Дмитрий Колодан - Новые мифы мегаполиса

• Название: Новые мифы мегаполиса
• Автор: Дмитрий Колодан
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-075186-0

Перед вами новая книга «Мифов мегаполиса» — самого успешного тематического сборника в истории современной отечественной фантастики!

Специально для этой книги отечественный фантаст номер один Сергей Лукьяненко написал новую повесть о мире Дозоров — «Пророк и Сумрак».

Но это — далеко не единственное, что делает «Новые мифы мегаполиса» уникальными.

Каждое произведение этого сборника основано на какой-то из современных мифологем больших городов — мистических или социальных, технотронных или даже экономических.

Многообразие сюжетов и жанров, стилей и направлений…

«Темная фэнтези» — и классический «ужастик».

---

Знахарь только улыбался, прочитав всё это на лице исчезнувшего Колдуна. Сколько Знахарь видел смутных времён, сколько гнал ветер по улицам деревень и городов мусор и пыль, да жизнь продолжалась. Ему нисколько не было жаль людей, которых схватит скоро за горло отчаяние, потому что они заслуживали этого не меньше и не больше, чем поломанные деревья.

А кончится эта напасть, придёт другая. Ураган придёт с Запада, поворотится и придёт с Востока, всё вернётся в колдовской круг, потому что жизнь вечна.

Знахарь подобрал мёртвую ночную птицу и поглядел в её глаза, покрытые жёлтой плёнкой. Он быстро дунул ей в клюв и вдохнул обратно суетливую птичью жизнь. Потом он повесил птицу обратно на сук, как влажное полотенце.

Он вздохнул и оглянулся — где-то сейчас несся на пожарной машине его внук, чтобы унять искры из оборванных проводов.

В доме запел свою свистящую песню чайник, и Знахарь пошёл внутрь.

Светлана Прокопчик Овчарки тоже люди

Подонков было трое.

А лифчик остался в Чертаново.

Какая глупость, что историю творят народы. Еще большая глупость, будто что-то зависит от личностей. Не-ет. Все в этом мире происходит из-за мелочей.

Например, из-за лифчика.

Жаркое лето, двадцать восемь градусов по прогнозу и тридцать шесть на термометре за окном. Сломанный кондиционер и бесполезные звонки в сервис. Заявок много, очередь, ждите, на той неделе будет мастер. Четыре потные, зевающие от недостатка кислорода тетки, хуже всего — главбуху, у которой климакс и приливы. И насущная необходимость работать до вечера, иначе не дадут отгул в пятницу.

У Кати была чувствительная кожа, и она сообразила, что лифчик вскоре сведет ее с ума. Поэтому она сняла его и спрятала в сейф, решив, что никто и не заметит, надето на ней что под блузкой или нет. Получилось так хорошо, что вскоре она привыкла к жаре, и задержка показалась ей плевой, словом, без пяти десять пришел охранник и сказал, что ему пора ставить офис на сигнализацию. Впопыхах Катя забыла про лифчик и вспомнила лишь в метро, поймав три или четыре откровенно заинтересованных мужских взгляда.

В общем, ничего особенного, она ж не голая была. Правда, блузка полупрозрачная, а грудь — нормальная такая грудь, не два прыщика. Катя обеими руками прижала к груди сумочку, сделав вид, что ее так удобнее держать, и хмуро сдвинула брови, прикинувшись, что погружена в размышления о деньгах. Мужчины нутром распознают, когда женщина думает о деньгах и когда — об одиночестве, и ни за что не пристанут, если думы посвящены финансовым вопросам.

От метро Катя пошла пешком, решив, что километр на шпилечках — чепуха. Пошла дворами. В сущности, это был даже красивый маршрут. И безопасный на всем протяжении, кроме каких-то пятидесяти метров по неосвещенной боковой тропинке. Ее заасфальтировали, но плохо, она покрылась трещинами и выбоинами, и если по темноте провалится каблук — рискуешь сломать ногу. Катя искренне считала, что это единственная опасность. Да как можно, в десяти метрах же окна квартир! Вон, освещенные еще, люди поздно ложатся.

И нате вам.

Трое.

Сначала Катя заметила одного: он стоял в конце дорожки, на границе света и тьмы, и нагло загораживал дорогу. Потом она увидела, как под окнами дома справа скользнула тень, обходя ее, и слева тоже зашуршали кусты. Катя бросила было взгляд на скамейки в сквере, где обычно до глубокой ночи молодежь пила пиво, — и испугалась еще больше. Там сидел один человек. Кате показалось, что он в толстой зимней куртке, хотя ручаться не могла, темно же. Он сидел и курил. Катя подумала, что эти трое и тот, на скамейке, — заодно.

Заметив, что она насторожилась, подонки начали стягивать кольцо. За одно мгновение Катя успела перебрать множество вариантов. Можно закричать; но люди в квартирах, несомненно, привыкли к девичьим воплям, доносящимся со скамеек, и ничего, кроме рабоче-крестьянского флирта, не означающим. А долго или осмысленно Кате кричать не позволят налетчики — просто зажмут рот или по голове врежут. Куда продуктивнее запустить сумочкой в лицо переднему грабителю, отпихнуть его, пока он в замешательстве, и убежать. До подъезда всего-то сто метров. Катя именно так и поступила бы, да вовремя сообразила — она ж без лифчика. Грудь у нее не большая и не маленькая, из разряда «есть что показать», но на бегу будет сильно подпрыгивать. Грабители не слепые, догадаются, что она почти голая. А дальше Катя упрется в подъездную дверь, защищенную домофоном, и будет безуспешно тыкать в кнопки, надеясь подобрать прочно забытый код, — потому что ключи от квартиры останутся в сумочке, которую она бросит в подонка. Этим троим останется только неспешно подойти и взять ее тепленькой.

