал и друзей у него не было. Раздражительный человек. И дома, и в обществе — раздражительный и желчный.

7

Еще пять лет кануло в вечность с того дня, как покинутая жена упокоилась в могиле. Шел уже одна тысяча восемьсот шестьдесят шестой год. Жизнь готовила все новые перемены.

Как-то весной в разделе новостей лондонских газет одно за другим появилось два сообщения: о присвоении пэрства и о самоубийстве.

Преуспев в адвокатуре, Деламейн еще больше преуспел в парламенте. Он стал одним из самых видных ораторов палаты общин. Говорил всегда ясно, вразумительно, скромно — и коротко. Умел держать внимание палаты, тогда как люди более талантливые зачастую утомляли ее. Партийные лидеры начали поговаривать: «Пора что-то сделать для Деламейна». И при первой возможности сделали. Товарищ министра юстиции получил повышение, и освободившийся пост предложили Деламейну. Убеленные сединой члены адвокатской коллегии подняли вопль протеста. Министр ответил: «Нам нужен человек, который может завладеть вниманием палаты. И у нас такой человек есть». Газеты поддержали назначение. Разгорелся яростный спор, и скоро при ликующих криках прессы Деламейн занял министерское кресло. Враги криво усмехнулись: «Этак через годик-другой он станет лорд-канцлером». Домашние добродушно посмеивались, но не возражали. Друзья советовали сыновьям Деламейна Джулиусу и Джеффри осмотрительнее выбирать знакомства: шутки шутками, а ведь и правда в одно прекрасное утро могут проснуться сыновьями лорда. Примерно в это же время, подтверждая поговорку «удача любит счастливых», умерла богатая тетка и оставила ему наследство. Летом шестьдесят шестого освободилась вакансия генерального судьи. Предыдущим назначением все в министерстве были недовольны. На должность министра имелся приемлемый кандидат, и место генерального судьи было предложено Деламейну. Деламейн отказался, не желая расставаться с палатой общин. Министерство не приняло отказа. На ушко ему шепнули: «Согласитесь, получите пэрство». Деламейн посоветовался с женой и принял пэрство. Лондонская «Газетт» сообщила миру о новоявленном бароне Холчестере из Холчестера. Друзья семьи, потирая руки, воскликнули: «Ну, что мы говорили? Наши юные друзья Джулиус и Джеффри сыновья лорда!»

А что же сталось с нашим старым знакомым мистером Ванборо? Ровным счетом ничего. Он лелеял те же честолюбивые помыслы, у него были те же большие связи, и только. В парламенте он держался особняком, в обществе держался особняком, никто не любил его, и друзей у него по-прежнему не было. Все та же старая песня, с одной разницей — желчь разливалась чаще, седины в волосах прибавилось, и норов его становился все более невыносим.

Жена его жила на своей половине, он на своей; хорошо вышколенные слуги следили, чтобы муж с женой не столкнулись невзначай на лестнице. Детей у них не было. Виделись они лишь у себя на званых обедах и балах. Гости отдавали дань искусству их повара, танцевали в роскошных залах их дома и в один голос утверждали, что на приемах Ванборо скучища смертная. Шаг за шагом поднимался вверх бывший поверенный мистера Ванборо, пока наконец пэрство не распахнуло для него объятия — последняя ступень общественной лестницы и венец всех его упований. А мистер Ванборо, стоя маршем ниже, взирал на этот головокружительный взлет, имея столько же шансов занять место в палате лордов при всем своем богатстве и связях, сколько имеет любой смертный, вроде нас с вами, дорогой читатель.

Его карьера была кончена. И в тот день, когда пэрство было объявлено, Ванборо свел свои счеты с жизнью.

Прочитав газету, он молча отложил ее в сторону и вышел из дома. Карета отвезла его в дальний уголок на северо-западе Лондона, где еще сохранились отдельные полосы возделанных полей. Тропинка, ведущая в Хэмпстед, привела его к вилле, где он жил когда-то с женщиной, которой нанес тягчайшую обиду. Виллу окружали теперь новые дома — часть большого сада была продана и застроена. Секунду помедлив, он подошел к калитке и дернул колокольчик. Дал вышедшему слуге свою визитную карточку. Хозяину дома было знакомо его имя, оно принадлежало члену парламента и владельцу огромного состояния. Он вежливо осведомился, какому счастливому случаю обязан посещением столь важного гостя. Мистер Ванборо ответил просто и коротко:

— Я когда-то здесь жил. У меня связаны с этим домом воспоминания, которыми я не хотел бы вас обременять. Моя просьба может показаться странной. Я хотел бы, с вашего позволения, пройти в столовую и побыть там немного, если, разумеется, я не буду никому помехой.

