Эдуард Лимонов - The Night Souper

• Название: The Night Souper
• Автор: Эдуард Лимонов
• Жанр: Русская классическая проза

---

Лимонов Эдуард The Night Souper

Эдуард Лимонов

THE NIGHT SOUPER

Человек я одинокий, и развлечения у меня одинокого человека. И даже живя с несколькими женами, я был и остаюсь одиноким!

Прилетев в Нью-Йорк через десяток лет после первого приземления, я поселился из любопытства в том же отеле "Лэйтэм", в котором провел мою первую ночь на Американском континенте - ночь с 18 на 19 февраля 1975 года; и ходил по его коридорам, сомнамбулически гурмандизируя прошлое. Старым друзьям я не позвонил. Теплые чувства к ним жили в глубине моего сердца, но видеть их мне не хотелось. Я люблю, чтоб персонажи моей прошлой жизни смирно сидели на местах, а не путались под ногами, неуместно выскакивая вдруг в настоящем.

Оказавшись в городе моей второй юности, я сам, этого, возможно, не сознавая, сместился в сторону привычек того времени и даже расписание мое сделалось таким же разорванным, судорожным и хаотическим, каким было в те годы. Я вдруг просыпался в два часа утра, одевался, спускался в Нью-Йорк и бродил по улицам до рассвета. На рассвете я покупал в супермаркете пакет пива, изогнутый буквой "П" кусок польской колбасы и шел в отель. Я включал теле, ложился в кровать, пил свои шесть банок и съедал колбасу. Якобы уже варенная колбаса эта, подозреваю, была изготовлена из чистых гормонов, во всяком случае, она была ядовито-розового цвета, если ее раскусить. Такими же ядовитыми, розовыми и зелеными, были цвета на экране старого теле.

Лежа в "Лэйтэме", с пивом, теле и польской колбасой, я с удовольствием обнаружил, что я абсолютно счастлив. Стюпид (глупый пер. с англ.) шоу, которые нравились мне когда-то, по-прежнему продолжались или повторялись, и я без труда сориентировался в несколько дней кто есть кто в новых шоу.

То, что шоу - стюпид, вовсе не мешало мыслям, возникающим у меня по поводу их, быть серьезными и глубокими мыслями. Глядя на упитанные физиономии героев, я беззлобно думал, что "америкэнс" смахивают на пришельцев из космоса. Что у них куда меньше морщин, чем у европейцев, что если европейское лицо - это жилистый кусок мяса, разветвляющийся на подглазные мешки, западения щек, сумки у рта и ушей, то американская физиономия - более общий кусок мяса. Не отбитый историей, не усугубленный тонкими узорами культуры голый и бесстыдный муляж. Я вспомнил фильм о "бади-снатчерс" - похитителях тел, о пришельцах из космоса, которые есть "клоуне" людей, но не люди. Если присмотреться к актерам "Династии" или "Далласа" (я называю их здесь не для того, чтобы презрительно осудить с позиций чванливого интеллигента, но по причине того, что шоу эти знает весь мир и каждый сможет проэкспериментировать), то легко заметить нечеловеческую гладкость лиц, нечеловечески здоровые волосы без изъяна такими бывают или искусственные парики, или подшерсток у хорошо откормленных кастрированных собак. Еще теле-американцы похожи на заколотых инсулином псих-больных. (Спокойные гомункулусы, инсулиновые больные окружали меня много лет тому назад в Харьковской психбольнице. Так что я знаю о чем говорю предмет исследования.) Наши американские "бразэрс" выглядят как "пипл", но если распотрошить, скажем, ногу или руку (как в фильме "Экстэрминэйтор" робот Шварценнеггер "ремонтирует" себе руку), то не обнаружатся ли механический скелет и электронные печатные схемы, как в компьютере? К счастью, реальные жители американских городов и поселений менее гладки, чем телеамериканцы.

Весь "тот" день было жарко. Но к вечеру сделалось прохладнее и после наступления темноты - еще прохладнее. Ветер сдул теплые облака с небес над Нью-Йорком - появилась большая луна, - и вся природа сложилась в подобие осени. Подобная прохладность пришлась не в сезон, обыкновенно начало сентября в Нью-Йорке влажно-тяжелое и горячее, потому я чувствовал себя странно. Около полуночи я обнаружил себя на Бродвее, в мидл-тауне, в баре. Джазовая певица пела сидя за пьяно.

Я выпил в полутьме несколько Гиннесов один за другим и попытался заговорить с певицей. Певица меня отвергла. Происшествие это не выстрелит, как ружье у Чехова в последнем акте, однако оно задало тон вечеру и ночи. Почувствовав себя символически отвергнутым, не только певицей, но и Нью-Йорком, я воспылал желанием быть принятым обратно в лоно родного города, и желание привело меня, вы увидите куда. Причина отказа была сформулирована певицей в столь откровенной форме, что я позволю себе процитировать нашу короткую беседу. На мои вопросы: когда она заканчивает петь и не могу ли я предложить ей дринк уже в другом баре, высокая девушка извлекла из сумочки очки в красной оправе (была пауза антракта), надела их и серьезно, без улыбки, в очках, сказала: "Сорри, нет. У меня достаточно мужчин в моей жизни. Один постоянный бойфрэнд и трое нерегулярные. Если бы ты был в шоу-бизнесе, ты мог бы мне помочь вылезти из этой "сырой дыры", - она пристукнула каблуком опилки пола. - Но ты даже не американец. Я уверена, ты хороший мужчина, но я устала от мужчин".

