НИКОЛАЙ КУЗНЕЦОВ - ЮРОДСТВО И СТОЛПНИЧЕСТВО

• Название: ЮРОДСТВО И СТОЛПНИЧЕСТВО
• Автор: НИКОЛАЙ КУЗНЕЦОВ
• Жанр: Религия

Изданіе типографіи В. Д. Смирнова.

С. – Петербургъ, Екатерининскій кан., № 45.

Предисловіе.

Цѣль настоящаго труда – дать отвѣ тъ на вопросъ: въ чемъ заключается истинный смыслъ подвиговъ «юродства» и «столпничества»? Эти подвиги при жизни свв. юродивыхъ и столпниковъ вызывали удивленіе – въ однихъ, порицаніе – въ другихъ . И въ настоящее время, когда производится переоцѣнка цѣнностей, многое изъ жизни указанныхъ подвижниковъ для нѣкоторыхъ является непонятнымъ, а для другихъ положительно безцѣльнымъ. Въ видахъ популяризацiи высшаго нравственнаго значенія вышеуказанныхъ подвиговъ издатель и принялъ на себя печатанiе настоящаго сочиненiя.

Выпуская въ свѣтъ зту книгу, издатель льститъ себя надеждою удовлетворить богословской любознательности всѣхъ тѣхъ, кто интересуется вопросами аскетики.

Издатель

Текст был получен в результате распознавания файла формата djvu. В тексте возможны ошибки, возникшие при распознавание и незамеченные при обработке.

Часть цитат в старой орфографии заменена на текст из современных источников, исходный текст цитат перенесён в сноски.

Ссылки на источники оформлены римскими цифрами.

Существует современная монография по данной теме «Блаженные похабы» Сергея Аркадьевича Иванова.

---

Наконецъ, тѣла св. столпниковъ, преображенныя постомъ, остаются нетлѣнны, потому что они, съ помощію благодати, еще заживо умерщвляли въ себѣ причину тлѣнія.

Такимъ образомъ, св. столпники такъ направляли силы души и тѣла, чтобы не отдать ихъ въ плѣнъ плотоугодію, а сколько возможно старались преобладать надъ плотію, обезсиливать ее и доводить до безвредности. „Питаніе, по мнѣнію епископа Ѳеофана, въ нравственномъ отношеніи есть сѣдалище страсти къ грѣховному услажденію плоти или поприще его развитія. Незамѣтно можно развить сластолюбіе и неумѣренность въ пищѣ – два вида чревоугодія, эти губительныя для тѣла и души склонности, прививающіяся къ питанію". Такъ какъ, по мнѣнію преосв. Ѳеофана, въ отношеніи къ тѣлу жалѣніе его является главнымъ зломъ; потому-что оно отнимаетъ всякую власть у души надъ тѣломъ и дѣлаетъ первую рабою послѣдняго, то вполнѣ естественно строгое отношеніе къ тѣлу – этому сѣдалищу самыхъ свирѣпыхъ страстей, – каковы: похоть и гнѣвъ, въ виду того, что нетѣлолюбіе заграждаетъ входъ въ душу непотребному зелью чувственныхъ наслажденій, своеволія, саможалѣнія, образуя противоположныя имъ расположенія и вообще пріучая владѣть тѣломъ, какъ органомъ и не подчиняться ему [CMLVII].