Странные просьбы богачей принято почитать за честь, хотя бы потому, что богач наверное не попросит денег. Мистера Ванборо провели в столовую. Хозяин дома, втайне удивляясь, наблюдал за поведением гостя.

Ванборо прошел прямо к двери, ведущей в сад, в двух шагах от нее он молча остановился, опустил голову на грудь и задумался.

Кажется, здесь она стояла, когда он видел ее в последний раз перед тем, как навсегда уйти из дома. Да, здесь. Постояв минуту-другую, он оглядел комнату каким-то затуманенным отрешенным взглядом. Сказал, что место очень приятно, поблагодарил хозяина, в дверях еще раз обернулся и поспешил уйти. Вернулся к карете, которая ожидала его. Велел ехать к лорду Холчестеру, где оставил визитную карточку. Затем возвратился к себе домой. Секретарь напомнил ему, что через десять минут у него деловое свидание. Он поблагодарил секретаря с тем же отрешенным видом, с каким благодарил хозяина виллы в Хэмпстеде, и поднялся к себе в гостиную. Пришел посетитель, которому было назначено свидание. Секретарь послал слугу постучать мистеру Ванборо. На стук никто не ответил. Попробовали открыть дверь — она оказалась запертой изнутри. Пришлось дверь взломать: Ванборо неподвижно лежал на софе. Подошли поближе — он был мертв, оборвав жизнь собственной рукой.

8

Завершая экскурс в прошлое, Пролог обращается наконец к двум юным девушкам, чтобы поведать читателю, какие перемены произошли в их судьбе.

Леди Ланди сдержала слово, данное умирающей подруге. Она оградила Анну от всех соблазнов, которые могли бы пробудить в ней желание пойти на сцену; ее обучили всем искусствам и наукам, необходимым гувернантке, не жалея никаких денег. И первой, единственной ее воспитанницей стала маленькая Бланш, дочь леди Ланди. Разница в возрасте — Бланш была на семь лет младше, и любовь, становившаяся с годами сильнее, способствовали как нельзя лучше этому первому опыту. Анна Сильвестр-младшая была подругой и наставницей крошки Бланш, и ее девичья жизнь протекала безмятежно и счастливо в лоне добропорядочного и состоятельного семейства. Невозможно вообразить большей разницы между ее юностью и юностью ее матери. Так что вопрос, который так мучил Анну Сильвестр в последние минуты жизни «вдруг ее ожидает та же судьба?», нельзя было воспринимать иначе, как бред умирающей.

В описываемые здесь годы два события нарушили мерное течение жизни этого доброго семейства, В тысяча восемьсот пятьдесят восьмом году ко всеобщей радости из Индии вернулся сэр Томас Ланди. В тысяча восемьсот шестьдесят пятом году сэр Томас опять отправился в Индию, взяв с собой жену.

Последний год здоровье леди Ланди стало внушать опасение. Посоветовавшись, ученые-медики решили, что исцелить ее может лишь морское путешествие. Сэр Томас как раз в это время готовился отплыть в Индию. Отплытие ненадолго отложили, чтобы леди Ланди могла собраться в дорогу. Имелось одно серьезное затруднение, как быть с Бланш и ее гувернанткой.

Опять пригласили медиков, те объявили, что Бланш нельзя везти в Индию, тамошний климат может пагубно повлиять на ее здоровье в этом опасном возрасте. Тут же от близкой и дальней родни посыпались приглашения, сердобольные тетушки наперебой приглашали к себе юную девушку и ее подругу. Со своей стороны сэр Томас обещал привезти жену домой самое большее через два года. Леди Ланди, повинуясь материнскому чувству, долго противилась, не желая оставлять дочь. Но наконец все-таки поддалась уговорам, хотя на сердце у нее было тревожно и будущее представлялось в самых мрачных тонах.