Сергей Утченко - Древняя Греция. Книга для чтения. Под редакцией С. Л. Утченко. Издание 4-е

• Название: Древняя Греция. Книга для чтения. Под редакцией С. Л. Утченко. Издание 4-е
• Автор: Сергей Утченко
• Издательство: Просвещение
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 1974

Книга состоит из небольших рассказов, посвященных наиболее важным социально-экономическим и общественно политическим событиям древней Греции, и предназначена для внеклассного чтения учащихся VI классов.

---

Поэмы Гесиода считались очень полезными для детей. Они давали много сведений по ведению хозяйства, а каждый афинянин должен был научиться управлять своим домом; они учили повиновению, а каждый гражданин должен был уметь повиноваться. Изучали в школе произведения и других поэтов, особенно таких, которые в своих стихах давали нужные советы. Прочитав стихи, учитель вызывал ученика и заставлял его читать, требуя, чтобы он произносил слова правильно и с выражением. Затем стихи заучивали наизусть. Образованный человек должен был знать наизусть множество стихов Гомера и других поэтов и уметь кстати привести их в застольной беседе, в речи на народном собрании или в суде.

В школе мальчиков учили игре на кифаре, на лире и на флейте, а также пению. Всякий афинянин должен был уметь играть и петь. С раннего возраста хоры мальчиков участвовали в музыкальных состязаниях во время игр и празднеств, а впоследствии, став взрослыми, афиняне пели в праздничных хорах или выступали на состязаниях певцов. Кроме того, греки считали, что изучение музыки возвышает и облагораживает человека, как и знакомство с математикой. Поэтому арифметика и начала геометрии тоже преподавались в музических школах, но не слишком подробно. Тогда арифметика была сложным делом. Греки не знали цифр, подобных нашим, и обозначали их буквами алфавита. Это делало очень трудными и громоздкими задачи с многозначными числами, и дальше изучения четырех действий арифметики в школе не шли. Да, кроме того, афинская школа и не ставила себе целью подготовить учеников к работе, требовавшей сложных практических знаний. Работа была уделом рабов, иноземцев, вольноотпущенников, детей которых в музическую школу не принимали.

Небогатые афиняне не могли содержать в школе сыновей в течение девяти лет, как это делали состоятельные родители. Беднякам приходилось усваивать разве только грамоту, а потом они возвращались домой, чтобы научиться у своих отцов обрабатывать поле, ухаживать за скотом или перенять их ремесло. Мальчики же из состоятельных семей учились в музических школах до 16 лет.

С 12–13 лет мальчики начинали посещать также и гимнастические школы, а с 14 лет гимнастика почти совершенно вытесняла в их жизни музическую школу. Изучение гимнастики считалось ве менее важным делом, чем знакомство с музыкой и литературой. Ведь гражданин должен быть и воином, а кому же нужны такие воины, говорили афиняне, которые дрожат на морозе, слабеют от жары, задыхаются от пыли, слабы и неповоротливы, которые не умеют ответить на удар ударом, переплыть реку или догнать убегающего врага.

Прозанимавшись первую половину дня в музической школе, мальчики отправлялись в палестру — так назывались гимнастические школы. Сбросив одежду и натерев кожу оливковым маслом, чтобы она стала упругой и гладкой, они выходили на усыпанное песком открытое пространство, где происходили занятия. Учитель гимнастики, вооруженный тростью, которой он действовал не менее усердно, чем учитель музической школы, уже поджидал своих учеников. Начинались упражнения: бег, борьба, прыгание, метание диска и копья. Готовясь к состязаниям на играх и к войне, юноши стремились стать сильными, ловкими и быстрыми.

Вот несколько учеников бегут по полю, усыпанному толстым слоем песка. Ноги вязнут, бежать трудно, но мальчики крепятся — это хорошая подготовка для бега на Олимпийских играх или для бега с факелами в праздник Панафиней. А вот двое борцов — победителем будет тот, который трижды положит на спину другого, сам устояв на ногах. Когда ученики усвоят все приемы борьбы, они перейдут к кулачному бою — одному из самых трудных упражнений, при котором бойцам надевали на руки ремни, снабженные металлическими шишками. Кто много занимался кулачным боем, не боится ран, не теряется при виде крови. Юноша с каменными гирями в руках готовится к прыжку через ров. Другой ученик держит в откинутой назад руке выпуклый диск. Сейчас он метнет его, и диск полетит, описывая в воздухе дугу. Удастся ли ему метнуть диск так же далеко, как делали это прославленные метатели диска — дискоболы? В другой части палестры юноши изучают приемы метания копья: как нужно бросить его, чтобы оно пролетело как можно дальше и точно попало в цель.