Св. Варсануфій Великій говоритъ: „презри тѣло, которое будутъ есть черви; оно нисколько не поможетъ, когда предастся тлѣнію" [CMLVIII]. Св. Іоаннъ Великій пишетъ, что о тѣлѣ надобно заботиться только какъ объ орудіи души [CMLIX]. Умерщвленіе плоти полезно для души, по его словамъ, такъ какъ она черезъ это не впадаетъ въ болѣзнь [CMLX]. Прилагая сказанное къ поведенію св. столпниковъ, мы находимъ, что они совершенно избѣгали всяческаго „саможалѣнія" и, сокрушая тѣло различными аскетическими подвигами на столпахъ [CMLXI], они тѣмъ самымъ дѣлали все наперекоръ живущему въ плоти грѣху, стремясь самихъ себя поставить въ должныя границы и направить свои дѣйствія, чувства и мысли согласно съ требованіями духа, а не плоти, борясь съ нею до окончательнаго уничтоженія грѣха. Силу для такой борьбы св столпники пріобрѣтали путемъ аскетическихъ подвиговъ. Вѣдь, духовная сила, подобно физической, возрастаетъ отъ упражненія, какъ объ этомъ говорятъ всѣ подвижники [CMLXII], и притомъ, упражненія непрерывнаго, для чего она нуждается въ пищѣ. „Душа, говоритъ преосв. Ѳеофанъ, является въ міръ голою силою, возрастаетъ, богатѣетъ во внутреннемъ содержаніи, а разнообразится въ дѣятельности уже послѣ. Первую пищу для своего образованія она получаетъ извнѣ, – отъ чувствъ, чрезъ воображеніе [CMLXIII]. Значитъ, духовная пища состоитъ изъ мыслей и чувствъ. Силу же души развиваютъ содержаніе и обсужденіе нравственнаго закона: „чувства доставляютъ матеріалъ воображенію, а воображенный предметъ хранится въ памяти и составляетъ содержаніе души" [CMLXIV]. Вслѣдствіе постояннаго созерцанія св. столпники, конечно, забывали о пищѣ, мало заботясь о тѣлѣ, а все свое вниманіе устремивъ на развитіе души. Вслѣдствіе такого сильнаго созерцательнаго напряженія иные изъ св. столпниковъ достигали, при помощи Божіей, того, что вовсе не принимали пищи. Св. Симеонъ Дивногорепъ, послѣ бывшихъ ему небесныхъ откровеній и видѣній, отказался навсегда отъ земной пищи, и питался небесною пищею, приносимою ему ангеломъ. Такое состояніе св. Дивногорца можно объяснить только дѣйствіемъ св. Духа, а со стороны св. подвижника слѣдствіемъ его непрестаннаго созерцанія и самоуглубленія: „никто не освобождается отъ чревоугодія, кромѣ пришедшаго въ мѣру того, который сказалъ: „ так что я забываю есть хлеб мой; от голоса стенания моего кости мои прильпнули к плоти моей. " [CMLXV]. Такой скоро достигаетъ уменьшенія пищи и питья, ибо слезы служатъ ему хлѣбомъ, и наконецъ, доходитъ до того, что питается Духомъ Святымъ" [CMLXVI].

