Дмитрий Колодан - Новые мифы мегаполиса

• Название: Новые мифы мегаполиса
• Автор: Дмитрий Колодан
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-075186-0

Перед вами новая книга «Мифов мегаполиса» — самого успешного тематического сборника в истории современной отечественной фантастики!

Специально для этой книги отечественный фантаст номер один Сергей Лукьяненко написал новую повесть о мире Дозоров — «Пророк и Сумрак».

Но это — далеко не единственное, что делает «Новые мифы мегаполиса» уникальными.

Каждое произведение этого сборника основано на какой-то из современных мифологем больших городов — мистических или социальных, технотронных или даже экономических.

Многообразие сюжетов и жанров, стилей и направлений…

«Темная фэнтези» — и классический «ужастик».

---

Или нет?

Картинка стояла перед глазами — бьющая, контрастная, — но имела ли она отношение к реальности? Не подбрасывало ли подсознание липовых дровишек в костёр надежды?

И всё-таки тело, ухнувшее с пятого этажа, слабо шевелилось…

Судя по вмятине на жестяном листе, Белкина сначала ударилась о покатый козырёк над входом в подвал, — это смягчило падение. Голая. Одеться не захотела. Вожделенная плоть, бывшая час назад едва ли не смыслом жизни Барсукова, теперь вызывала отвращение и жалость. Умница, красавица Белкина… зачем же — так? Отличница, образцовая студентка. Хрупкая — словно из хрусталя…

Если она осталась жива и если расскажет всё по правде, подумал Барсуков, тогда, возможно, они с Лисицыным легко отделаются, потому что за свободный секс у нас пока не сажают. А если разбилась насмерть? Вскрытие не просто покажет, что жертва была под кайфом, но и даст представление о способе, которым кайф был доставлен в организм. И тогда…

Барсуков вытер слёзы рукавом.

— Белкину жалко, — сказал он.

— Разделяю. Симпатишная была девушка, стройная, как тополь, высокая, как кипарис. Или наоборот.

— Может, выживет?

— Надежды юношей питают, отраду старым подают, — произнёс Лисицын с выражением.

— Кончай прикалываться, — разозлился Барсуков. — Не «надежды», а «науки». Науки питают. Грамотей… Как ты думаешь, если Белкина жива, будут ей делать тест на наркоту или нет?

— Я не прикалываюсь, дружочек. Ход твоих мыслей понятен, и чаяния твои я приветствую, но предлагаю не отдавать себя на волю обстоятельств. Удача ветрена, а нам нужны гарантии… Сбегай, принеси-ка сюда кепочку.

«Дружочек»…

Похоже, Лисицын всё для себя решил. Вернуться к Лосевой в квартиру, подбросить улику на балкон — и шито-крыто. Урод с плебейским именем Вася не отвертится. Была ли у Белкиной ссора с её котиком Васей? Разумеется, была — непосредственно перед падением. Да, товарищ следователь, эти ненормальные выясняли отношения как раз на балконе. Нет-нет, самого момента не видели… А Лосева? Спала Лосева, хоть из пушки бей. Перепутала, наверное, свои сны с явью…

— Сам сбегай, — сказал Барсуков, как гавкнул.

— Что за капризы, детёныш?

— Нашёл детёныша!

— Ладно, я не гордый, — соврал Лисицын и встал со скамейки.

Он переступил через бортик бывшей песочницы… Успел дойти до футбольного поля (четыре размашистых шага), прежде чем повалился на бок и страшно закричал.

Асфальт и песок

А как всё начиналось…

Ещё днём их четвёрка была сплочённой командой, прозываемой в универе то Лесным братством, то Зверофермой — в зависимости от контекста. Иногда — Зелёным уголком, но это для своих. Никто уже не помнил, что их в своё время соединило; возможно, как раз шуточки насчёт «звериных» фамилий. Это ведь прикольно — дружить по такому принципу…

Студенты — как дети, даже выпускники.

Ещё утром они были счастливцами-дипломниками, вышедшими на финишную прямую. Именно сегодня они, вся четверка, защитили эскизы. А что такое подача эскиза? Это когда проекты, выполненные группой, выставляются в коридоре (куча подрамников!). Идёт комиссия, составленная из преподавателей курса. Только после такого смотра готовности выпускники получают «добро» на итоговые чертежи и расходятся по мастерским, чтобы снова встретиться с преподавателями уже на финише.

Подача эскиза — это последняя ступенька перед дипломом. Большой праздник. Дальше — только уточнять и вычерчивать.

Но если праздник, то как его не отметить? Непременно отметить!

— Предлагаю поделиться друг с другом радостью, — сказал Лисицын там же, в институтском коридоре. — Свою отдам бесплатно, просто так. Без задних, а также без передних мыслей.

— Передние мысли оставьте на июнь, мальчики, — ответила практичная Лосева.

— И всё-таки, — настаивал Лисицын. — Где вы летаете сегодня вечером, о пушинки нашего счастья? Мы с маркизом (он обнял Барсукова за плечи) откроем форточку и будем ждать западного ветра.

— Нет уж, лучше вы к нам.

Вот и договорились. Легко и естественно. Лосева — из обеспеченной семьи, в её здоровенной квартире обычно и устраивали посиделки; там был и творческий штаб, и студия для работы, и просто кино посмотреть. Вдобавок родители Лосевой весьма кстати отбыли на недельку в Эмираты.