В палестру часто приходят и взрослые, любители гимнастики. Приходят известные философы поговорить с юношами, познакомить их со своими учениями. Здесь же, в палестрах, юноши обучались танцам под музыку кифар и лир. Пляски соединялись с пением — юношам, может быть, придется выступить в хоре во время театральных представлений, они должны уметь и петь, и плясать одновременно…

Кроме частных палестр, были в Афинах и три гимнастические школы — гимнасии, принадлежавшие государству. Это были Академия, Ликей и Киносарг. На содержание их давали средства, по предписанию государства, богатые граждане, называвшиеся гимнасиархами. Впоследствии Академия прославилась благодаря тому, что там учил знаменитый философ Платон, а Ликей — благодаря школе, созданной там философом Аристотелем, одним из самых прославленных ученых древности.

Когда молодые афиняне трех имущественных разрядов достигали 18 лет, они кончали учение в школах и гимнасиях и шли на военную службу, становились эфебами. Отныне мальчик считался совершеннолетним. Теперь его имя вносили в списки их родного округа — дема. Это была важная и торжественная церемония, потому что внесенный в списки становился впоследствии гражданином, мог участвовать в народном собрании, управлять своим имуществом и, когда достигнет определенного возраста, занять любую государственную должность. Граждане дема, демоты, проверяли каждого вносимого в список: граждане ли его отец и мать, действительно ли он достиг 18 лет и свободнорожденный ли он. Такую же проверку производили и члены совета. Если демоты допускали ошибку и вносили в списки человека «нечистой крови», их судили, а если кто-нибудь обманывал демотов, пытаясь «незаконно» попасть в списки граждан, его привлекали к суду.

Но вот все испытания окончены, и юноши внесены в списки. Теперь они стали гражданами и приносят торжественную присягу на верность родному городу.

Эфебы должны были провести два года в афинских крепостях — Мунихий и Акте, продолжая обучение военному делу и неся гарнизонную службу. Там они учились плавать, бегать в полном вооружении, ездить верхом, стрелять из луков и метать камни пращой, обращаться с военными машинами. Через год эфебы должны были показать собравшемуся народу, чему они научились, и получить от государства щит и копье. Если к концу второго, последнего, года службы оказывалось, что эфебы хорошо выполнили свой долг, повиновались законам и начальству, соблюдали строгий порядок, совет предлагал народному собранию наградить отличившихся эфебов, их учителей и начальников. Им присуждались венки и почетные места на играх, и постановление народного собрания высекалось на мраморной плите, которую ставили на площади.

Но эфебы за время своей службы не только упражнялись в гимнастике и обучались военному делу. В свободное время они посещали театры и палестры, частные дома и общественные портики, где афинские и приезжие философы, ученые и ораторы вели беседы и поучали желающих. Особенно много слушателей собирали учителя мудрости — софисты. Когда по городу разносился слух, что приехал софист Протагор из фракийского города Абдер, или Продик с острова Коса, или Горгий из Леонтин в Сицилии, толпы юношей и взрослых афинян уже с раннего утра собирались к дому, где остановился прославленный гость. Завязывались споры, возникали диспуты, до которых афиняне были большие охотники. Больше всего рассуждали о том, как поступать человеку, чтобы стать мудрым, прекрасным и добродетельным, как следует ему жить и что должен он знать, чтобы приносить пользу государству и чувствовать себя счастливым. Во время бесед возникало много других вопросов: какова природа человека, как возникло государство, что такое счастье и справедливость, как следует относиться к богам, как устроен мир.

Молодежи нравились смелые мысли, которые проповедовали софисты, их умение говорить красноречиво и убедительно. Они умели так представить самую сомнительную вещь, что все начинали ей верить; они брались с одинаковым блеском и силой доказывать в обосновывать самые противоречивые и прямо противоположные мнения.

Молодые люди, которые собирались выдвинуться своими искусными речами в народном собрании или суде, охотно учились у софистов так же, как они, красиво говорить, так же убедительно приводить доказательства в пользу защищаемого ими мнения. Софисты не отказывались брать учеников, но требовали большую плату за обучение. Многие резко осуждали их за это. Ведь по тогдашним понятиям всякий, бравший деньги за свой труд, унижал себя и даже унижал свое дело. О софистах презрительно говорили, что они торгуют мудростью, но количество их учеников от этого не уменьшалось.