Она сняла очки и спрятала в сумочку. Я сказал, что я лишь имел в виду пригласить ее на дринк, потому что мне понравилось, как она, белая девушка, блистательно исполняет репертуар Билли Холлидэй. Ну да, весь репертуар заканчивается в постели, сказала она устало. "Кто-то сделал ей что-то очень нехорошее в постели, - подумал я, - потому она теперь враг всех постелей".

Я вышел из бара и повернул, не думая, вверх по Бродвею. Дело в том, что я жил там, выше по Бродвею в 1977-м. Ноги сами понесли меня привычно к отелю "Эмбасси". Я уже побывал там в этот приезд. Я знал, что из прекрасно-разрушенного вонючего отеля, населенного несколькими сотнями бедняков (все были черные, кроме Димонова), японцы, купившие здание, сделали дорогой и глупый апартмент-комплекс "Эмбасси-Тауэр"... Дойдя до 72 стрит, я затоптался на ее Ист-углу... Затоптавшись, я подумал, что выше шагать по Бродвею нет смысла, что я нуждаюсь в пиве как минимум и, может быть, в полукруге польской колбасы. Гиннесс в пьяно-баре вообше-то мне по моим ресурсам не полагался, тем более три Гиннесса... Если я куплю колбасу и пиво, расходы не сбалансируются, но я хотя бы остановлю процесс - губительную расточительность. Я могу вернуться по Бродвею на несколько улиц ниже - там у Анэониа Пост-Оффиса есть супермаркет "Ай энд Пи", открытый всю ночь. Очень может быть, однако, что его уже нет.

Супермаркет был на месте и был открыт - весело желтели его мутнопуленепробиваемые стекла. Растроганный, я вошел в моего старого друга. В лицо мне пахнуло привычными нечистыми запахами... Несчетное количество раз покупал я в нем ночами "мое меню" - колбасу, пиво, гадкий дешевый гамбургер-фарш, похожий на хлопковую вату хлеб... Все тот же жирный мексиканец гард с дубинкой (он или не он? он) сплетничал с черной кассиршей, тот же (серо-зеленолицый) менеджер прохаживался, поправляя тележки, низкий живот раздувал те же штаны. Те же запотевшие под пластиком ярко-красные фарши предлагали себя в гамбургеры. Суперизобилие дешевой, нездоровой еды - грубо упакованной... Рай для бедняков. Заледеневшие глыбами льда куры, из-под мясной витрины течет по кафелю грязная вода. О супер-маршэ моей нью-йоркской юности, тебя не перестроили, как "Эмбасси", ты остался таким же неопрятным, нездоровым заведением, каким и был. Обыкновенно мои соседи по "Эмбасси" вэлфэровцы-алкоголики пробирались, качаясь, в это время ночи меж твоих дешевых чудес, выбирая какой-нибудь с ядовито-синей этикеткой "Малт-ликер". Более состоятельное население прихлынуло к берегам Бродвея у Анзония Пост-Оффис-стэйшен, меньше стало черных лиц... Супермаркет скоро перестроят, сделают стерильным и повысят цены...

Не обнаружив колбасы, я приобрел консервированную свинину в банке и пластиковый мешочек с булочками. У них продавался теперь хард-ликер( крепкий алкоголь - англ.)! В отдельном загончике, чуть ли не с пуленепробиваемыми стеклами. В мое время лишь пиво и убийственные малт-ликеры предлагали вниманию потребителя. Я вскользь подумал о причине пуленепробиваемых стекол (ребята из Гарлема совершают набеги на алкоголь открытого всю ночь супермаркета? Маловероятно...), приобрел бутылку портвейна и, рассеянно сложив покупки в браун-бэг(Пакет из толстой бумаги. в такие в американских супермаркетах упаковывают покупки), покинул супермаркет.

Ночь стояла еще ночнее. Я подумал о долгих сорока блоках, отделяющих меня от отеля "Лэйтэм", отмел решительно гипотезу путешествия в сабвее как непривлекательную, ощупал бутылку портвейна в браун-бэг, смял пакет вместе с булочками и решил, что устрою себе ночной суппэр на природе. Пикник. Где? Если не полениться и повернуть с Бродвея к Централ-Парку, можно отлично расположиться в траве и иметь суппэр под поэтической нью-йоркской луной. Вспомним молодость - тряхнем стариной...

Здесь я позволю себе отступление, касающееся истории моих отношений с Централ-Парком. Разумеется, ньюйоркцы боятся ночного парка и не бродят в нем по ночам. (Самая северная часть его, граничащая с Гарлемом, малопосещаема или вовсе непосещаема белым человеком даже днем, то что уж говорить о ночи...) Я особый тип. Страх мне знаком как всем, но я всегда рвусь нарушать запреты. И всегда рвусь доказывать себе и другим свою храбрость. Первый раз пересечь Централ-Парк ночью толкнула меня, впрочем, не храбрость, но крайняя усталость.