Некто Василий, бессменный парень Белкиной, работал нынче в ночь, смена с восьми, то есть путаться под ногами (как оно обычно происходило) не смог бы при всём желании. Это обстоятельство было особо ценным.

«Если не сейчас, то никогда», — шепнул Лисицын Барсукову.

— Помоги! — воззвал Лисицын. Тоненько, истерично. Не своим голосом, как пишут в романах.

Сработал рефлекс: Барсуков рванулся к другу-приятелю. Почему бы, спрашивается, не остаться ему на месте, не выждать секунду-другую? Может, сумел бы понять, что происходит. Нет, побежал… И словно земля ушла из-под ног. Чрезвычайно пугающее ощущение, даже сравнить не с чем. Барсуков застыл, с ужасом глядя вниз. Кроссовки провалились в песок — и продолжали проваливаться. Он выпрыгнул из обуви. Толку мало: ноги моментально увязли по лодыжку. И тогда Барсуков сделал то же, что Лисицын, — упал, но не боком, а назад, на спину, попытался ползти обратно, к краю песочницы… что-то помешало.

Лисицын держал его за штанину.

И ведь были, были у Барсукова шансы вылезти! От спасительной тверди его отделяло всего-ничего в отличие от приятеля, который имел глупость забраться дальше. Несколько змеиных движений — и конец бы кошмару…

Лисицын цеплял его мёртвой хваткой.

— Вытащи меня!

— Пусти! — заорал Барсуков, неистово дергая задницей. Паникующий сокурсник не сдавался, и тогда Барсуков дотянулся, разжал его пальцы, оттолкнул чужую руку.

— Дрянь…. — простонал Лисицын.

— Идиот!

Вся эта дурацкая борьба, всё эти дёрганья привели к тому, что Барсуков глубже ушёл в песок — по колени… по бедра… Упустил тот единственный миг, когда можно было вот так просто вырваться. Гигантская пасть методично и беззвучно заглатывала обе жертвы, и нечего было противопоставить этой нечеловеческой силе.

Лисицына засосало уже по пояс. Старший товарищ опережал младшего — сволочь, дурак, паникёр. Если б не он, если б не его рука…

Барсуков сорвал с себя рубашку, бросил её, как верёвку, стараясь зацепиться за остатки бортика, окружавшего когда-то песочницу. Вернее, за торчащие из древесины гвозди. Попал! Принялся подтягивать себя к берегу. Рубашка держалась. Ещё одно осторожное движение… Доска оторвалась. С-сука!.. Гниль, старьё…

Он разом провалился глубже, растеряв все отвоёванные сантиметры.

Телу было холодно и тесно. Ноги в синтетических носках быстро мерзли.

Спокойно, без паники. Подтянуть доску к себе. Длинная, метра полтора-два. Берег сходится под прямым углом. Длины доски вроде бы хватает… едва-едва, но хватает. Упереть концы в землю… Игра в миллиметрики, сдвинь чуть-чуть, и — всё.

Теперь — не шевелиться…

Барсуков застыл, навалившись на спасительную жёрдочку. Падение прекратилось, положение стабилизировалось.

Лисицын сзади отчаянно воскликнул, дав «петуха»:

— Да что за хрень?!

Барсуков обмер и медленно повернул голову. Нет, ничего особенного, просто «дружочек» терзал мобильный телефон, желая дозвониться до экстренной службы.

— Не включается, гад. Промок.

— Я попробую, — загорелся Барсуков. Достал свой моноблок… Тщетно. Испорчен.

— Вода, вода, кругом вода, — сипло пропел Лисицын и закашлял. — А ведь это жопа, господа.

Вульгарность его была понятна: он ушёл в песок по грудь и, похоже, тормозить не собирался.

— Это зыбучка, а не жопа, — сказал Барсуков.

— Откуда — здесь?

— А я знаю? Почву размыло. Может, канализацию прорвало, может, водопровод.

— Я слышал, в зыбучках не тонут, а застревают, как в цементе.

— Значит, у нас что-то другое.

— У нас кошмар токсикозный. Крыша поехала в доме Облонских…

— Слушай, Облонский, — сказал Барсуков с ненавистью. — Если б ты меня за штаны не хватал, я б тебя уже вытаскивал.

— Ты бы сбежал.

— Я — не ты.

— Я — не я, ты — не ты… Это сон! — убеждённо заявил Лисицын и засмеялся. — Я сейчас проснусь!

Блюдо готовили у Барсукова. Неимущий Лисицын жил в общаге, так что ничего, кроме художественного руководства, предложить не мог. А у Барсукова — квартирка. Маленькая, но своя.

Сковорода злилась, трещала и плевала растительным маслом. Высыпали стакан травы и как следует это дело прожарили. Действующее вещество благополучно перешло из конопли в масло… Трава была канадской, с «мохнаткой», — продукт оф-ф-фигеный! Содержание ТГК до двадцати процентов!

Ребята из Академии художеств где-то надыбали и поделились… Затем — лук. Две здоровенные головки, мелко нарезанные, попали туда же, в кипящее и шкворчащее. Лук — обязательно, чтоб отбить специфический запах.