Поэтому Катя покрепче прижала сумочку к груди, испустила вопль учительницы, которая застукала мальчиков в женском туалете, и кинулась бежать. Прямо на налетчика.

Тот, что слева, оказался ближе, чем ей хотелось бы, но и Катя не растерялась, пнув его в колено. Промахнулась, зато вскользь задела голень каблуком с металлической набойкой. Передний замешкался, и Катя, все еще визжа, налетела на него, вцепилась в волосы, потом нащупала ухо. Он машинально дал ей затрещину, отбрасывая от себя, а Катя, едва сохраняя равновесие, бросилась наутек.

Ключи нашлись мигом, хотя обычно вылавливать их приходилось по всей сумке, и Катя мухой влетела в подъезд. У лифта остановилась. Ноги тряслись, в боку кололо, легкие рвались при каждом вздохе. Тем не менее Катя рассмеялась: надо же, как глупо она поступила! Зато и мобильник, и деньги, и паспорт с ключами от квартиры остались при ней. Ключи — это особенно приятно, поскольку жила Катя у тетки, и та вряд ли обрадовалась бы, если б пришлось менять замки.

В прихожую навстречу Кате выскочил Сэм, принялся прыгать на хозяйку и на дверь, выразительно повизгивать и всячески показывать, что ему позарез нужно на улицу. Катя разулась, заглянула на кухню. Тетка еще не легла, пила кофе, курила и читала книжку.

— Я выводила его, — сказала тетка вместо приветствия, даже не посмотрев на племянницу.

— Хорошо, — кивнула Катя. — А то мне сейчас лучше бы не высовываться. Прикинь, меня только что в торце дома чуть не ограбили.

У тетки было своеобразное чувство юмора; Катя не боялась, что она переволнуется, потом будет просить корвалолу и «скорую». Ее тетка по пустякам не волновалась.

— Правда? — Тетка отвлеклась от книги. — Не мужик в телогрейке?

Катя застыла.

— Я с Сэмом гуляла, сидел такой в сквере, — объяснила тетка. — Жара тридцать градусов, а он в телаге. Серый. И мерзкий, его все за десять метров обходили. Сидел и курил.

— И сейчас, наверное, сидит и курит, — предположила Катя. — Нет, не он. Трое молодых каких-то.

Она коротко рассказала, тетка выслушала, потушила окурок и потянулась за телефоном.

— Джафар? — спросила она в трубку, привычно забыв поздороваться. — Дина. Джаф, я понимаю, что не твоя епархия, у меня на племянницу только что напали. Здесь, прям у дома. Трое каких-то, не местных. Скажи своим, пусть проверят район, а? Не, да какие заявления, ты о чем… у нее ни синяка. Одного пнула, другому наподдала, третий не успел под раздачу. И вот еще: в сквере какой-то серый торчит, не знаю, бомж или нарк, турни его, а? Детей пугает. Спасибо, да.

Джафаром звали местного участкового. С теткой он дружил и сильно уважал за какие-то неясные заслуги, очень тайного, но несексуального характера. Катя нисколько не сомневалась, что он попросит коллег покататься ночью по дворам на патрульной машине.

И никому от этого хуже не сделается.

В шесть утра было прохладно и приятно. Сэм обследовал приподъездные столбики, а затем уверенно потянул в сторону сквера. Кате не хотелось туда, хотя она понимала, что подонки давно ушли, а серый либо ушел с ними, либо его прогнали патрульные.

Серый никуда не делся. Катя сначала обратила внимание на поведение собаки и лишь затем — на происходящее в скверике. Сэм напрягся, вздыбил шерсть и утробно заворчал. Вообще-то он был маленькой собакой — головой по колено, от силы десять кило живого веса. Но зато пасть у него заканчивалась на затылке, и клыки были — кавказская овчарка позавидует. Наверное, унаследовал от матери-фокстерьерши. Катя в шутку называла его «карманной моделью крокодила, адаптированной для проживания в малогабаритной квартире». Скромные размеры Сэм компенсировал неукротимым характером берсерка. Впрочем, до сих пор его злость проявлялась исключительно при встрече с кобелями в три раза крупнее. К людям песик неизменно проявлял дружелюбие.

А теперь он рычал на людей. На компанию, оккупировавшую две скамейки в сквере.

Там было трое. Катя узнала Егора, безобидного алкоголика из пятьдесят девятой квартиры, его приятель тоже пару раз попадался ей на глаза. Похоже, вчера у них случился бурный вечер, и теперь они заливали пивом «горящие трубы». Несмотря на многолетнее пьянство, Егор всегда одевался очень аккуратно и сейчас тоже оставался верен себе: джинсы, белая рубашка, черная кожаная жилетка. Приятель его был в футболке и в брюках. И как же странно смотрелся рядом с ними мужик в телогрейке! Он сидел лицом к Кате и мрачно рассматривал ее, дымя сигаретой. Небритый, с серым помятым лицом, глубоко посаженными глазками, в грязной вязаной шапке. И — в телогрейке, серой и пыльной, застегнутой наглухо и с поднятым воротником. Что у него на ногах, Катя рассмотреть не успела, потому что Сэм сорвался с поводка.