Лилиан Браун - Кот, который приезжал к завтраку

• Название: Кот, который приезжал к завтраку
• Автор: Лилиан Браун
• Издательство: Амфора
• Жанр: Прочая детская литература
• Год: 2011

Острова можно называть по-разному: остров Провидения, остров Завтрак… И только убийство всегда остаётся убийством.

---

— Правда? Он был смотрителем маяка?

— Нет, верхние никогда не понимали островитян. Это меня бесило! Это всё равно что сказать, будто они тупые или им нельзя доверять. Верхние наняли троих мужчин с материка, чтобы они жили на утесе и охраняли огонь. В те дни, понимаете, это была большая керосиновая лампа. Лодка верхних частенько доставляла керосин для маяка и пищу для смотрителей, и все это втаскивали на утес на канате. Есть несколько ступенек, которые зигзагом выбиты в скале, — вы их с озера можете разглядеть, но они были скользкие и опасные. И до сих пор такие! Когда верхние присылали на лодке землемера, так и его тащили на канате, как ящик с продуктами.

— Так в чём же замешан ваш прадед, Харриет?

— Ну, он был вроде вожака, потому что умел читать и писать.

— Это казалось необычным?

— Угу. Здесь ведь не было школы. Поселенцы были какой-то забытой колонией — и не только забытой, но и оплёванной.

— Где же тогда обучался ваш прадед?

— У своего па. А его па был вроде проповедника, но это уже совсем другая история.

— Не томите, Харриет, — заерзал Квиллер. — Что же всё-таки случилось?

— Ну, в одну тёмную ночь мой прадедушка проснулся и не понял отчего. Словно услышал глас Божий: «Проснись! Проснись!» Он вылез из постели, вышел, смотрит — а сигнальный огонь не горит! Плохо дело! Он натянул сапоги, взял фонарь и пошёл к маяку. До него с милю было. Как добрался, видит — там ни души, он покричал — в ответ ни звука. Ворота в ограде были на замке, и он перелез через решетку. Двери в домик смотрителей нараспашку, а внутри — никого. Он решил было сам зажечь на маяке огонь, да дверь на башню оказалась заперта. Он не знал, что и делать.

— Телеграфа в то время ещё не было? — спросил Квиллер.

— Ни телеграфа, ни радио, ни телефона. Это случилось давным-давно, мистер К. Так вот… Мой прадедушка пошёл домой. Проходящие суда, видно, были извещены, что маяк не горит, потому как… вскоре на острове прохода не стало от полиции и солдат. Они арестовывали людей, обыскивали дома и даже разрывали могилы на задних дворах. Кладбища у нас тогда не было.

— Они подумали, что смотрителей убили островитяне? Но зачем?

— Верхние думали, будто островитяне хотели, чтобы суда разбивались и они могли их грабить. Поверили старым басням насчёт пиратской крови! Сто лет назад оно было, а люди всё ещё этому верят! Это меня так бесит, что я аж вся киплю!

— Старые легенды не умирают, — сказал Квиллер. «Из них только стряпают фильмы», — подумал он. — Тела смотрителей нашли?

— Нет. Полиция заподозрила моего прадедушку и увезла его на материк допрашивать.

— Почему? Потому что он перелез через ограду?

— Потому что умел читать и писать. Решили, что опасен.

— Невероятно! Вы уверены, Харриет, что все это — правда?

Она торжественно кивнула.

— Он вёл дневник и все туда записывал. Моя ма его припрятала.

— Я дорого бы дал, чтобы увидеть этот дневник, — сказал Квиллер. «Что это был бы за сюжет! — думал он. — Кусай себе локти, Гомер Тиббит!»

— Моя ма никому дневник не покажет, — отозвалась Харриет. — Она боится — украдут.

— А вы когда-нибудь его видели?

— Только раз, когда была в седьмом классе. Я участвовала в школьной программе к Родительскому дню, вот моя ма и позволила мне его посмотреть. В нём есть что-то странное.

— Например?

— Я помню одну страничку, потому что заучила её для программы: «Август, седьмое. Хороший день. Озеро спокойно. Легкий юго-восточный ветер. Целый день таскал сети. Мэри умерла в родах. Ребёнок, слава Богу, хороший. Август, восьмое. Холод. Облачно. Ветер окреп до северовосточного. В ловушках — три кролика. После ужина похоронил Мэри. У ребёнка колики…» Через несколько дней маяк погас, — заключила Харриет, — а солдаты разрыли могилу.

— Ужасно! — воскликнул Квиллер. — Как мог ваш прадед писать о таком без эмоций?

— Островитяне не плачут. Они лишь делают то, что должны делать, — объяснила Харриет, — и неважно, тяжело это или нет.

Квиллер подумал: «Они ещё и не смеются». И спросил у неё:

— Островитяне были в дружеских отношениях со смотрителями?

— Угу. Праздники вместе отмечали, а деда иногда привозил им свежую рыбу. Они давали ему галеты. Островитяне не могли входить внутрь ограды, зато смотрители могли оттуда выходить.

— После исчезновения смотрителей порядки изменились?

— Ну, верхние продолжали присылать по трое мужчин на эту работенку, только теперь у них были большущие собаки.