Ничто такъ не мучило св. столпниковъ, какъ плотская страсть и ни надъ чѣмъ не пролито ими столько пота и слёзъ, какъ надъ истребленіемъ этой страсти. Они своимъ опытомъ дознали, что безъ строгаго поста до этого дойти невозможно, а посредствомъ усиленнаго воздержанія легко достигнуть безстрастія. Въ виду этого св. столпники принимали на себя подвигъ дѣвственности въ видахъ аскетическаго совершенства въ отношеніи къ безстрастію. Они стремились къ дѣвству, а тѣ, которые состояли въ бракѣ, оставляли женъ (какъ напр., св. Никита Переяславскій столпникъ). Конечно, св. столпники принимали на себя дѣвство не потому, чтобы гнушались бракомъ. Они во всей своей жизни сообразовались Христу, точно исполняя всѣ Его предписанія. Далѣе, всѣ почти св. столпники были посвящены Богу еще до рожденія и принадлежали, значитъ, Ему отъ ложеснъ матери своей. Когда же вступали они на путь подвиговъ, тогда всѣ ихъ мысли были заняты однимъ Господомъ: умъ св. столпниковъ „неразвлекаемо" [CMLXVII] пребывалъ въ любви Божіей и въ памятованіи о Богѣ; стараясь отрезвиться отъ живущаго въ себѣ грѣха, св. столпники не интересовались ужъ земнымъ и прилѣпившись всею любовью ко Христу, естественно удалялись отъ всего того, что такъ или иначе могло мѣшать имъ въ проявленіи своей любви къ Христу. Въ виду этого св. столпники аскетическое воздержаніе для достиженія совершенной дѣвственности доводили до крайней степени. Они совсѣмъ не принимали женщинъ, и онѣ не могли переступать порога ограды столпа. Такъ, царица измаильтянская, при всемъ своемъ желаніи лично поблагодарить св. Симеона столпника (I) и получить его благословеніе, не могла осуществить свое благое намѣреніе [58]. Императоръ Зенонъ, прибывшій къ св. Даніилу столпнику, принужденъ былъ одинъ идти на столпъ, а императрицу оставить внѣ ограды [CMLXVIII]. Избѣганіе женщинъ простиралось до того, что св. столпники подавляли въ себѣ даже родственныя чувства и не хотѣли видѣться ни съ сестрами, ни съ матерью. Св Симеонъ І-й ни подъ какимъ условіемъ не хотѣлъ видѣться со своею матерью. Чѣмъ объясняется такое отношеніе къ женщинамъ вообще и въ частности къ роднымъ? надо полагать, что св. столпники допускали такое отношеніе къ женщинамъ вообще въ видахъ усмиренія жара внутреннихъ своихъ страстей; они старались отсѣкать мерзкую похоть и плотскую страсть даже въ самомалѣйшихъ ея проявленіяхъ, а потому, чтобы не соблазниться мысленно при видѣ женщины, а тѣмъ болѣе глядя ей въ лицо, они рѣшительно избѣгали встрѣчъ, съ ними. Препод. Исаакъ Сиринъ говоритъ: „въ борьбѣ съ блудомъ почитай для себя крѣпкимъ и непреодолимымъ оружіемъ удаляться отъ лицезрѣнія женщинъ, такъ какъ противникъ не можетъ произвести въ насъ того, что въ состояніи сдѣлать природа своею силою, ибо не думай, что природа забываетъ о томъ, что всѣяно въ нее Богомъ для чадородія и для испытанія пребывающихъ въ семъ подвигѣ. Но удаленіе отъ предметовъ вожделѣнія умерщвляетъ въ членахъ похоть, производитъ забвеніе о ней и истребляетъ ее" [CMLXIX]. Родственныя чувства подавлялись св. столпниками не изъ ненависти ихъ къ женщинамъ, а изъ желанія въ точности осуществить евангеліе [CMLXX], а можетъ быть и по другимъ, какимъ-либо причинамъ, извѣстнымъ св. столпникамъ, но не намъ. Быть можетъ мать, посѣтившая св. Симеона І-го, могла соблазнительно подѣйствовать на него своими разсказами о мірѣ, быть можетъ она пробудила бы загасшія чувства и пр. и пр. Напротивъ, св. Дивногорецъ заботится о своей матери и строитъ ей на нѣкоторомъ разстояніи отъ своего столпа келлію [CMLXXI]. Св. Алипій постригаетъ свою мать въ монахини, и она, „облечена бывши, нача подвизатися, труды къ трудамъ прилагающи" [CMLXXII]. Такимъ образомъ, въ отношеніи къ женщинамъ св. столпники руководились чисто личными своими соображеніями. Одно только можно сказать общее о ихъ отношеніяхъ къ женщинамъ, – общеніе съ ними прямо бы противодѣйствовали ихъ созерцательному направленію.

Наконецъ, всѣ аскетическія самолишенія св. столпниковъ были слѣдствіемъ ихъ созерцанія и поста. Такъ, изнемогая подъ тяжестью постоянно носимыхъ нѣкоторыми св. столпниками [59] веригъ, они надѣялись на то, что съ изнеможеніемъ плоти утихнутъ и уничтожатся плотскія страсти. Когда съ св. Симеона І-го сняли вериги, то онъ попросилъ игумена: „пустите меня яко пса смердящаго, достоинъ бо есмь грѣховъ ради моихъ". Игуменъ сказалъ ему: „осьмнадесятъ лѣтъ едва имаши, и которіи суть грѣси твои?" св. Симеонъ отвѣчалъ: „отче, пророкъ глаголетъ: въ беззаконіяхъ зачатъ есмь, и во грѣсѣхъ роди мя мати моя" [CMLXXIII]. – Слѣдствіемъ созерцанія и поста было и продолжительно-непрерывное молитвенное стояніе св. столпниковъ, какъ выраженія покаянія о своихъ грѣхахъ, и всегдашнее умиленіе, какъ плодъ размышленій о грѣховности своей.

ГЛАВА VI Аскетическій экстазъ, или самовосхищеніе въ „столпничествѣ". Вопросъ о нравственномъ смыслѣ сновидѣній св. столпниковъ.