— Поздравляю вас, Харриет. Вы излагаете факты, будто видели все своими глазами.

— Я столько раз это слышала, — скромно сказала она.

— Из этого выйдет отличный материал для моей колонки. Не возражаете, если я вас процитирую?

Довольство похвалой сменилось в ней внезапной тревогой.

— Чего это вы выдумываете? Только не про маяк!

— Наоборот, тайна маяка — это самое интересное, — возразил он. — Я впервые слышу такое, хотя уйму документов прочёл по истории округа.

Харриет в досаде закрыла руками лицо.

— Нет! Нет! Об этом нельзя писать! Ничего! Я рассказала о маяке просто потому, что думала — вам лично это интересно. Я не знала…

«Ну почему, — задал себе вопрос Квиллер, — почему люди рассказывают журналистам потрясающие истории или выдают личные секреты, которые не хотят предавать гласности? И почему они так удивляются, когда это появляется в печати? Ну что случилось бы, обыграй я этот сюжет? Исторический материал, полученный из анонимного источника…» А потом подумал: «История с маяком может быть мистификацией. Знает ли она, что это неправда? Это могло быть семейным преданием, выдумкой, призванной хоть как-то объяснить появление сомнительного бронзового диска на территории маяка. А что до дневника, он, вероятно, тоже миф». Харриет же он сказал:

— Приведите мне хоть одну весомую причину, почему мне не следует публиковать историю с маяком. Ваши слова останутся между нами.

— Она наделает беды. Наделает беды в селе. — Она облизала вмиг пересохшие губы.

— Какой беды?

— Вы не знаете, что случилось в День поминовения? По-моему, мистер Эксбридж не допустил, чтобы это попало в газету. Несколько мужчин с материка — из Локмастера — пришли в село с лопатами и стали копать, чтобы найти зарытые пиратские сокровища. Выкопали большие ямы перед самым домом ма и возле школы. У них была карта, которую они купили у какого-то человека в баре за пятьдесят долларов.

Квиллер подавил желание раскашляться.

— Как же местные от них избавились?

— Их выгнали охотники на кроликов. Копальщики пожаловались на самоуправство представителю шерифа, тот рассмеялся и велел им отправляться домой да помалкивать об этом, иначе они дураками будут выглядеть. Однако сам доложил обо всем мистеру Эксбриджу, и тот похвалил его и сказал, что он правильно сделал.

— Я уверен, что местным не нравится, когда вторгаются в их жизнь, и не осуждаю реакцию властей. Вопрос вот в чём: что общего тут с рассказом о тайне маяка?

— Вы не понимаете? — рассердилась она. — Кто-то будет продавать карты, а люди вернутся, чтобы копаться в прошлом!

Глава седьмая

На обратном пути из «Семейного кафе» Харриет Квиллеров разум был занят кинообразами: Харриет трудилась, как Сизиф, на вид счастливая, как жаворонок… Харриет в своём обвисшем поварском колпаке… Юная Харриет врезается в ораву ребятишек, размахивая кулаками. Правдива ли она? Правдивы ли вообще островитяне? Были ли они сотню лет назад способны совершить обдуманное преступление? Невзгоды, перенесенные целыми их поколениями, могли взрастить в них коварство. Они могли погубить смотрителей, выманив их за ограду маяка под благовидным предлогом (хватило бы нескольких чашек островного кофе!). Но какой у них был мотив? И куда делись тела?

Над озером поднимался туман и пеленой окутывал темную прибрежную дорогу. Мечущиеся вдали, словно рой светлячков, огоньки были фонариками служащих отеля, возвращавшихся к себе на ночлег. Горланящие, хохочущие, распевающие какие-то популярные песенки, они казались другой породой в сравнении со стеснительными, косноязычными, жестколицыми островитянами.

Буря, несомненно, приближалась. Мистер Хардинг чуял её костями, Коко и Юм-Юм чуяли её шкуркой. Едва Квиллер, войдя в коттедж, осторожно скользнул к себе в шезлонг, обе отяжелевшие на вид тушки побрели к нему; потом они взгромоздились к нему на колени, словно два мешка с цементом. Даже Коко, обычно не особенно любивший сидеть на коленях, чувствовал потребность в чьей-то близости. Сиамцы, как барометры, могли предсказывать «слишком влажно» и «слишком ветрено». Отяжелевший кот означал осадки, кот обезумевший — приближающийся ураган.

Теперь они тяжко вдавились ему в колени, а он вдавился в подушку сиденья, задрав ноги, откинув назад голову и думая великую думу: что подаст Лори во вторник к завтраку? когда он получит весточку от Полли? кто победил на матче в Миннеаполисе? Отсюда он перешел к более глубоким размышлениям: «Почему элитарная Нуазетта держит лавку на этом потонувшем в лесах курорте? Более того, какого рода дела её тут держат? Был ли взрыв лодки и в самом деле несчастным случаем? Кто выпивал с постояльцем отеля, которого нашли утонувшим в бассейне? Как могли зараженные цыплята проскользнуть мимо носа хорошего повара? Они что, не пахли? Где бы найти осведомителя — местного, который мог бы в дружеской болтовне задавать вопросы, не навлекая на себя подозрений?»