Такимъ образомъ, духъ св. столпниковъ постоянно порывался къ своему источнику – Богу, небу, св. Духу. Онъ постоянно усиливался сбросить и стряхнуть съ себя тяжесть плоти и земли и вознестись на небо. Для исполненія своихъ нравственныхъ обязанностей, для удовлетворенія своихъ небесныхъ нуждъ, св. столпники пренебрегали всѣми земными радостями. Для достиженія своихъ высокихъ цѣлей они обрекали себя на лишенія и нужды, бѣдствія, нищету, на постъ усиленный, на всякаго рода жертвы, даже на самомученичество: „вселивъ тѣло твое въ жилище жестоко, поется въ службѣ св. Симеону І-му, страхомъ пригвоздилъ еси духа, укротилъ еси тѣлесныя сокровеннныя страсти" [CMLXXIV]; „всякаго сладострастія, оные, отверглся съ зимою и варомъ боряся пострадалъ еси", прославляетъ св. церковь св. Алипія, который „успи страсти многообразныя бдѣніи" [CMLXXV]. Стоя на этой точкѣ аскетизма, св. столпники уже переставали быть земными и плотяными; они возвышались надъ землею, отдѣлялись совершенно отъ ряда всѣхъ земныхъ существъ, становясь ангелоподобными, небесными, какъ воспѣваетъ св. церковь. „Ума твоего священная движенія творя къ соблюденію божественныхъ законовъ духа, ангелъ явился еси на земли, ангельское жительство съ плотію воспріемъ", поется въ канонѣ св. Алипію. Такая жизнь уже теряетъ свойства земной жизни; это уже жизнь небесная, жизнь небожителей; для такой жизни уже какъ-бы не существуетъ земли, тѣла, земныхъ радостей, земныхъ удовольствій, даже тѣлесныхъ нуждъ и потребностей. Тѣло, какъ вещь земная, при такой жизни представлялось св. столпникамъ какимъ-то домашнимъ врагомъ, за которымъ не только слѣдуетъ постоянно наблюдать, но и постоянно укрощать, изнурять, преслѣдовать, подчинять духу и, такъ сказать, постоянно одухотворять и лишать его земныхъ и вещественныхъ началъ. Отсюда-то и происходила постоянная борьба св. столпниковъ съ плотью въ цѣляхъ ея одухотворенія и стремленія къ небу: „къ высотѣ небеснѣй имѣя жительство, о тѣлеси небреглъ еси, яко растлѣтися имущемъ", поется въ службѣ св. Алипію. Подчиняя плоть духу, св. столпники достигали безстрастія: „жезломъ воздержанія страстей море, отче, растерзавъ, прешелъ еси непотопленно и гору достиглъ еси истиннаго безстрастія, и Богу бесѣдовалъ еси ума чистотою", поется въ канонѣ св. Даніилу столпнику. Такъ, путемъ стремленія къ собранности духа, слѣдствіемъ чего были постъ и всѣ аскетическія лишенія св. столпники достигали высшаго совершенства – безстрастія и сподоблялись величайшихъ откровеній Божіихъ, или, выражаясь аскетическимъ терминомъ, „вкушенія" Бога [CMLXXVI], котораго достигали они путемъ напряженнаго созерцанія. Такое состояніе можно опредѣлить, какъ экстатическое. Въ жизни св. столпниковъ оно вполнѣ возможно и весьма характерно, такъ какъ экстазъ столпническій не имѣетъ въ другихъ видахъ подвижничества сходства. Св. столпники все время стояли на столпахъ; умъ ихъ углубленъ былъ въ себя и устремленъ на небо, а потому, ничего нѣтъ удивительнаго, что у иныхъ изъ нихъ замѣчалось просіяніе лица, какъ будто лучъ солнца озарялъ св. столпника [60], или сіяніе звѣзды разливало свои лучи отъ столпа на всю окрестность [61]. Въ житіи св. Симеона Дивногорца повѣствуется, что однажды въ видѣніи Іисусъ Христосъ явился ему, и ангелы по Его повелѣнію возложили на главу св. Симеона „венец царский, украшенный драгоценными камнями; на верху венца находился крест, блиставший как молния" [CMLXXVII]. Духъ святый въ видѣ горящей свѣщи сходитъ на св. Дивногорца и наполняетъ премудростію и разумомъ сердце его [CMLXXVIII]. Однажды, по сказанію житія, онъ видѣлъ „небо отверстым и Господа нашего Иисуса Христа, окруженного неизреченным сиянием, как бы каким пламенем огненным; Господу предстояли святые архангелы, Михаил и Гавриил, один по правую сторону, а другой по левую. Под ногами Господа находилось багряное облако… Христос же Господь благословил Симеона трижды Своими перстами… И дал Господь власть Симеона над всеми теми бесами, дабы он мог прогонять их. В знак же власти этой был дан от Господа Симеону жезл финиковый ” [CMLXXIX]. Три крестообразныхъ звѣзды сіяли надъ столпомъ св. Даніила [CMLXXX]. Слухъ св. столпниковъ воспринималъ звуки невыразимо гармонической музыки. Св. Симеонъ Дивногорецъ слышалъ пѣніе ангеловъ: „славенъ и препрославенъ есть Христосъ Богъ Царь небесе и земли и рабъ Его Симеонъ похваленъ да будетъ" [CMLXXXI]. Послѣ того, какъ Самъ Господь освятилъ третій его столпъ, въ воздухѣ раздалось пѣніе: аминь [62]. Св. Алипій столпникъ слышитъ пѣніе: „осанна мѣсту сему", т. е. гдѣ должна быть построена церковь во имя св. Евѳимія [CMLXXXII]. Они бесѣдовали съ невидимыми для другихъ существами; такъ св. Симеонъ Дивногорецъ проситъ явившагося Ему Господа Іисуса Христа въ видѣ отрока показать ему – какъ Онъ былъ распятъ іудеями [CMLXXXIII]. Жизнь св. столпниковъ полна была аскетическихъ самовосхищеній и откровеній. Св. Дивногорецъ видитъ однажды высокій престолъ; на немъ возсѣдалъ Господь; къ Нему стекалось множество праведниковъ; предъ Нимъ была раскрыта книга жизни, и „творяшеся судъ": на востокѣ виднѣлся рай сладости, а на западѣ – геена огненная. И сказалъ св. Духъ св. Симеону: „слушай, отрокъ, и разумѣй, что здѣсь видишь; постарайся угодить Господу, чтобы сподобиться чести со святыми и получить неизреченная благая" [CMLXXXIV]. Чувство обонянія св. столпниковъ услаждалось невѣдомыми пріятными запахами. Такъ, послѣ возліянія мира (въ видѣніи) на главу св. Дивногорца распространилось благоуханіе [CMLXXXV]. Словомъ, житія св. столпниковъ переполнены описаніемъ ихъ экстатическаго состоянія, котораго они сподоблялись въ состояніи „восторга", какъ замѣчаютъ ихъ житія. Кромѣ того жизнь св. столпниковъ наполнена видѣніями и различнаго рода откровеніями, которыя давались имъ во снѣ. Такъ, св. Даніилъ видѣлъ разъ во снѣ высокій столпъ, на которомъ будто бы стоялъ и спасался св. Симеонъ столпникъ съ двумя ангелами: ангелы будто бы звали его къ себѣ, и когда св. Даніилъ сказалъ, что онъ не можетъ туда подняться, ангелы сами будто-бы подняли его на столпъ, а св. Симеонъ принялъ его и обнялъ. Это предзнаменовало столпосостояніе св. Даніила [CMLXXXVI]. Св. Симеонъ І-й во снѣ получаетъ откровеніе о томъ, что онъ долженъ неустанно трудиться въ добродѣланіи. Ему приснилось, что онъ будто-бы копалъ колодезь и копалъ до тѣхъ поръ, пока невидимый голосъ не остановилъ его: „Это чудное видение, замѣчаетъ его житіе, сбысться въ немъ, сбылось над самим Симеоном. В своем глубоком смирении он положил такое основание к совершенствованию себя и других, что его добродетели и подвиги, казалось, были выше человеческого естества" [CMLXXXVII]. Св. Алипій видитъ во снѣ двухъ лицъ въ священническихъ облаченіяхъ, которые повелѣваютъ ему „умножити" въ безлюдной пустынѣ славословіе Богу. Въ цареградской церкви онъ во снѣ видитъ св. великомученицу Евѳимію, обѣщающуюся ему быть помощницею въ умноженіи благочестія въ пустынѣ [CMLXXXVIII] и пр. и пр.